– Как то?.. – посмотрел на него Страйкер.

– Ну, например, в горячих цехах. Или в очень мощных компьютерах.

Пролистав отчет до конца, Страйкер закрыл папку, присел на край стола, и тот жалобно заскрипел под его весом.

– И часто вам такое попадается в особняках? – Детектив пристально посмотрел на Брейди.

– Нет. Я же говорю, штука дорогая: раз в десять дороже обычной теплоизоляции, да и в Канаде ее достать не так-то просто. Приходится заказывать из Штатов, значит накинь еще стоимость доставки…

– Вот-вот, – согласно закивал Страйкер. – Слушай, а можно я пока у себя оставлю? – Он помахал папкой с отчетом.

– Конечно, – торжественно поднял стаканчик с бренди Маршалл. – Это копия, только не забудь ее уничтожить, когда закончишь.

– Спасибо, Брейди, ты очень помог!

– Просто найдите этого ублюдка!

Страйкер кивнул. Они с Фелицией попрощались с Маршаллом, вышли из пожарной части и сели в машину. Страйкер повернул зажигание и выехал на Виктория-драйв.

– Куда едем? – вопросительно посмотрела на него Фелиция.

– Туда, откуда начался весь этот кошмар.

– Но школа в другую сторону, – удивленно нахмурилась Фелиция.

– А мы не в школу едем, а на Пандора-стрит. Все ответы там.

Шен Сан повесил трубку телефона-автомата. Уже в третий раз он пытался дозвониться отцу, но того не было дома. Значит, он либо в клубе китайской общины на Пендер или играет в маджонг где-нибудь в Стратконе.

Его отсутствие ставило Шен Сана в невыгодное положение.

Хлопнув дверью кабинки, он обернулся и тут же заметил проезжающую мимо патрульную машину. В ней сидели двое молодых полицейских, мужчина и женщина. Женщина пристально посмотрела на Шен Сана, что-то сказала напарнику, и они сразу же скрылись за углом.

Патрулируют квартал, подумал Шен Сан и свернул в переулок. Голова раскалывалась от лихорадки, ноги плохо слушались, словно он шел на резиновых ходулях. Миновав промзону на Реймур-стрит, он прошел надземный переход, где трансвеститы и транссексуалы заключали свои сделки. Район считался плохим: наркотики, проституция и насилие, но все же место было не самым дурным. Ведь здесь жило и много честных работяг, которые зарабатывали на хлеб в поте лица. Как отец.

Шен Сан перешел дорогу и под прикрытием темноты быстро добрался до железнодорожных путей. По другую сторону от гравиевой дорожки насыпь уходила вверх. Уклон был довольно крутой, но Шен Сан все-таки вскарабкался на самый верх, прошел пару сотен метров вдоль кустов и укрылся в небольшом овраге. С этого наблюдательного поста разворачивался вид на долину, железнодорожные пути, улицу Реймур, а главное – на небольшой таунхаус отца.

На первый взгляд все казалось спокойным.

Дом отца выходил на Реймур-стрит. Входная дверь заперта, занавески отдернуты. Однако в гостиной горит свет. Странно! Отец вырос в бедной семье и был с детства приучен экономить электричество, он бы никогда не ушел из дома, не выключив свет.

Шен Сан терпеливо наблюдал за домом. Похоже, там все-таки никого нет. Тишина и покой. На близлежащих улицах – тоже никого.

Это встревожило Шен Сана еще больше, чем оставленный свет в гостиной: он прожил здесь десять лет и никогда не видел, чтобы на Реймур было так тихо. За все время наблюдения он не приметил ни единой полицейской машины, а такого здесь не бывает! Из чего можно сделать только один вывод: полицейские работают под прикрытием и они повсюду.

Минуты медленно превращались в часы. Подозрительная тишина заставляла его волноваться. Вдруг захотелось взять и пойти домой, чтобы лично убедиться: все в порядке. Но если отец чему-нибудь его и научил, так это терпению.

Поэтому Шен Сан просто ждал.

Ждал, совсем как много-много лет назад, на опушке леса в восточном секторе Секции-21. Воспоминание обжигало, усиливая нарастающую лихорадку, и Шен Сан вдруг снова ощутил себя маленьким мальчиком.

Ребенком-157.

Страйкер и Фелиция подъехали к кварталу 1700 по Пандоре. С севера на город надвигались суровые грозовые облака: скоро пойдет дождь и на смену серым сумеркам придет чернильная тьма. Отличный антураж для этого местечка, подумал Страйкер, оглядываясь по сторонам: сплошные одинаковые бетонные коробки. Коричневые, серые, изредка грязно-бежевого цвета, но все в одинаково отвратительном индустриальном стиле.

В половине седьмого вечера улицы казались пустынными и безжизненными. На углу подпирала фонарь одинокая проститутка, несколько бомжей исследовали содержимое мусорных баков между участками. Какая-то девушка бросила быстрый взгляд на машину полицейских и тут же исчезла в темном переулке.

Когда они подъехали к кварталу 1800 по Пандоре, уже окончательно стемнело. Осталось только два источника света: уличный фонарь в конце дороги и желтый неоновый свет вывески магазина «Автозапчасти у Тони». Впрочем, магазин уже закрылся.

Наконец Страйкер увидел нужное здание. Одиноко стоящий дом – или то, что от него осталось, – находился на северной стороне улицы, между заброшенным складом и пустырем.

Подъехав поближе, детективы смогли в полной мере оценить масштабы пожара: огонь уничтожил добрую половину фасада, а вторая половина, которая, казалось, вот-вот рухнет, представляла собой лишь обгоревший остов.

– Похоже на кухню после того, как ты в последний раз пыталась что-то приготовить, помнишь? – подмигнул Фелиции Страйкер.

– Кто бы говорил! – улыбнулась она. – Тебе вообще дочка еду готовит!

– Не в бровь, а в глаз, – согласился Страйкер, но тут же нахмурился при одном упоминании Кортни.

Детектив снова попробовал дозвониться до дочери, но та не подходила ни к домашнему, ни к мобильному.

– Забей. – Фелиция догадалась, о чем он думает. – Она ведь женщина! Поговорит с тобой тогда, когда будет готова!

– То есть никогда! – огрызнулся Страйкер и вышел из машины.

В нос тут же ударил резкий запах куриных потрохов. Вонь шла от скотобойни, находившейся в половине квартала на восток, этим духом пропиталось тут все насквозь. Фелиция зажала нос и поморщилась.

Страйкер подошел ближе: от тротуара к развалинам дома вела узкая бетонная дорожка. Когда детективы подошли к главному входу, запах курятины сменился вонью обугленного дерева и горелой изоляции. Впечатляет, если учесть, что пожар случился больше месяца назад. Входная дверь полностью сгорела вместе с коробкой. На полу, у самого входа, между балками болтались обрывки желтого полицейского заграждения. На них криво висела табличка: «Реквизировано городскими властями Ванкувера».

Страйкер провел пальцем по гладкой, но уже исцарапанной желтой ленте и вышел в коридор. Обугленный паркет затрещал и заскрипел. Вокруг него, словно костлявые пальцы, указующие вверх, возвышались почерневшие балки. Некоторые уходили на второй этаж, другие сгорели почти до основания или переломились пополам. Страйкер обошел комнату, выбрал участок, наименее пострадавший от огня, остановился и внимательно посмотрел на стену.