— Неудачи его наемников сильно разозлили адвоката Храпакова. Но злился он на них только до того момента, пока не вчитался повдумчивей в документы, оставленные Хосе Мануилом своей приемной дочери. А вчитавшись, похолодел. Из этих бумаг следовало, что передача владений отца Марии наследникам может быть осуществлена только в присутствии самих наследников. Никаких доверенных лиц тут быть не могло. Либо сам наследник живой и здоровый, либо никак.

А ведь первоначальный план адвоката строился именно на том, что, устранив Ирочку, он войдет в права владения ее землей. По доверенности. А теперь выходит, у него ничего не получится. И адвокат срочно дает отбой своим киллерам. Теперь у преступников новая задача. Не убить, а завладеть Ирочкой. Жениться на ней. И уже таким образом получить доступ к миллионам, скрытым в далекой Латинской Америке.

— А почему адвокат сам не женился на Ирочке?

— Он не мог. Уже был женат. И развестись за такой короткий срок просто элементарно бы не успел.

— Значит, теперь бандиты должны были жениться на Ирочке.

— По крайней мере, один из них.

— Но зачем же тогда они убили Додика? Это ведь они его убили?

— Они.

— И зачем?

— Он пострадал за то, что так и не расстался с мыслью снять Ирочку в своей порнушке.

— Бандиты знали о его планах?

— Они вообще очень много знали. И про это тоже.

— И как им могло это помешать?

— Очень даже могло!

Нельзя забывать, что владениями отца Марии и дедушки Ирочки в настоящий момент владела Католическая церковь. А у нее были свои требования к тем наследникам, которым предстояло передать их собственность. И в первую очередь, к моральным устоям будущего наследника. Они должны быть безупречны.

А адвокат догадывался, что снимающаяся в дешевой порнушке актриска вряд ли будет одобрена Католической церковью в качестве наследницы обширных земель и сказочного богатства. Конечно, вариант, что Церковь пронюхает о том, что наследница разок снялась в порнушке, была ничтожна. Но Храпаков рисковать не собирался.

Все должно было быть предельно чисто. Существует Ирочка. Милая, скромная девушка. У нее имеется муж, тоже вполне законопослушный гражданин.

На этом месте рассказа Федора не выдержала уже Инна.

— Как это законопослушный? Кто это законопослушный? Это Барабан-то законопослушный?

— Именно.

— Да у него на роже написано, что он бандит!

— Тем не менее перед законом он чист.

— Что, ни разу не привлекался?

— Ни разу!

И тут уместно будет сказать, что найденный Федором отпечаток большого мужского пальца принадлежал не Барабану, а Хрусту. Тот как раз привлекался за вооруженное ограбление. А вот господину Барабану как-то удавалось уходить от ответственности. И его отпечатков в базе данных МВД не было.

— Но все равно мы бы ничего не сумели сделать, если бы бандиты сами не вышли на вас, — сказал Федор, глядя на Инну с Маришей. — Похитив вас, они позволили нам пойти по их следам. Так что мы с ребятами взяли преступников, как говорится, с поличным.

— Ирочка, — посмотрела на девушку Мариша. — Так бандитов арестовали, когда они пытались тебя убить?

— Не они, — неохотно произнесла Ирочка. — Один только Хруст пытался.

— Как?

— Дал яд в бокале вина.

Как поэтично!

— А Барабан?

— Он в это время отсутствовал.

— Но потом его все равно взяли?

— Когда он вернулся в тот гостиничный номер, где мы жили, его арестовали.

Все понятно! Сентиментальный Барабан специально удалился из номера, дабы дать возможность своему более жестокому товарищу отравить Ирочку. Очень красиво с его стороны, ничего не скажешь. И тем не менее в голосе Ирочки прозвучала легкая грусть. Но она постаралась ее тщательно замаскировать. Ведь она не хотела обижать своего настоящего спасителя — Федора!

Итак, господином Храпаковым все было решено и спланировано. Следовало устранить Додика, чтобы не путался под ногами. И не дай бог, не осуществил бы свой гнусный план. Додика бандиты убирают с помощью яда, который выдал им все тот же господин Храпаков.

Дело это для них новое. Но оно неожиданно пришлось им по вкусу. Орудовать ядом куда сподручней, чем ножом или даже пистолетом. Без шума и пыли неугодный кандидат отправляется на тот свет прямым рейсом.

Барабану этот способ до того понравился, что он даже соорудил из яда и мягких зефирок конфетки, которыми и угостил при случае господина Федичкина. После чего тот и скончался. Правда, умер он не от яда, а от колес грузовка, под которые угодил, когда яд начал действовать и господин Федичкин почувствовал себя плохо. Но все равно реальная причина его смерти — яд, который дал ему Барабан.

— Господи! А Федичкина-то за что они убили? — вырвалось у Натальи.

— Бандиты опасались, как бы он не продолжил бизнес Додика. К тому же подслушанные ими телефонные разговоры Додика послужили основанием думать, что Федичкин и есть заказчик съемок Ирочки.

— Вот оно что! И они попались в ту же ловушку!

— Да. А им было крайне важно сохранить имя Ирочки безупречно чистым. Так что тут одним трупом больше, одним меньше — значения уже не имело. И Федичкин отправился следом за Додиком.

— Жуть какая! — передернуло Инну. — Убийство на убийстве! А мне еще показалось, что они не такие уж плохие ребята. Особенно Барабан.

— Они всего лишь любили деньги. И при этом не любили работать. Отсюда и их образ жизни. И все те противоправные действия, которые они совершали.

Некоторое время в комнате царила тишина. А потом Борис Львович задал вопрос:

— Скажите, так вы арестовали этих людей?

— Конечно.

— И предъявили им обвинения?

— Да.

— И они признались в этих убийствах? Во всех?

— Да.

— Не понимаю, — покачал головой Борис Львович. — Зачем? Ведь прямых улик против них, как я понимаю, нету?

— Мы следили за ними достаточно долгий срок. И записанные нами в результате оперативных мероприятий разговоры бандитов, когда они обсуждали свои планы и вспоминали прошлые преступления, являются достаточно вескими уликами против них.

— И сколько лет тюрьмы им грозит?

— Это будет решать суд. Но лично я думаю, что не меньше двенадцати-пятнадцати.

— А их сообщнику?

— Господина Храпакову?

— Да.

— С ним сложней. Но думаю, что и он не уйдет от судебной ответственности.

Борис Львович поднялся со своего места.