Она нахмурилась.

— Послушай, ты как будто в чем-то меня обвиняешь.

— Давай посмотрим правде в глаза. Ты вела себя очень странно.

Дакота засмеялась, но как-то резко и неискренне.

— И это мне говорит фриголдер?

— Дакота, я тебя ни в чем не обвиняю. Нам просто необходимо во всем разобраться. Кто-то проник в системы связи и удалил некоторые пункты.

В ее глазах мелькнули растерянность и страх.

— Если уж на то пошло, я тоже кое-что заметила и подумала, что на борту, наверное, есть чужой.

— Никакого чужого не было. Все изменения внесла ты сама.

Она вспыхнула.

— Послушай, я не отрицаю, что могла кое-что изменить, чтобы защитить себя. Но есть и другие корректировки, не имеющие ко мне никакого отношения. Причем обнаружить их без «гост»-имплантата практически невозможно.

— Итак, ты считаешь, что во всем виноват шоулянин. Дакота кивнула.

Корсо покачал головой.

— Он только часть всего этого, но не все. На подходе к Нова-Арктис я видел, как ты выходила из шлюза в грузовой отсек. Я тогда подошел к тебе, но ты на меня даже не посмотрела. Как будто я был невидимкой. Точно так же ты вела себя, когда я застал тебя на мостике за разглядыванием карт

Магелланова Облака. И самое главное, что ты этого не помнишь.

— Корсо, но это глупо. Я… — На ее лице проступило и тут же исчезло выражение неуверенности. — Послушай, я не понимаю, на что ты намекаешь.

— Когда я встретил тебя около шлюзов, после убийства Северна прошло менее часа.

— Ради всего святого, Лукас! Ты же знаешь, чем он занимался. В таком бизнесе долго не задерживаются.

— Ты помнишь, что случилось недавно на мостике?

— А что?

— Ты помнишь, как убила Удо Манселла?

— Я… — И опять на ее лице промелькнуло сомнение. — Да, — ответила она на этот раз более уверенно. — Помню. Я… не знаю. Понимаешь, я не забывала. Просто не могу разобраться. У меня в голове все смешалось. Только…

— Что? Может быть, ты не воспринимала события как реальные? У тебя было такое лицо, как будто ты не сознавала, что происходит вокруг. И когда я застал тебя на мостике и около шлюза грузового отсека, тоже…

Дакота с отчаянием затрясла головой.

— Я ничего этого не помню. Помню только, что Удо напал на меня. Потом… — Она замолчала и прикусила губу.

— В чем дело?

— Ни в чем, — ответила она, уставившись в одну точку. — Я не могу… — Она обхватила голову руками.

— Не можешь вспомнить?

Дакота бросила на него враждебный взгляд.

— Лукас…

— У тебя до сих пор проблемы с памятью? После того как ты убила Удо, мне пришлось слегка ударить тебя по голове, чтобы притащить сюда. Я много дерьма повидал за свою жизнь, но ни с чем подобным еще не встречался. Даже дома.

— Я не убивала Северна, клянусь. Не понимаю, почему ты решил, что это моих рук дело. Пойми, мы с ним когда-то были близки. То же самое касается и Джозефа Марадоса.

Она немного успокоилась.

— У меня не было причин убивать никого из них, — более решительно заявила Дакота. — Но что касается Удо, здесь совсем другое дело.

Тут я с тобой согласен, подумал Корсо, но вслух сказал другое:

— Ты хотя бы понимаешь, что я только что просил твой корабль избавить тебя от вирусов?

Дакота резко вздернула голову. — Что?

— Я говорю, что не только «Гиперион» был инфицирован, но и ты, вернее, твой «гост».

— Но это значит…

Он понял, что до нее стала доходить вся опасность сложившейся ситуации.

— Понимаешь, никто здесь не обладает теми возможностями, что есть у тебя. И контролировать тебя через «гост» тоже никто не может. Но есть факты, указывающие на то, что временами твое сознание отключается.

— Но я же помнила все, что случилось в порту Габриэль. Вот что самое страшное. Пойми, учиданяне не только превратили меня в убийцу, но и сделали так, что я убивала с удовольствием.

— Но ведь так не должно быть, верно? Как насчет психической реакции «бегства», когда твое сознание думает, что ты делаешь одно, а в действительности происходит совершенно другое?

Дакота резко повернулась и попыталась его ударить, но Корсо успел перехватить ее руку и притянул девушку к себе.

Она ухватилась свободной рукой его за рубашку и зарыдала. Он прижал ее к себе, погладил по спине.

— Прости меня, Лукас. Мне снились ужасные сны — не хочу, чтобы они оказались реальностью.

Он отпустил ее. Дакота отплыла к противоположной стене, поймав на лету дрейфующий клочок меховой обшивки. Корсо помолчал немного, потом спросил:

— Что именно ты помнишь?

— Я списывала все на игру воображения. Меня мучили кошмары о Северне и Джозефе. Я видела, как все случилось, но притворялась, что мне это только привиделось, потому что в реальности такого никак не могло быть.

Она вдруг напряглась и повернулась к нему.

— Статуэтка.

Корсо промолчал. Она медленно отплыла от стены, глядя мимо него, как будто его и не было там. Лицо ее как будто застыло, и в этом неподвижном спокойствии было что-то страшное.

— Статуэтка, которую мне дал инопланетянин, Белль Тревуа.

— Знаю. Я…

— Теперь я вспомнила. — Говорила она тихо, но от ее голоса у него мурашки побежали по спине. — То есть начинаю вспоминать. Продавец знал, что я была на Редстоуне. Он играл со мной. Я узнала фигурку Белль Тревуа, как только открыла коробочку, но потом дотронулась до нее и… забыла.

Она смотрела ему в глаза.

— Эта тварь трахнула меня, Лукас. Не представляю, как он узнал, что я попаду сюда, но все было спланировано до мелочей, начиная от Бурдэйн-Рока.

Губы дрогнули в кривой усмешке.

— И теперь я хочу его уничтожить.

Прошло несколько минут.

— Надо выбраться на корпус корабля, — неожиданно сказала Дакота и, выхватив уплывший в угол скафандр, подтолкнула его в сторону Корсо. — Прямо сейчас.

Он непонимающе посмотрел на нее.

— Послушай, я тебе все объясню по пути. Хорошо?

Начав стаскивать с себя одежду, она заметила, как напрягся Корсо, когда ее тело стала покрывать темная жидкость, но, по-видимому, он был не в том настроении, чтобы задавать вопросы. Вот и хорошо — у нее не было настроения объяснять. Должно быть, Корсо видел действие технологии бандати, когда нес ее в грузовой отсек.