в опасности, обратятся с просьбой о помощи к Баварии. То, что это будет означать гражданскую войну и развал рейха, не нуждается в особенных доказательствах»{226}.

Опасность того, что в Саксонии произойдет коммунистическое восстание, которое потом охватит весь рейх, до 21 октября была вполне реальной. На этот день КПГ назначила рабочую конференцию в Хемнице, на которой, в случае если бы настроение депутатов было благоприятным, планировалось провозгласить всеобщую забастовку и дать сигнал к восстанию. Но когда Брандлер потребовал немедленного проведения всеобщей забастовки в качестве ответа на диктатуру рейхсвера, он не получил никакой поддержки. Присутствовавший на конференции министр труда Саксонии социал-демократ Граупе пригрозил выходом СДПГ из правительства, если коммунисты будут продолжать настаивать на своем требовании. Против этого возражений не последовало. Спустя годы Август Тальгеймер с полным правом охарактеризовал реакцию на призыв Брандлера как «похороны третьего класса».

Результаты Хемницкой конференции перечеркнули весь запланированный график «немецкого Октября». Руководство КПГ получило возможность убедиться в том, что даже в саксонской цитадели левых коммунисты оказались изолированными внутри рабочего класса. Об удачной всеобщей забастовке на уровне рейха, переходящей во всеобщее восстание, при таких обстоятельствах не стоило даже и мечтать. Не дожидаясь появления Карла Радека, все еще находившегося на пути в Германию, ЦК КПГ сделал из поражения в Хемнице единственно возможный реалистический вывод: от плана выступления рабочих на время отказались.

Но пролетарское восстание местного характера все же произошло спустя два дня в Гамбурге. Главная причина выступления, возможно, заключалась в том, что левый партийный округ Вассерканте во главе с Эрнстом Тельманом не хотел следовать осторожному курсу руководства и питал честолюбивые планы сделать Гамбург, а не Саксонию местом рождения немецкой революции. Но и в ганзейском городе рабочие массы отказали коммунистам в поддержке. Названное полицией число — 5000 восставших — было по всей вероятности преувеличено, в то время как твердо установлено, что 23–25 октября в ходе боев в Гамбурге были убиты 24 коммуниста и 17 полицейских. Подавление локального путча подвело кровавую черту под «немецким Октябрем», уже первая попытка осуществления которого закончилась крахом. Ответственность за неудачу несли отнюдь не «оппортунистические силы» во главе с Генрихом Брандлером, как это утверждали начиная с 1924 г. Коминтерн и левые коммунисты. В первую очередь вина за поражение лежит на тех, кто в августе 1923 г. ошибочно оценил шансы на успех немецкой революции и выстроил на этой основе авантюрную стратегию — на ИККИ в Москве и его немецких последователях в руководстве КПГ{227}.

В то время как в Гамбурге коммунисты сражались с полицией, рейхсвер полностью подчинил своему контролю Саксонию. Начиная с 21 октября, дня конференции в Хемнице, в Центральную Германию были стянуты войска из различных частей рейха. Несколько полков вошли в Лейпциг, Мейсен, Дрезден и Пирну. Во многих городах, в том числе в Хемнице, дело дошло до перестрелки. Стреляли также в Рудных горах и Фогтланде. Во Фрайберге 27 октября солдаты открыли огонь по демонстрантам, которые не разошлись, несмотря на многократные требования со стороны офицера рейхсвера. В результате среди мирного населения было убито 23 и ранен 31 человек, среди солдат — ранено четверо.

Вступление войск рейхсвера в Саксонию последовало без формального решения кабинета Штреземана. 19 октября министры лишь узнали из уст рейхсканцлера, что подразделения рейхсвера концентрируются, чтобы восстановить безопасность в Саксонии и Тюрингии и предупредить активность праворадикальных банд. Только 27 октября имперское правительство приступило в дискуссионном порядке к подробному обсуждению саксонского вопроса. Буржуазное большинство поддержало требование министра рейхсвера Гесслера о назначении гражданского комиссара, который должен был отправлять государственную власть, пока не будет создано правительство без коммунистов. Социал-демократы высказали по этому поводу свои сомнения и порекомендовали предпринять попытку вынудить Цейгнера добровольно уйти в отставку. В конце концов министры пришли к компромиссному решению, которое больше всех поддерживал министериальдиректор Мейснер, доверенное лицо рейхспрезидента: рейхсканцлер должен был в ультимативной форме потребовать от министра-президента Саксонии образовать правительство без коммунистов. В случае, если Цейгнер не подчинится этому требованию, Гесслер в качестве главы исполнительной власти должен был назначить комиссара, который до формирования конституционного правительства обязывался соблюдать интересы федеральной земли.

Ультиматум Штреземана, который еще 27 октября был передан Дрездену, указывал на ведение со стороны коммунистов — членов саксонского кабинета министров, в том числе Брандлера, подрывной пропаганды, а также содержал принципиальное утверждение, согласно которому участие коммунистов в правительстве несовместимо с конституционными условиями по причине программных установок КПГ. Ответ Саксонии, своевременно полученный в Берлине 28 октября, был отрицательным: только саксонский ландтаг имеет право освободить правительство от его обязанностей и пока этого не случилось, оно останется на своем посту.

На следующий день рейх официально начал карательную акцию в отношении Саксонии. В соответствии с главой 48 имперской конституции рейхспрезидент уполномочил рейхсканцлера лишить постов членов саксонского правительства, а также членов земельных и коммунальных учреждений и наделить соответствующими полномочиями другие лица. Вслед за этим Штреземан назначил имперским комиссаром Саксонии бывшего рейхсминистра юстиции и нынешнего депутата рейхстага от ДФП Карла Рудольфа Гейнце. Поздним вечером 29 октября части рейхсвера под барабанный бой заняли позицию перед зданием дрезденского правительства и принудили министров, якобы угрожая снятым с предохранителя оружием, покинуть служебные помещения. Призыв к всеобщей забастовке, с которым выступило партийное руководство СДПГ и КПГ, остался без ответа. 30 октября Цейгнер официально объявил о своей и одновременно всех министров своего кабинета отставке. В присутствии председателя СДПГ Отто Велса и члена партийного руководства Вильгельма Диттмана социал-демократическая фракция ландтага выдвинула в качестве главы нового, исключительно социал-демократического правительства парламентского меньшинства бывшего министра экономики Альфреда Феллиша. Коммунисты отказались поддержать новое правительство, в то время как ДДП была к этому готова. 31 октября саксонский ландтаг выбрал Феллиша преемником Цейгнера. В тот же день Эберт по ходатайству Штреземана отозвал мандат Гейнце в качестве имперского комиссара{228}.

Карательные действия рейха в отношении Саксонии протекали иначе, чем их представлял себе рейхсвер и его министр Гесслер. Очевидно, Штреземан смог убедить Эберта в том, что будет правильным применить в отношении Саксонии другую, гражданскую разновидность чрезвычайного положения, а не ту, которая допускалась декретом от 26 сентября 1923 г. Постановление рейхспрезидента от 29 октября, уполномочивающее рейхсканцлера назначить для Саксонии имперского комиссара, означало провал намерения рейхсвера стать решающим внутриполитическим фактором власти. Тем, как он использовал представленные ему полномочия, Штреземан доказал, что и в экстремальной кризисной ситуации не стоит жертвовать верховенством политики в отношении армии. Если бы Гесслер как субъект исполнительной власти добился осуществления своего намерения и сам назначил имперского комиссара для Саксонии, то операция