– Давайте, обопритесь на меня и пошли. Времени очень мало, – помогаю ему подняться, но он слишком тяжёл для меня и изнурён. Ублюдки, никаких ценностей и совести не осталось, раз позволили себе такое сотворить со старым человеком.

– Тебе лучше…

– Нет. Я сказала нет, закройте рот и пошли, – отрезаю и подхватываю старика за талию. Он идёт медленно, а я, возможно, упаду сейчас. Но мысли о том, что осталось немного до свободы, ещё немного найти силы, чтобы спасти этого мужчину, дают второе дыхание.

– Вот ключи, – Стюарт появляется, когда мы уже выходим из кабинета.

– Спасибо, Стелла, ты лучшая, – натягиваю улыбку для него.

– Я проведу вас через боковой выход в соседний двор. Там нарушена живая изгородь, благодаря мне. Я забиралась сюда, пока ты спала, – довольно сообщает Стюарт. Кривлюсь от отвращения и удобнее обхватываю старика.

– Какая ты умная, я бы ни за что не догадалась, – поддакиваю ей. Вижу только цель, заветную цель – дверь. Ещё чуть-чуть. Ещё немного, и всё. Я смогу. Всё смогу сделать, ради того, чтобы выбраться отсюда живыми.

Стюарт открывает дверь, и я готовлюсь сделать последний рывок, как тень накрывает вход, а за ним голос, запрятанный в воспоминаниях:

– И куда это вы собрались?

Санта

Никогда за всю свою жизнь у меня не было возможности узнать, кто я на самом деле. Наглая и продажная стерва или всё же человек, потерявшийся в одиночестве? Я не могу сказать, что храбрая, собранная и сильная. О нет, это точно не про меня. Я предпочитаю убежать, увернуться от боли или найти решение, которое подойдёт только мне. Эгоистичное решение. Но когда на моём пути встаёт человек, вырывающий шанс спасти того, кто дорог мужчине, владеющим моим сердцем, то это вызывает приступ безумия, яростной агонии внутри и приток мощной жажды убивать.

– Ублюдок! – Крича, отпускаю старика и с разбегу прыгаю на тучного мужчину. Мы падаем вместе.

– Джайлс бегите! Быстрее! – Мне плевать, что боль от удара о землю пронзает моё тело. Я уверенно и с отчаянием перекатываюсь и седлаю стонущего мужчину.

– Сдохни, тварь! Сдохни! – Воплю и царапаю его лицо, ударяю по нему. Надеюсь, что Джайлс услышал меня и сейчас направляется к выходу. А я не собираюсь сдаваться. Не умея драться, машу руками и кулаками попадаю по лицу и телу мужчины.

– Сука, – шипит он, пытаясь перехватить мои запястья. Дёргается подо мной, но я нахожу большими пальцами его глаза и с силой давлю. Он кричит, попадает кулаком мне по скуле, но слабо.

– Это тебе за Джо, ублюдок. За Джо, – с ненавистью рычу я, продолжая давить. Визг Стюарта сзади, какой-то шум и тупой удар по голове, от которого руки падают, и я заваливаюсь набок.

– Блять, вот ты дура, – сквозь пульсацию в затылке, слышу голос Филиппа. Я должна бы отключиться от боли, от разорванных тканей или чего-то ещё, но глаза открыть не могу, продолжая находиться в сознании.

– Милый, но я…

– Закрой рот. Ты хоть понимаешь, к чему это могло привести, идиотка? Я сказал тебе – следить за ней, а не пытаться помочь бежать. Хочу прибить тебя, лучше исчезни.

– Сука, я убью её. Она мне чуть глаза не выдавила, – меня ударяют по ногам, принося очередную порцию боли. Хочу застонать, заплакать и исчезнуть. Джайлс, надеюсь, он ушёл, убежал и найдёт Реда живым. Где он? Почему оставил меня валяться под дождём на крыльце и не пришёл?

– Прекрати. Я сказал, хватит. Уведи его обратно и свяжи. А с тобой я поговорю позже, – голос Филиппа приближается, и меня хватают подмышки.

