8. Долговременные перспективы такого предприятия невелики и даже их краткосрочный успех далеко не гарантирован:

— число воинских подразделений, на которых можно положиться при проведении репрессий, ограничено;

— будет трудно сохранить сплоченность участвующих в акции сил, если, что вполне вероятно, демократы откажутся безропотно отступить;

— любая акция против Ельцина искрой всколыхнет активность в других местах, и тогда силы госбезопасности и армии окажутся слишком растянуты при попытке установить контроль над другими российскими городами.

9. Даже если путч в России удастся, ряд других республик воспользуется неразберихой в своих собственных целях. Если путч не провалится немедленно, предпринятая попытка восстановить авторитаризм потерпит неудачу спустя несколько лет. Его предполагаемым лидерам недостает какой-либо конструктивной программы, кроме этого у них не окажется в распоряжении ни экономических ресурсов, ни политической сметки, необходимой для утверждения диктатуры. Скорее всего, повторится опыт введения военного положения в Польше с дополнительным элементом в виде отделения республик, но почти, наверняка, с большим кровопролитием и большим экономическим ущербом.

10. Даже путч, скорее всего, не сможет предотвратить выход плюралистических сил на доминирующие позиции уже до конца этого десятилетия. Эти силы притупляют натиск центра и укрепляются у региональных рычагов власти, в то время как силы традиционалистов, все еще контролирующие правительство и центральные учреждения, все более дискредитируют себя из-за отсутствия у них жизнеспособной, устремленной в будущее программы.

11. Такой медленный прогресс плюралистических сил, однако, ставит их на несколько лет перед угрозой путча и разочарования общественности в них из-за неспособности добиться быстрых улучшений. Понимая это, они по всей вероятности должны усиливать натиск для достижения прорыва, подразумевающего в первую очередь подписание союзного договора, дающего республикам весомое слово в определении политики центра.

Возможно, это им удастся. Даже сам Горбачев еще окончательно не потерян для их дела. Столкнувшись лицом к лицу с выбором: перейти окончательно и бесповоротно в лагерь традиционалистов, ненавидящих его и не разделяющих его предубеждения против использования неприкрытой силы, или снова связать себя с реформаторами, он все еще может избрать второй путь.

Несмотря всю политику оборонительных репрессий, центральная власть в то же самое время терпит или даже инициирует некоторые меры, которые могут создать основу возобновления реформистских усилий: принят ряд законов, необходимых для формирования рыночной системы; референт Горбачева Шахназаров и

Ельцин имели беседу о желательности проведения общенационального «круглого стола», хотя декларированные ими цели сильно разнятся; союзное и российское правительства, так или иначе, формируют, хотя и чрезвычайно медленно, механизм урегулирования разногласий и разделения обязанностей по отношению к вооруженным силам и КГБ, в первую очередь через возглавляем генерал-полковником Кобецом российский Комитет по обороне и безопасности.

Аналогичным образом была создана объединенная коллегия республиканских министров иностранных дел под председательством министра иностранных дел СССР; начались переговоры с прибалтийскими республиками, хотя и вновь с большим сложностями и с абсолютно разнящимися конечными целями каждой из сторон.

До сих пор эти разноплановые акции не имели оперативной значимости и не буду ее иметь, если центральная власть станет упорствовать в своих нынешних политических устремлениях. Но если бы она проявила желание сменить свой политический курс, эти акции создали бы потенциал для выхода из нынешнего тупика.

12. Реформаторы, скорее всего, не упустят ни одного такого продвижения с тем чтобы затруднить переход к активизации репрессий, а затем попробовать добиться в стратегическом плане прорыва. С М.С. Горбачевым или нет, с путчем или без путча, наиболее вероятной перспективой является — до конца десятилетия, если не раньше, — трансформация Советского Союза в несколько независимых государств и конфедерацию оставшихся республик, включающих в себя Россию. Эта конфедерация будет обладать размерами, экономическими ресурсами и накопленными производственными мощностями, достаточными для того, чтобы оставаться первостепенной военной державой, но децентрализация устройства будет удерживать ее от возобновления милитаристской, агрессивной политики прежних лет.

13. Текущая ситуация в СССР и неоднозначность ее ближайшей эволюции ставят нас перед тремя возможными вариантами развития событий в течение следующего года:

а) сохранение нынешней патовой ситуации, а значит и стоящей перед Западом дилеммы оптимального баланса отношений с различными противоборствующими силами. Эта дилемма может стать еще острее по мере активизации борьбы и все более быстрого вхождения экономики в штопор. Социальные взрывы наподобие нынешней шахтерской забастовки и вспышки страстей в Белоруссии могут в любой момент перевести ситуацию в русло открытого насилия или военного положения.

Даже если дело не дойдет до этого, экономика СССР будет все более продвигаться к упадку, а выдохнувшийся Горбачев умножит свои призывы о помощи к Западу. Хотя СССР еще мог бы попытаться предпринять какие-нибудь новые международные инициативы, например на Ближнем Востоке и в области контроля над вооружением, рост внутренней нестабильности сильно уменьшает его дипломатическое влияние и, вероятно, воспрепятствует эффективному продвижению таких инициатив. Нестабильность в стране вызовет негативный эффект в Восточной Европе в виде свертывания экономического взаимодействия и неспособности сформировать новую основу для советско-восточноевропейских отношений;

б) попытка реставрации диктатуры, которая означала бы для Запада повтор польских событий 1981 г., но вероятнее всего в более жестоком и кровопролитном варианте. Страна по-прежнему останется в состоянии экономического паралича. Новый режим даст заверения в сохранении сотрудничества с остальным миром и, скорее всего, продолжит вывод войск из Восточной Европы, пытаясь, возможно, вымогать за это еще больше, чем нынешний. На деле внешняя политика станет более агрессивной, но такой Советский Союз не сможет восстановить ни свое прежнее глобальное влияние, ни позиции в «третьем мире». Возможны, однако, попытки резко увеличить торговлю оружием за наличную валюту, искать приобретений на Ближнем Востоке за счет США и плотно работать с «пятой колонной» в Восточной Европе в попытке ниспровергнуть формирующиеся там демократии. Кое-кто в Западной Европе станет доказывать, что этот внутренний откат достоин сожаления, но выбора, кроме как восстановить порядок, и что лучший путь повлиять на ситуацию (и хоть как-то спасти вложенные в страну западные инвестиции и кредиты) — продолжить сотрудничество вкупе с символическими жестами неодобрения. Если только репрессии не перехлестнут по жестокости события на площади Тяньанмынь, достижение Западом консенсуса как в интерпретации событий, так и в принятии ответных мер будет чрезвычайно маловероятным;

в) ускоренный прорыв плюралистических сил создаст наилучшие перспективы для внутренней и внешней стабильности, основанной на договоренностях в духе сотрудничества. Но эта победа плюрализма принесет и свои проблемы. Способность плюралистических сил к эффективному управлению проблематична и не может быть гарантирована еще долго, возможно, на протяжении жизни целого поколения. Национальная проблема не разрешима в одночасье, а напряженность внутри республик и между ними сохранится при самой оптимальной политико-экономической системе. Некоторые из республик не будут управляться демократами, но все они станут претендовать на помощь со стороны США.