– Постарайся перевестись в Париж, желательно – в штаб-квартиру объединенного верховного командования НАТО, – поставил я перед подопечным задание.

«Помогла» жена. У Хельги началась довольно тяжелая болезнь почек, и ее положили в американский госпиталь в Париже. Стивенсон немедленно обратился со слезной просьбой к сочувствовавшему ему командиру: «Мне нужен перевод в Париж – по семейным обстоятельствам».

В штаб-квартиру Стивенсон не попал, но ему предложили перевод в Курьерский центр вооруженных сил в Орли.

Когда я узнал о новой работе Стивенсона, то не смог сдержать радости.

Ни один военный объект в Западной Европе не был так жизненно важен для США, как это неприметное, огороженное колючей проволокой здание в Орли. Вооруженные до зубов американские военные бдительно охраняли его 24 часа в сутки. Здание являлось фельдъегерским центром вооруженных сил США в Европе.

Два раза в неделю в Орли садился самолет ВВС США. Прилетавшие из Вашингтона военные фельдъегеря прямо с трапа пересаживались в поджидавшие их спецмашины и подъезжали к единственному входу неприметного здания Курьерского центра. В руках они держали кожаные сумки, прикрепленные железными наручниками к запястьям. Внутри сумок находились совершенно секретные документы. Их регистрировали, сортировали, а затем запирали в особой подвальной комнате, стены, потолок и дверь которой сделаны из стали и оборудованы специальным сейфовым замком. Документы хранились в «стальной комнате» до тех пор, пока их со всеми предосторожностями не переправляли на объекты НАТО во Франции, ФРГ, Италии и Великобритании. Секреты, которые проходили через «стальную комнату», могли рассказать многое о военных планах Запада, обнаружить сильные и слабые стороны вооруженных сил США и НАТО, а также раскрыть сверхсекретные системы шифров, используемых США при передаче информации. Для нас это были бесценные сведения.

Парижская резидентура КГБ давно выявила этот секретный объект, наблюдала за ним, понимая, что попасть внутрь практически невозможно. Однако… Случай предоставил шанс в лице сержанта вооруженных сил США Уильяма Стивенсона.

Итак, Стивенсон стал одним из охранников «стальной комнаты». Я понял, что из жалкого и недалекого сержанта армии США Стивенсон превратился в агента с невероятным потенциалом. С этого момента КГБ и бесценную документальную информацию армии США разделяло пространство не более метра шириной. Но как преодолеть этот метр?

Чтобы попасть в комнату, нужно открыть две стальные двери. При этом должны присутствовать не менее двух человек. Первая дверь запиралась на металлический засов, на обеих сторонах которого находились замки с наборной цифровой комбинацией. За первой дверью была вторая, со сложным сейфовым замком. Открыть комнату без знания двух цифровых комбинаций, не имея в наличии ключа от второй двери, было невозможно.

На очередной встрече со Стивенсоном я передал ему в маленькой коробке специальный состав, напоминающий пластилин.

– Будет удобный случай – сделаешь слепок, – сказал я ему.

– Это невозможно! – возразил Стивенсон. – Они никогда не выпускают ключ из рук!

– Тем не менее мы не должны упустить момент, если он вдруг представится, – объяснил я ему. – Всегда существует Великий господин случай…

Однажды молодой офицер, напарник Стивенсона, почувствовал себя плохо. Его мутило – сказывалась вчерашняя попойка.

Напарник приказал Стивенсону покинуть комнату, быстро запер ее и рысью побежал в туалет. И тут Уильям заметил: ключ остался в замке! Сержант среагировал моментально. Сняв слепок, он быстро вставил его на место.

– Молодец! – похвалил я агента. – Впереди еще два препятствия. Но, как говорят у нас в России, упорство и труд все перетрут.

Через некоторое время в соответствии с правилами менялся цифровой код на одном из замков. В присутствии Стивенсона капитан, недавно вернувшийся из отпуска, позвонил другому офицеру, чтобы узнать новую цифровую комбинацию. После долгих препирательств он получил согласие и под диктовку записал на листке эти цифры, а затем, смяв бумажку, бросил в мусорную корзинку.

Я не мог скрыть радости, когда Стивенсон показал мне этот смятый клочок.

– Ты просто молодчина, Билл! – опять похвалил я агента.

Скоро из Москвы прислали специальный прибор в виде конуса. Это можно назвать портативным рентгеновским аппаратом. Когда прибор помещаешь на замке и закрепляешь его с помощью специальной пластины, он автоматически включается и просвечивает механизм замка. Таким образом можно определить цифровую комбинацию. На следующей встрече я рассказал Стивенсону, как работает аппарат, предупредив его об опасности излучения. После того как прибор установлен, следует отойти от него как можно дальше и ждать. Время работы системы – тридцать минут…

…В три часа утра в субботу Стивенсон, действуя по инструкциям, поставил пластину и прикрепил конус. Услышав тихий низкий гул, он ретировался в дальний конец комнаты и, поглядывая на часы, стал терпеливо ждать. Ровно через тридцать минут жужжащий звук прекратился, и Уильям снял прибор с замка… Через три недели я передал ему бумажку с записью цифр.

Первое проникновение в «стальную комнату» было намечено на 15 декабря. Я посадил Стивенсона в машину, и мы прокатились вокруг аэропорта. Мы остановились на повороте у пешеходного пересечения, ведущего к административному зданию аэропорта.

– Здесь я буду тебя ждать в четверть первого ночи. Я сделаю вид, что у меня что-то случилось с машиной, – сказал я ему. – Времени, чтобы добраться сюда из Центра, тебе потребуется не более пятнадцати минут. Ты передашь мне документы и вернешься на работу.

Мы проехали дальше и через десять минут оказались у ограды старого кладбища.

– Здесь в три пятнадцать ночи я верну тебе документы… Я дал ему голубую сумку с надписью «Эр Франс», в которую ему следовало положить документы.

Заключительная «репетиция» состоялась вечером в пятницу, 14 декабря. Я еще раз провез Стивенсона к повороту у административного здания аэропорта, а затем к кладбищу.

– Я буду ждать тебя… Удачи, Билл! – сказал на прощание.

По сигналу местной радиостанции Стивенсон поставил свои часы ровно на одиннадцать вечера. За сорок километров от Орли, в Париже, я проделал ту же процедуру.

А в это время на третьем этаже нашего посольства группа специалистов, прилетевших накануне из Москвы через Алжир, с нетерпением ждала «добычи». Работники Научно-технического управления КГБ знали: у них не более часа на то, чтобы вскрыть конверты и сургучные печати, сфотографировать документы, а затем вновь закрыть и опечатать упаковку.

В назначенное время Стивенсон менее чем за две минуты открыл все три замка. Взяв несколько конвертов, он сунул их в голубую сумку, запер дверь «стальной комнаты», затем, закрыв входную дверь Центра, вскочил в свой «ситроен» и быстро поехал на встречу со мной. Все прошло без сучка и задоринки – как и планировалось! В 3.15 утра возле кладбища Стивенсон забрал у меня документы, вернулся в Центр и снова запер их в «стальной комнате». К тому времени, когда он, завершив дежурство, подъезжал к дому, огромное количество наисекретнейшего материала уже находилось на пути в Москву. Таких «несанкционированных проникновений» было много… До тех пор пока Клиента не перевели на другую работу.