рейха едва ли закончилась бы уже 31 октября и вряд ли это случилось бы сразу же после выборов социал-демократа министром-президентом.

Социал-демократы могли бы предотвратить карательную акцию в отношении Саксонии, если бы им удалось убедить Цейгнера отправить в отставку министров-коммунистов. Если верить сообщению Вильгельма Диттмана, который по поручению партийного руководства вел переговоры с Цейгнером и руководством Саксонии, социал-демократическая фракция дрезденского ландтага была готова 28 октября пойти на разрыв с коммунистами. Исходя из этого еще более странной кажется позиция, занятая 27 октября министрами социал-демократами имперского правительства. Они не настаивали на том, чтобы обсудить как формулировки ультиматума, направленного Цейгнеру, так и его ответ. Но какие бы ошибки ни допустили в своих действиях между 27 и 29 октября партийное руководство и рейхсминистры — социал-демократы, непосредственную ответственность за действия рейха несла саксонская часть СДПГ. Именно ее пакт с коммунистами дал возможность партии, планировавшей насильственный переворот, достичь положения, предоставляющего государственную власть. Формальная законность этого процесса — одно дело. Другое дело — его содержательное значение: рейх имел все основания рассматривать назначение министров-коммунистов как непосредственную угрозу конституционному строю{229}.

Насильственное смещение коалиционного правительства в Саксонии вызвало, как и ожидалось, бурную реакцию в стане социал-демократов. Особенно возмущало и руководство, и рядовых членов партии неравное обхождение в случае с Саксонией и Баварией: в то время как Цейгнера выгнали из кресла министра-президента с помощью солдат, Кар продолжал спокойно править. Давление, исходившее от партии, было настолько сильным, что министр внутренних дел Зольман вечером 29 октября уже открыто заговорил в кабинете о конце Большой коалиции. Он и его партийные товарищи, заявил Зольман, не могут нести ответственность за случившееся в Саксонии, особенно за провокационные действия рейхсвера во время смещения саксонских министров. Поэтому они не видят иной возможности, как выйти из правительства. Однако окончательное решение об этом относилось к компетенции социал-демократической фракции рейхстага.

Во время фракционного заседания 31 октября 1923 г. произошло жесткое столкновение между сторонниками и противниками дальнейшего участия СДПГ в правительстве. Президент рейхстага Пауль Лёбе, представлявший «левый» избирательный округ Бреслау, высказал мнение, что социал-демократы не могут больше бороться за республику, поскольку трудящиеся массы больше не считают существующую государственную систему достойной защиты. Поскольку капитал, военщина и ростовщики сегодня также сильны, как и при монархии, для социал-демократии остался только один девиз «Назад к чистой классовой борьбе!». Министр внутренних дел Пруссии Северинг, как и 3 октября, бывший самым красноречивым защитником сохранения Большой коалиции, резко выступил против Лёбе. Рейх уже никогда не будет таким, как сегодня. Французы стремятся к созданию Рейнской республики. Если в Германии воцарится правое правительство, то Англия и Америка не будут больше готовы поддержать новые переговоры по проблеме репараций. Если же дойдет до того, что «патриотические союзы» заполучат в свои руки склады оружия, тогда предстоит война с Францией. По этим причинам Северинг заклинал своих товарищей по партии: «Думайте о последствиях!»

В конце заседания наметился компромисс: СДПГ выставляла в качестве ее дальнейшего участия в коалиции следующие ультимативные требования: во-первых, она потребует отмены военного чрезвычайного положения, во-вторых, имперское правительство должно выступить с заявлением о том, что оно рассматривает позицию баварских властей как нарушение конституции и незамедлительно предпримет требуемые меры; в-третьих, действия рейхсвера в Саксонии ограничиваются вспомогательными функциями в подчинении гражданским учреждениям. В свою очередь, из рейхсвера должны быть уволены члены праворадикальных организаций.

С самого начала было сомнительным, что буржуазные партнеры по коалиции подчинятся социал-демократическому ультиматуму. Преобладающее мнение в правительстве сводилось к тому, что жесткая линия в отношении Саксонии косвенно должна была также способствовать решению баварской проблемы. Выступив против левых радикалов, имперское правительство, следуя этой логике, тем самым выбило почву из-под ног у правого путча, об угрозе которого Штреземан заявил 29 октября. Гесслер пошел еще дальше и без всяких экивоков потребовал 1 ноября от социал-демократов выйти из правительства. «Если это случится, то господин фон Лоссов тотчас же исчезнет». Рейхсканцлер напротив, уже даже по внешнеполитическим причинам, хотел оставить социал-демократов в правительстве. Тем временем налицо была не только упомянутая Северингом готовность англосаксов начать новые переговоры о репарациях, но и первые признаки согласия французской стороны пойти на уступки. Для Штреземана было очевидным, что правительство с участием социал-демократов имеет лучшие шансы достичь компромисса с западными державами, чем буржуазное правительство меньшинства, не говоря уже о правом кабинете. Но и рейхсканцлер был не в состоянии пойти навстречу социал-демократам по важнейшим пунктам их требований. Отмена военного чрезвычайного положения была связана с опасностью того, что праворадикальные союзы под руководством капитана третьего ранга Эрхарда, базировавшиеся на границе между Баварией и Тюрингией, получат тем самым стимул для выступления против «красного» соседа и «похода на Берлин». Открытый разрыв с Баварией Штреземан также не мог поддержать, поскольку это значило бы для него лишиться поддержки рейхсвера.

2 ноября 1923 г. буржуазные члены кабинета Штреземана еще раз обсудили кризисную ситуацию на своем сепаратном заседании. Результат прений был однозначным: условия СДПГ не получили поддержки. Вслед за этим три министра — социал-демократа заявили о своей отставке и тем самым окончательно положили конец Большой коалиции, в которую они вступили 13 августа 1923 г. Эрих Кох-Везер, один из ведущих политиков ДДП, заявил спустя несколько дней, 11 ноября, что социал-демократов «вытеснили из правительства». Это соответствовало действительности, но было лишь полуправдой. Насколько Гесслер и правое крыло Центра и ДФП хотели исключить СДПГ из коалиции, настолько же сами социал-демократы, вступив в Саксонии и Тюрингии в коалицию с коммунистами, нанесли удар по союзу с буржуазными центристами. С 10 октября, момента вступления КПГ в кабинет Цейгнера, было ясно, что впредь речь может идти только о том, какая из двух коалиций рассыплется первой: саксонская или имперская. То, каким образом был положен конец коалиции в Саксонии — путем карательной акции, приказ о проведении которой отдало правительство Большой коалиции — уже было достаточным, чтобы подвергнуть социал-демократов испытанию на прочность. Но в конечном итоге разрыв с умеренными буржуазными партиями стал практически неотвратим из-за политики большинства членов правительства в отношении Баварии. СДПГ должна была считаться с тем, что значительная часть ее сторонников перейдет к коммунистам, а многие из бывших независимых отколются от партии, если рейхсминистры — социал-демократы и далее будут нести ответственность за примирение с режимом Кара. Это соображение привело к тому, что 2 ноября 1923 г. СДПГ вышла из правительства Штреземана. Едва ли хоть кто-нибудь мог предположить в тот момент, что это станет ее прощанием с властью в рейхе почти на долгих пять лет{230}.

С концом Большой коалиции