Впрочем, предаваться печальным раздумьям о несовершенстве собственного гардероба мне было особенно некогда. Забот хватало и без того: Орлетту как высокородную графиню переводили в отдельные гостевые апартаменты (я заглянула из любопытства – гардеробная больше моей лаборатории!). Но дворцовый смотритель встал в позу и категорически воспротивился переселению козы вместе с «хозяйкой», как та ни уверяла, что на самом деле это не животное, а заколдованная принцесса. Пришлось подтвердить… Зато Настасья так и прыгала от радости – манеры у Беляночки были отнюдь не аристократические. Миску с бульоном из рыцарских рук приняла Зара и теперь трепала Иана за длинные уши на вполне законном основании – в качестве сиделки.

А еще я внезапно обнаружила у себя полное отсутствие разменной монеты – вместо денег в самых неожиданных местах были найдены дорогие ювелирные украшения, к которым самозванка, по-видимому, питала слабость. В подавляющем большинстве – жуткая безвкусица: предпочтение явно отдавалось величине камня, а не красоте огранки и оправы. Наверно, опасаясь разоблачения, самозванка предвидела, что когда-нибудь ей в спешке придется бежать из дворца, унося самое ценное. Недрогнувшей рукой я сгребла эти экспонаты музея ювелирного искусства в старую наволочку, оставив все же одно ажурное колье невероятной красоты. Вдруг демонесса его не надевала?..

Затем рысью – к отцу Михаилу, выяснить судьбу монашек-воспитательниц, как-то сумевших избежать застенков, и выпросить новых, если прежние навек потеряли тягу к взращиванию ростков разумного, доброго, вечного в податливых детских душах. К счастью, оказалось, что женщин не запугивали и не стращали, но после того, как вооруженные люди ворвались в приют и без всяких объяснений куда-то увели всех воспитанников, монашки не видели дальнейшего смысла своего пребывания в пустом здании (и, подозреваю, побаивались Андрюшенькиного «призрака»). Как бы там ни было, они охотно выразили желание вернуться к прежним обязанностям – дети тоже их полюбили… Гармония и красота повсеместно воцарялись на земле.

Король так и не пришел. Правда, один раз мне показалось, что в дворцовом коридоре я мельком увидела его фигуру, но тут же поспешила скрыться за поворотом и припустила прочь со всех ног. Сама не знаю, чего испугалась… Не позорной же рясы! Муж – если только это и вправду был он – догонять меня не стал…

Вечером курьер доставил скатанное в свиток красочно оформленное приглашение на торжественный раут. Точно такие же получили Орлетта и Иан: эльф никак не отреагировал, не осознавая истинную важность события, а девушка-рыцарь пришла в страшное волнение: сперва ужасно обрадовалась такому вниманию, а потом жутко огорчилась, что ей совершенно нечего надеть. Предпочитает ли женщина пышные платья с кринолином, крохотные лоскутки от известного дизайнера, еле прикрывающие самое ценное, или блестящий громоздкий панцирь из кованого металла – эта проблема будет волновать ее во все времена.

Уже проваливаясь в дремоту, я представила, каким фурором обернется мое появление на послезавтрашнем приеме в ношеной, слишком широкой, зато короткой рясе – но слишком устала, чтобы эта мысль могла лишить меня сна. А утром, открыв глаза, никак не могла поверить, что уже не сплю: наверное, Машеньке пришлось работать сутки напролет, но она совершила настоящее чудо – выстирала серое платье, зашила распоровшиеся швы, а износившуюся тафту заменила вставками из блестящего белого кружева с серебряной нитью. В моем мире это был бы люрекс, но тут наверняка настоящее серебро, и чтобы за него расплатиться, девушке, скорее всего, пришлось заложить дом. Можно поспорить, что она не велела лавочнику записать покупку на мой счет!

Кружась перед зеркалом и любуясь старой обновой, я в который уже раз подумала, что в руках этой молодой женщины в сто раз больше волшебства, чем в ее госпоже, зарабатывающей «чародейством» себе на хлеб с толстым-толстым слоем масла – чтобы икра не скатывалась…

Белая отделка особенно подчеркивала черноту загорелой кожи – по современным канонам аристократической красоты непривычно и даже неприлично… но смотрелось очень эффектно. Того гляди, солнечные ванны обретут популярность среди придворных дам! Лето еще не кончилось, есть время наверстать упущенное – хотя и осень уже не за горами. Скоро год, как я попала в этот удивительный, невероятный, сказочный мир и за это время совершила головокружительное восхождение по крутой карьерной лестнице. Вот уж в прямом смысле «кто был никем – тот станет всем»: от потерявшей память девушки с улицы, без денег и титула, до лица, приближенного к трону. Хотя и осталась, по сути, деклассированным элементом. В местной табели о рангах – не пришей кобыле хвост, наемный работник, магический служка. О том, что я еще и королевская жена, судя по поведению «суженого», можно уже и не вспоминать… Может, намекнуть кому следует, что хочу стать графиней? Николай Растопшин давно говорил, что ему одиноко в большом замке, а детей бог не дал. Интересно, наследует ли титул приемная дочь?.. Но старик, кажется, имел в виду что-то другое.

Хотя было бы о чем беспокоиться – может, мне не о титуле, а о новом месте работы пора подумать. Ни с того ни с сего неожиданно исчезнуть почти на месяц, а потом внезапно появиться на белом коне (ну, пусть на рыжей кобыле) – такое нигде не приветствуется. Особенно если ты занимаешь важный государственный пост. Вот приду я на праздник, вся нарядная и счастливая, а мне при большом скоплении народа тут же пропишут выговор с занесением, произведут окончательный расчет и дадут две недели на очистку занимаемого помещения от личных вещей… ах, кажется, за последний месяц мне вообще ничего не полагается. Или все-таки удастся задним числом оформить себе очередной оплачиваемый отпуск? В конце концов я почти год проработала без перерывов, выходных – да практически круглосуточно! При такой работе не молоко, а коньяк за вредность полагается…

Всегда казавшиеся мне мрачноватыми и холодными, сегодня каменные коридоры дворца выглядели вполне радушно, навевая ассоциации с теплыми дружескими объятиями после долгой разлуки. Будучи в разбойничьем плену, я отсутствовала при дворе ничуть не меньше, но тогда со мной всегда была Машенька, и благодаря ее заботе я чувствовала рядом кусочек дома.

До зала приемов я так и не дошла – но перехватил меня не рослый стражник и не придворная дама, стосковавшаяся по фирменному чародейскому мылу:

– Госпожа чародейка!

– Здравствуйте, ваше величество!

Воспитанной даме, обтесавшейся при дворе, полагалось бы опуститься до земли в глубоком поклоне… послушной средневековой жене, наверное, тоже – а после подставить щечку для поцелуя. Мне же от распиравшего восторга хотелось прыгать до потолка, и с этим не могли справиться ни врожденная культура, ни основательно подзабытые в лесу манеры. К тому же я так успела себя запугать, что в свете неизбежного увольнения и скандального развода еще одно мелкое преступление казалось уже несущественным. Не расстреляют же меня, в самом деле, за неуважение к королю! Из луков, ага… Как святого Себастьяна.

– Приятно снова видеть вас среди нас. – Монарх блеснул перлом придворной галантности.

– А как мне-то приятно наконец вернуться домой! – вполне искренне заметила я. – Хотя он встретил меня и не совсем так, как мне мечталось… я-то думала, что меня тут ждут, ищут… А оказывается, никто и не заметил моего исчезновения.