litbaza книги онлайнСовременная прозаНа новой земле - Джумпа Лахири

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 95
Перейти на страницу:

Хема не позвала с собой в Рим Навина. Во-первых, он жил в Мичигане, и ему не так-то просто было вырваться с работы. А во-вторых, до обручения они с Навином встречались только три раза, когда он приезжал к ней в Бостон на выходные. Во время этих визитов они, как школьники, бродили по городу, взявшись за руки, заходили в музеи, сидели в кинотеатрах и на концертах. Во время их второй встречи Навин осмелился поцеловать ее на пороге ее дома и отправился ночевать к другу. Хоть он и не отрицал, что в его жизни были женщины, по отношению к будущей жене он вел себя исключительно целомудренно. А Хеме даже отчасти нравилось, что в возрасте тридцати семи лет с ней обращаются так бережно, как будто она была юной девочкой. В конце концов, мужчины начали замечать ее поздно, когда ей уже было сильно за двадцать, и ни один из них не запомнился ей своим бережным к ней отношением.

В Риме она продолжала общаться с Навином через интернет — посылала ему мейлы, даже несколько раз разговаривала с ним по телефону. Они обсуждали свой медовый месяц, который собирались провести в Гоа, вместе выбирали отель. А о чем еще было с ним говорить? Они собирались связать свои жизни в январе, но у них не было ни общей истории, ни общих воспоминаний — лишь будущее. Хема не скучала по Навину в Риме, но с удовольствием думала о предстоящей свадьбе. Они планировали отпраздновать свадьбу в Калькутте, а после медового месяца вернуться в Бостон. Родители Хемы, правда, несколько презрительно отзывались о национальности Навина — он был «не бенгалец», иначе говоря, не удостоился чести родиться в Западной Бенгалии, как положено порядочному человеку. Навин приехал в Америку защищать докторскую диссертацию и сейчас преподавал физику в Мичиганском университете. Им повезло — Бостонский технологический институт предложил ему ставку преподавателя, так что со следующего учебного года Навин переезжал к ней.

Хема не хотела думать о предстоящем браке как о традиционном индийском замужестве, но, конечно, понимала, что так оно и есть. Хотя она и встретила Навина независимо от родителей, они нашли его еще раньше, и уже давно интриговали, чтобы свести их вместе. Они несколько раз спрашивали Хему, может ли Навин ей позвонить, но она всегда отвечала «нет». И вот после нескольких лет отказов она согласилась поговорить с ним. Почему? Да потому, что в конце концов поняла, что Джулиан никогда не уйдет от своей плодовитой женушки. Родители-то думали, что она не выходит замуж, так как слишком погружена в свои научные исследования и слишком застенчива, чтобы вот так знакомиться с мужчинами. А на ее тридцать пятый день рождения мать даже спросила потихоньку, не предпочитает ли она женщин. Родители и не подозревали, что все это время она была тайной любовницей женатого мужчины, — их бы удар хватил. А она-то, наивная дурочка, все надеялась, что чаша весов склонится в ее пользу. Даже когда с родительской помощью покупала себе дом в Ньютоне, когда сидела в офисе с юристами, подписывая бумаги, верила, что когда-нибудь на всех этих документах появится и вторая подпись — его. И что? В результате она вступила в средний возраст одна, без мужа, без детей, без семьи, разочарованная и уставшая от жизни. Родители теперь жили на другом конце света, так что пригласить в свой новый дом ей было некого. Но зато всю работу по дому приходилось делать самой: и снег разгребать зимой, и по счетам платить, и лампочки вкручивать. Вот так жизнь и принесла ее к Навину — невозможно стало терпеть дольше такое существование.

