наблюдает за ним со стороны. Ни нам, ни вам не нужно усиления Пруссии или очередного вмешательства Франции в наши дела.

– Не нужно, – согласился барон и наклонился поправить кочергой угли в камине, – ну так не лезьте в Польшу.

– Легко сказать! Была бы она нормальным государством – да, заключил договор и хватит. А так… С королём заключили, а магнаты его не признают – и лезут разорять русские земли. Я уж не говорю про скотское отношение к православным. А сейчас и вовсе – с Турцией союз.

– Это да… – протянул Зейтц, – Польша…

На этом разговор о политике прервался – каждая сторона высказала, что хотела. Рюген дал понять, что Россия не нуждается в Польше и заинтересована разве что в русских землях, населённых православными, да и то – скорее вынужденно. Барон озвучил позицию Австрии – не трогайте Польшу. В общем, «высокие договаривающиеся стороны пришли к предварительному соглашению», икнязь не сомневался, что в ближайшее время разговор будет передан дословно по назначению.

Закончив с политикой, спустились в зал, где уже начали собираться гости – в большинстве своём действующие и отставные вояки, знакомые бывшему улану. То и дело слышались приветственные возгласы, смех, звон шпор и слова: «А помнишь?»

Пройдясь по залу и вдоволь погрев своё эго (генерал-аншеф и кавалер такого количества орденов, да почти самовластный властелин – это ого какая карьера!), пообщавшись с друзьями и приятелями, вояки по приглашению хозяина прошли в столовую.

Высокие стулья с вычурными спинками, белоснежные скатерти, игра свечей и услужливые лакеи, неслышными тенями оказывающиеся рядом в нужный момент.

– Ого! – восхитился Владимир. – Как ты их вышколил! Я такой уровень встречал всего несколько раз, да и то…

Довольно подкрутив ус, барон приосанился и ответил:

– Кадровая политика, друг мой. Ты чиновник и собираешь дельных клерков, я же скорее политик, вот и играю на других инструментах.

Дальше… Дальше был торжественный обед, плавно превратившийся в пьянку.

– Голова, – простонал Андрей, и сочувственно хмыкнувший Владимир протянул ему кружку с пивом. Да, именно сам – информация нужна была как можно быстрей, а что добывал её офицер свиты путём совместной пьянки с нужным человеком, так это ему только в плюс – добыл же.

Жадно присосавшись к кружке и выхлебав её в несколько могучих глотков, мужчина на минутку прикрыл глаза.

– Отошёл? – спокойно сказал Владимир.

– Ваша све… – вскочил Андрей.

– Не суетись, – махнул рукой принц, – спокойней. Результат есть?

Результат был – Австрия намеревалась побренчать оружием, оказывая Польше адресную финансовую и дипломатическую помощь, но воевать настроена не была. Максимум – небольшие стычки. Офицер свиты пил вчера не просто так, а с дальним родственником из интендантства и выяснил, что военные склады к войне не особо готовы, а сами военные настроены весьма нейтрально.

Суть в том, что предстоящая компания России хоть и затрагивала политические и экономические интересы Австрии, но поскольку основные боевые действия обещали развернуться против турок, то отношение было скорее даже сочувственным – с турками они и сами регулярно воевали, с переменным успехом. Ну и отношение к полякам… а точнее, к польской шляхте, было скорее негативным. Признавая за ними храбрость, австрийцы откровенно презирали шляхтичей за постоянное предательство национальных интересов ради копеечной выгоды лично для себя.

Спустя неделю после приезда Рюгена вернулась Мария-Терезия, а ещё через два дня его пригласили во дворец. На этот раз не было никакого бала или празднества – обычная прогулка по саду.

– Я слышала о вас много противоречивого. По словам одних, вы один из фаворитов русского императора, по словам других – не входите в число особо приближённых, – нейтральным голосом сказала женщина.

– Правы и те и другие, – так же нейтрально ответил принц, – я действительно один из фаворитов, но скорее меня можно было бы назвать другом – большую часть серьёзных постов император предпочитает раздавать родственникам – своим или жены.

Всего несколько предложений, но смысла в них таится немало – это вопросы и ответы об уровне власти и осведомлённости гостя…

– Как вы оцениваете ситуацию с Польшей? – так же нейтрально продолжила Мария-Терезия.

– Ваше величество! – с ноткой паники в голосе сказал Владимир. – Вспомните же, я всё тот же улан, что и несколько лет назад! Да, судьба забросила меня достаточно высоко, и смею надеяться, что неплохо справляюсь со своими обязанностями, но дипломатия?! Просто спрашивайте всё, что хотите – и обещаю, что говорить буду максимально честно и открыто, если только вопросы не коснутся государственных тайн!

Женщина заливисто расхохоталась и стукнула его по плечу сложенным веером.

– Хорошо, не будет дипломатии. Но всё же, что там с Польшей?

Выдохнув, Владимир честно сказал:

– Скверно. Что такое польские магнаты, вы и сами знаете – вам они тоже немало горя принесли. Ну а то, что они с Турцией связались и пообещали ей Подолию и Волынь[168], это уже…

– Понимаю, – склонила голову императрица, – такой сосед никому не нужен. Но вы не боитесь? Турция всё-таки сильна.

– Лёгкой прогулки не будет, – согласился принц, – но на русской стороне Миних, Румянцев, Суворов… Да и русские солдаты, сами понимаете…

Мария-Терезия понимала – Семилетняя война отгремела только-только.

– Так что насчёт Польши?

– Как вы понимаете, здесь мой голос не будет решающим, и если что-то изменится…

– Понимаю, продолжайте, – сказала она и раскрыла веер, прикрывая лицо.

– Польше как государству придётся стать меньше или вовсе прекратить своё существование, – выпалил герцог Померанский. Веер дрогнул, и мужчина продолжил: – Лично я бы просто обкорнал её, вернув России исторические области. Что-то досталось бы Австрии… Возможно, ещё каким-то государствам. Но ни в коем случае не делил бы её полностью – просто урезал бы. Возможно, поделил бы на несколько государств, и пусть между собой гонором меряются, а не к соседям лезут.

– Спасибо, – с ноткой грусти сказала императрица, – я бы так же поступила…

Здесь был «толстый» намёк на неудачную внешнюю политику Петра – и намёк справедливый. Если в России он действовал более-менее гладко, то в делах Европы слишком уж прислушивался к мнению многочисленных немецко-шведских родственников. А это были даже не десятки, а сотни мелких властителей и их ближайших родичей, которые дёргали его со всех сторон, прося заступничества, помощи, денег… И ведь заступался, помогал, давал деньги…