Испытываю опустошение, когда, немного приоткрыв глаза, смутно вижу старика, так и не успевшего уйти. А я же пыталась… боролась. Отчаяние, пока меня тащат по лестнице наверх, заполняет каждую клеточку тела. И мне плевать, что во рту чувствую кровь. Мне всё равно, что боль в голове такая сильная, от которой хочется взорваться. Меня ничего не волнует, внутри только скорбь и сожаление. Я чувствую, как из глаз катятся слёзы от жалости. Я проиграла, и даже не свою жизнь, не любовь, не чувства, я проиграла чужую судьбу. Из-за меня погибнет столько невинных людей, что я не хочу больше открывать глаз, не хочу жить с чувством вины. Пусть убьют меня, но не других. Нет…

Джо, прости меня. Прости за всё, я не думала… не хотела. Прости.

– Думала уйти, да, любимая? Нет, хорошая моя, нет, ты не выйдешь отсюда в своём уме. Никогда, – приторно-ласковый голос Филиппа вызывает отвращение, и меня кладут на что-то мягкое.

– Твой любовник скрылся, а второй мёртв. Они так долго искали чип, что подарили мне возможность легко и просто подготовиться к твоему возвращению, Санта. Но сейчас тебе больше никто не поможет, но я дам тебе шанс решить и выбрать исход. Конечно, подарю тебе шанс, ведь ты так долго служила мне хорошей ширмой. Хотя, как известно, ширмы имеют свойство разламываться и сходить с ума. Любимая, – меня грубо дёргают за подбородок и целуют в губы. Противно, отчего пытаюсь дёрнуться, но даже это не выходит.

– Шлюха, ты не ценила ничего, что я делал для тебя. И сегодня с меня хватит. Больше ты не будешь препятствием для моей жизни. Наслаждайся свободой, Санта, скоро и этого лишишься навсегда, – голос удаляется, и затем дверь закрывается.

Издаю стон, и сдавленные рыдания вырываются из горла. Приоткрываю глаза и отмечаю, что это наша спальня. Наша идеальная белая спальня, где я достаточно видела насилия и жестокости. Это место и станет моим последним пристанищем. Мне всё равно, сейчас всё равно, потому что больше меня волнует иное. Что они сделают с Джайлсом? Где Ред? И где сейчас Джо? Знает ли полиция? Готовы ли они помочь мне? И как добраться до телефона?

Телефон. От головной боли меня страшно мутит, я не могу сесть, чтобы не упасть снова на постель. Но аппарат есть в каждой комнате этого дома. И в этой спальне тоже. Глупо надеяться на то, что он работает. Глупо, но так хочется. Подтягиваюсь ближе к тумбочке Филиппа и поднимаю трубку. Тишина. Конечно, они всё предусмотрели, когда мы и понятия не имели, какой опасностью грозит моё появление в судьбах рода Эйнсли. Пощадит ли Филипп кого-то? Нет. Я знаю, что нет. Если он так легко расправился с родителями, на моих глазах убил Джо, то моя жизнь для него ничего не значит, как и Джайлса.

От этих мыслей сердце обливается кровью. Я больше не могу плакать и только всхлипываю, лёжа на кровати. Не хочу даже бороться. Причин же не осталось. Не смогу спасти никого, потому что не в моих силах это сделать. Я слаба и бесполезна, лишь проблема для стольких людей. И я готова сдаться.

Дверь распахивается, заставляя инстинкты, которые сейчас все обострены, перекатиться на другую сторону постели и упасть на пол. Испуганно смотрю на Филиппа, с усмешкой наблюдающего за мной. Никогда бы не сказала, что этот элегантный и красивый мужчина такой ублюдок. Подонок. Убийца. И ни его идеальный смокинг, ни блеск светлых глаз не изменят восприятия.

– Любимая моя, неужели, тебе не нравится мой выбор для сегодняшнего ужина? – Губы растягиваются в неприятной улыбке, и он приближается ко мне.