Больше всего в отношениях с Навином Хему привлекала изначальная определенность целей и задач: цель, собственно, состояла в том, чтобы пожениться, задача — понравиться друг другу настолько, чтобы можно было принять это серьезное решение. После многих лет обманов и лжи Хема про себя умилялась от такого подхода к семейной жизни: то, что когда-то в юности отпугивало ее ограничением надуманных свобод, теперь, наоборот, полностью освободило от зависимости от Джулиана. Ей заранее понравился человек, готовый жениться на ней заочно, а когда они встретились, она нашла привлекательными его задумчивые карие глаза, продолговатое лицо и тонкую полоску усов над верхней губой. После их помолвки с Навином Джулиан не объявлялся: кончились его неожиданные ночные визиты, звонки в обеденный перерыв, после которых она до вечера не могла прийти в себя. Они с Джулианом были вместе более десяти лет, и Хема не могла поверить, что их отношения можно было прервать так просто, одним телефонным звонком. «Я помолвлена и выхожу замуж», — сказала она Джулиану, когда тот позвонил, чтобы предложить ей провести вместе выходные. А он обвинил ее в том, что она обманывала его, и бросил трубку. И с тех пор она больше ничего о нем не знала.

Что же, теперь она свободна от них обоих — свободна от прошлого и будущего, надежно укрыта в месте, где свидетельства древних эпох стоят плечом к плечу, как гости на слишком людной вечеринке. Она оставлена один на один с работой, в первый и, видимо, в последний раз в одиночестве за границей. И Хема наслаждалась ощущением полной обособленности от мира, без всякого усилия погрузилась в молчаливую ежедневную рутину, а вечером, после теплой душистой ванны, без задних ног засыпала в кровати Джованны. Странная у подруги была спальня — крошечная по размеру, но с высоченным, уходящим в вечный полумрак потолком, с огромными, всегда закрытыми ставнями окнами, которые защищали ее от солнца, но пропускали малейший звук. Впрочем, Хему не тревожили ни гудки скутеров, ни постоянный шум автомобилей, несущихся по виа Аренула, ни резкий треск поднимаемых решеток продуктовых лавочек, ни монотонное завывание «скорых» — наоборот, этот несмолкаемый гул большого города убаюкивал ее. В чем-то Рим слегка напоминал Калькутту: может быть, громадами домов, изъеденных коррозией, или пальмовыми деревьями, или тем, что центральные улицы перейти было практически невозможно? Как и Калькутта, на первый взгляд Рим казался открытым и дружелюбным — он легко показывал посторонним свой верхний, неглубокий слой, но постичь его было невозможно. Хема прекрасно владела языком, на котором говорили древние жители этого города, и так много знала о них, но в современном Риме она была лишь одной из миллионов проходящих по нему туристок. Кроме Джованны, которая жила сейчас в Берлине, Хема не знала в Риме абсолютно никого.

Утром Хема заваривала себе кофе, грела молоко, намазывала джемом квадратики купленных в ближайшей лавочке тостов, и к восьми утра уже сидела за рабочим столом Джованны, заваленным книгами, тетрадями и блокнотами и огромными словарями латинской грамматики. Несмотря на то что она мечтала обойти сотни достопримечательностей, Хема каждый день работала до часа дня — соблюдение этого многолетнего ритуала помогало ей организовать свое время. Она уже многого добилась в жизни: стала уважаемым человеком, профессором истории, а ее диссертация по Лукрецию — объемный труд, плод нескольких лет работы — вышла небольшим тиражом и получила высокую оценку нескольких десятков знатоков в этой области. И все же Хема продолжала научные исследования, поскольку наибольшее удовольствие получала именно от этих тихих, одиноких часов работы за столом, наедине с молчаливыми собеседниками. С пятнадцати лет Хема пристрастилась к чтению латинских текстов — поначалу каждая фраза казалась ей набором слов, головоломкой, смысл которой требовалось разгадать. Знания, которые она приобретала в течение многих лет, забытые слова и сочетания слов, грамматика и синтаксис казались ей священными, так как помогали возродить к жизни давно умерший язык.

1 ... 81 82 83 84 85 86 87 88 89 ... 95
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?