— Ты права, Роксана. Он еще юношей не отличался рассудительностью. Александр, ты помнишь тот налет на старого Гектора…

— Хватит! — Александр отослал жестом цирюльника, подстригавшего его волосы. Тот был глухонемым и не мог ничего разболтать, но эти двое позорили его в присутствии слуг. — Ни к чему сейчас выслушивать рассказы о моих детских шалостях. — Он положил руку на плечо Роксаны. — Нам придется прокладывать дорогу через пустыню. Я только хочу, чтобы ты знала, с чем придется столкнуться.

— Но почему? Ради чего ты должен идти через пустыню? Насколько мне известно, эта местность совершенно непроходима. Там только песок, зной и насекомые…

— Непроходима? Ты ничего не могла придумать лучше, чем сказать мне, что есть невозможное дело? Кир Великий пересек пустыню и остался в живых. Разве я не способен на это? Или я как полководец хуже него? Так вот, говорю тебе, что я это сделаю. — Он улыбнулся. — Кроме того, нам необходимо будет вырыть колодцы вдоль берега, чтобы снабдить флот Неарха свежей водой, а он обеспечит нас провиантом на границе пустыни. Я уже все тщательно обдумал. Я могу пересечь пустыню вместе с армией и сделаю это, а все скептики — просто старые дураки.

— И глупые женщины, мой господин. — Роксана улыбнулась ему, свернувшись на низком ложе. — Если ты говоришь, то совершишь это, никто не посмеет тебя остановить. Однако меня заботит другое. Ты сделал моего отца правителем этого… этого царства. — Она взмахнула рукой. — Большая часть моих людей остается с ним, и это правильно. Ему нужны войска, на которые он может рассчитывать при установлении нового режима правления.

— К чему ты клонишь, госпожа? — спросил Александр. — Не надейся, что я оставлю тебя здесь.

— Речь не о том, — сказала она. — Отец уже не нуждается во мне, поскольку взял в жены Сорайю. Теперь она будет заботиться о нем.

Они вступили в брак всего неделю назад, и, хотя Роксане ужасно не хватало и Сорайи, и отца, она вовсе не желала разрушать их счастье.

— Так чего же ты от меня хочешь? — недоумевал Александр.

— Я бы предпочла, чтобы мои женщины путешествовали на кораблях, но сама я вовсе не моряк. — Она бросила на него лукавый взгляд. — Держи меня рядом с собой, иначе я сбегу в свои родные горы.

Александр покачал головой и сказал, обращаясь к Птолемею:

— Ты слышал — всего две минуты назад она обещала мне быть верной до самой смерти, а теперь угрожает побегом. Да, женский ум воистину непостижим. Что же, отправляйся вместе со мной, если желаешь. — Он тихо засмеялся. — Я здесь всего-навсего великий царь, и мое мнение никого не интересует.

— Благодарю тебя, мой господин. Я знала, что ты не сможешь вынести разлуки со мной.

Птолемей осушил чашу с вином. Что же было такого в принцессе Роксане, что покорило Александра? Она была очень красива, но то же самое можно было сказать и о многих других женщинах. У нее был изощренный ум персидского военачальника, и Птолемей должен был признать, что восхищается Роксаной. Не то чтобы он жаждал обладать ею, но, оставаясь другом, испытывал к ней такие чувства, каких никогда раньше не испытывал по отношению к женщине. Он поставил чашу и прислушался к тому, что она говорила Александру.

— И ты обещал, мой господин, — продолжала она, — что мой отец лишь временно будет править здесь. Он вряд ли будет счастлив, находясь вдали от наших Двух Царств.

— Оксиарт обладает всеми необходимыми качествами, чтобы поддерживать здесь порядок после нашего отъезда. Через год или два я заменю его, и он станет править вашими царствами. — Александр принял кубок, поданный женой, и предложил тост: — За Оксиарта, мужчину среди мужчин!

— Пусть он еще сотню раз встретит согдианское лето. — Роксана перевела взгляд на Птолемея. — Ты слышал обещание моего господина и являешься свидетелем. Самое большее два года — и отец сможет вернуться домой.

— Ты ведешь себя, как какой-то торговец верблюдами, женщина. Может, еще потребуешь письменное обязательство? Разве я когда-нибудь нарушал данное тебе слово? — В глазах Александра засверкали искорки веселья.

В дверях, вежливо покашливая, появился очередной вельможа.

— Пришло время, мой господин, навестить ветеранов перед их отъездом в Сузы, — напомнила ему Роксана. Она просмотрела список. — Вечером ты пируешь у Неарха и…

Александр поднял вверх руки.

— Я предпочел бы хорошую битву. — Он предложил ей руку. — Пойдем, госпожа. Завтра ты снова оденешься, как скифский наемник, поэтому я обязан насладиться твоей красотой, пока еще имею возможность это сделать.

Маршрут по пустыне вдоль берега Аравийского моря был очень трудным. Предполагалось, что в это время года дожди наполняют редкие водоемы, благодаря чему сорокатысячное войско могло пересечь эти пески.

Мулы и вьючные лошади заменили повозки, причем отобрали самых сильных и выносливых животных. Местность оставалась безжизненной и представляла собой скальный грунт, щедро засыпанный песком. Днем нещадно палило солнце, а ночи были холодными. Селения, мимо которых они проходили, совсем не были похожи на обиталища людей, а их жители представляли собой обнаженных дикарей с длинными волосами и ногтями, напоминавшими звериные когти.

Армия двигалась по ночам, а в дневную жару останавливалась на отдых. Источники воды располагались на расстоянии нескольких дней пути один от другого и часто оказывались высохшими. Роксана радовалась тому, что отправила своих любимых лошадей вместе со слонами другим путем, а сама теперь ехала на арабском верблюде. Она повязала вокруг головы тюрбан и закрыла лицо тканью, как это делают кочевники, чтобы защититься от всепроникающего песка, но тот все равно упорно набивался в глаза и рот. Александр ехал на лошади во главе армии, а когда песок становился слишком глубоким, шел пешком.

Они маршировали так ночь за ночью, и эта скудная земля уже начала собирать дань среди тех, кто оказался слабее. Нагруженные животные спотыкались в песке, ломали ноги или же просто падали от изнеможения. Если невозможно было их поднять, солдаты перерезали им горла, чтобы пополнить скудные запасы продовольствия. Почва у берега становилась труднопроходимой, и Александр опасался, что им придется свернуть в глубь континента, так и не встретившись с Неархом, флот которого перевозил припасы армии.

Роксана отправила Бондура с женщинами, но Кайан остался с ней. Именно он настоял, чтобы они поехали на верблюдах. Пустыня простиралась на тысячи миль, и в ней в былые времена уже пропадали целые армии. Верблюд мог выжить там, где погибала лошадь, сохраняя в своем огромном горбу запасы воды. Крепкие ноги верблюда с широкими копытами были хорошо приспособлены для хождения по песку и скальному щебню, и эти животные, похоже, не так страдали от жары, как лошади и мулы.

— Александр совершил ошибку, отправившись этим путем, — твердил Кайан. — Что мы станем делать, если дождей вообще не будет? Мы все погибнем здесь.