– Причем назвали Хелфаер и Безпоники. Два человека, на которых Анастария опиралась последние пять лет. Ничего странного не находишь?

– …

– Не буду ходить вокруг да около. Все, что ты перечислил, – чистая правда. Настя действительно крестная моего сына. Я действительно был, есть и буду ее человеком, так как именно Настя притащила меня в игру. Я действительно пришел к тебе в клан, потому что она это попросила…

– Я же сам тебя взял, – заикнулся я, однако Плинто парировал:

– Тебя просчитали, как ребенка. Анастария разыграла небольшую сцену с уздечкой Феникса, которую давным-давно собиралась мне передать, но никак не находила способа. Появился ты и просто-напросто ее выкупил. Неужели ты думаешь, что у меня не было пяти миллионов? Махан, никогда не думал, что ты такой наивный. Настя попросила меня присмотреть за тобой и огородить от лишних неприятностей, чтобы ничто не мешало тебе творить.

– Творить?!

– Тише! Не забывай, где мы находимся. Перед тобой была поставлена конкретная цель – создать Шахматы и открыть проход в гробницу. Ради этого меня и попросили войти в твой клан. По сути, из-за этого я и не отправился в Картос.

– Значит, и ты туда же, – гробовым голосом произнес я, вычеркивая Плинто из списка людей, которым можно доверять. Что-то в последнее время этот список основательно усох – в нем осталось всего три имени: мое, Дракоши и Флейты. Если еще и ученица меня предаст, то…

– Давай я повторю свой вопрос – два человека, на которых Анастария опиралась последние пять лет, сливают меня со всеми потрохами. Как тайного агента Анастарии, если я все правильно понял. Ничего странного не находишь? Причем сделано это было в такой своеобразной форме, что мне не остается ничего другого, как признать правоту их слов. Безпоники всегда умел формулировать мысли таким образом, чтобы крайне тяжело было вычленить правду. Анастария считает тебя умным человеком, подумай, зачем им это надо?

– Чтобы обезопасить меня от постоянного слива информации, – процедил я, заглядывая в первую комнату. Горы золота, камней, сундуков. Если Слезы здесь, то искать я их буду долго.

– Какие заботливые мамочки. Прямо сквозят заботой о тебе, любимом.

– Плинто, ты… – я запнулся, так как говорить было очень тяжело. Мне до последнего момента казалось, что он со мной из-за того, что он со мной, как Портос, который дерется, потому что дерется. Правда оказалась куда банальнее и неприятнее, поэтому я не знал, о чем сейчас говорить. Что самое противное – разум понимал, что Плинто предатель, в то время как ощущения кричали о том, что Разбойнику можно верить. Что он никогда не предаст. Противное ощущение.

– Махан, давай еще раз – думай. Просто думай над тем, зачем это нужно Безпоники и Хелфаеру. Какая разница, почему я появился в твоем клане. Думай над тем, зачем тебе это сказали другие.

– Почему ты остался в клане после сцены у гробницы? – спросил я Плинто, найдя в себе силы отодвинуть эмоции в сторону. Барлиона – это игра с реальными деньгами и здесь предательство является таким же естественным событием, как движение солнца по небосводу. Без него больших денег не сделаешь. Предают все, вопрос только в триггерах срабатывания. Для кого-то это звание, любовь, желание выделиться, деньги, предметы… Что угодно. И каждый сам для себя принимает критерии предательства, с которыми готов мириться. Мне нужно определиться с Плинто и своими ощущениями на его счет. Думать по поводу остальных буду позже.

– Почему остался? – ухмыльнулся Плинто, некоторое время смотрел в стену, словно ища в ней ответа, и наконец произнес: – Потому что так было правильно. Потому что и тебя, и Анастарию нужно спасать. Тем же вечером я встретился с Настей и задал ей всего один вопрос: «Зачем?» Знаешь, что я получил в ответ? Учти, если об этом узнает Анастария, мне крышка. В ответ я получил истерику, из которой смог вычленить всего несколько вразумительных фраз: «я тварь», «я его предала», «мне плохо» и «я его люблю». Настя играла? Возможно. Но именно в тот момент я решил помочь тебе остаться в игре и заставить обдумать ситуацию. Не мне тебе говорить о наигранности и недостоверности событий у Гробницы, ты должен их видеть сам. Ты задавал себе вопрос: почему Настя поступила таким образом? Разве она не могла тебя предупредить? Могла. Но почему-то этого не сделала. Какой вопрос напрашивается? Правильно – почему? И тогда я вновь возвращаюсь к своему первому вопросу – почему именно сейчас Хелфаер и Безпоники слили информацию обо мне?

– Это ты слил координаты Альтамеды Фениксу?

– Нет, Махан, – ты больной и это не лечится.

– Да или нет?!

– Нет, не я. Да будет тебе известно, о великий конспиратор, что координаты главных клановых замков являются достоянием общественности. Не всей, конечно, но определенной его части. Именно поэтому главным замком в основном пользуются как перевалочной базой, но никак не хранилищем. Когда получишь доступ, загляни в библиотеку императорского дворца, книга «Замки», одна из последних страниц. Думаю, очень удивишься, прочитав там о своей Альтамеде. Причем координаты замка автоматически обновляются при прыжке. Во всяком случае, когда ты свалил в джунгли, я нашел замок именно таким образом.

– Почему ты раньше мне этого не говорил? – удивленно спросил я.

– Потому что ты раньше никогда об этом не спрашивал, – пожал плечами Разбойник. – Я играю намного дольше тебя и мне известна целая прорва фактов, о которых ты даже не догадываешься. Если я начну тебе рассказывать все, что знаю, потребуется пара лет. Они у тебя есть? О, тут заперто!

Плинто достал отмычки и принялся колдовать над замком. Я стоял над ним и, раз появилась свободная минута, предался размышлению. Как ни крути, Плинто прав – нужно думать, зачем я Безпоники. Он мог прекрасно провернуть всю эту операцию и без меня. Однако меня не только ввели в курс дела, но еще и познакомили с основными участниками, продемонстрировав полное доверие. Словно Без знал, что я не побегу в полицию и буду с ними до финала всей этой истории. Но откуда такая уверенность? Возьмем самый плохой вариант – мою безопасность обеспечивает сам Безпоники, поэтому он так спокоен насчет полиции. Инцидент со звонком оператору Дельта этот момент подтверждает. Но тут же мне предлагают двигаться куда угодно, выводя на улицу. Я же мог закричать, попросить о помощи, меня могла снять какая-либо камера. Если за моей безопасностью стоит Безпоники, то я его совершенно не понимаю.

– Когда ты последний раз общался с Настей? – стоять в тишине над взламывающим дверь Разбойником было утомительно, поэтому я решил разбавить ожидание разговором.

– Когда ты приволок ее в Подземелье. Она сейчас на реабилитации находится, в Барлионе появляется всего на пару часов в день, с ней особо не поговоришь. Удивительно, что ты вообще на нее попал.

– На реабилитации?

– Да, что-то пошло не так при выполнении какого-то задания и ее заперло в игре. У меня нет подробностей, знаю только то, что натерпеться ей пришлось знатно. Вокруг нее такие люди из Корпорации забегали, пытаясь урегулировать конфликт, что страшно становится. Чуть ли не сам Иванов приезжал лично с извинениями и компенсацией. Но не буду врать – точной информации у меня нет. Есть! Посмотрим, что дверь грядущая нам готовит. Так, тут у нас… да ладно!