Само Советское правительство не предполагало, что К.Е. Ворошилов и армия, созданная им всего за 14 лет практически с нуля, еще переживающая многие детские болезни, способна за очень короткий срок, всего за три месяца, разгромить такую серьезную силу, как финны…

А дальше Климент Ефремович начал творить вообще непотребные вещи, если его действия рассматривать с точки зрения «военной науки». Слабые войска Ленинградского округа, все пять группировок, были брошены в наступление. Представьте лицо Карла Густава Маннергейма, когда он узнал, что творят русские?! Он же сам всего 22 года назад был еще русским генералом, наверняка подумал, что большевики — буйные алкоголики. Такого делать было нельзя категорически! Нельзя наступать заведомо слабыми войсками против заведомо сильнейшего противника, да еще опирающегося на долговременные оборонительные укрепления.

Но и финны наступления не ожидали! Их выбили из предполья и войска Ленинградского округа начали штурм укреплений, находящихся в глубине обороны противника. Конечно, война есть война, проблемы были, их описывают как ряд поражений советских войск. Были даже окружения отдельных частей. Всё это рисуется максимально мрачно. Сталин же так об этом сказал: «На что она способна (финская армия. — Авт.), и чему завидовали отдельные товарищи? На небольшие выступления, на окружение с заходом в тыл, на завалы, свои условия знают, и только. Все эти завалы можно свести к фокусам. Фокус — хорошее дело: хитрость, смекалка и прочее. Но на фокусе прожить невозможно. Раз обманул — зашел в тыл, второй раз обманул, а третий раз не обманешь. Не может армия отыграться на одних фокусах, она должна быть армией настоящей. Если она этого не имеет, она неполноценна. Вот вам оценка финской армии».

Решение Ворошилова на наступление успокоило и Карла Маннергейма. Финский командующий так и не понял, что делают русские. После непродолжительного сопротивления его части отошли за линии укреплений и приготовились отражать штурм. Штурм и начался. На полном серьезе. Как командование поставило задачу, так войска и начали ее выполнять. Само собой, нигде финская оборона не была прорвана. Весь мир стал посмеиваться над Красной армией. Крохотная Финляндия (не совсем уж она и крохотная, вообще-то) наваляла большевикам! Зарубежные газеты пестрели статьями о мужестве горячих финских парней и о простофилях-большевиках.

Да и наши военачальники, которые командовали наступающими войсками, тоже пришли в уныние и огорчение. Они же задачу Главкома не выполнили. Провалили ее. Но ошибались, они задачу выполнили, потому что К.Е. Ворошилов им настоящую задачу не довёл.

«Мы не раскрывали карты, что у нас имеется другая цель — создать плацдарм, произвести разведку. Если бы мы все карты раскрыли, то мы расхолодили бы наши армейские части. Задача была такая» (И.В. Сталин).

Т.е., никто и не намечал взлом обороны войск Маннергейма, Начало советско-финской войны — это занятие силами войск Ленинградского округа плацдармов для концентрации войск, уже направлявшихся к району боев из внутренних округов, и разведка боем системы вражеской обороны. А так как в войсках не знали, что они всего лишь проводят разведку боем, то попытки проломить оборону противника проводились упорно. Финны ее всерьез и восприняли, поэтому лупили по наступающим из всех стволов. В итоге, вся система финской обороны была вскрыта!

Таким образом, то, что нам представляют в качестве первоначальных неудач войск под командованием Ворошилова, на самом деле — блестяще выполненная операция по созданию плацдармов и вскрытию системы обороны противника. Есть разница?

Учтите, что в те годы спутники по орбите Земли не летали, даже еще не было высотных самолетов-разведчиков с такими фотоаппаратами, которыми можно доты фотографировать, но чтобы эти самолеты с земли не были видны, про дроны я уже не говорю. Да и что увидишь сверху, если доты замаскированы? Как можно было узнать, что там из бетона строят финны на своей территории? С погранзастав тоже ничего не видно, расстояние 20–60 км. Агентура? Ага, в крайне враждебном государстве это тоже не совсем просто. В газетах писали и то, что Маннергейм построил линию наподобие Зигфрида или Мажино, и то, что всё это мыльный пузырь. Ладно, газеты — газетами. Но нужно было хотя бы определиться, какие средства нужны для прорыва этой обороны, да куда пушки ставить, и какого калибра.

Так вот, Европа рукоплескала отважным финским парням, остановившим ноябрьско-декабрьский натиск Красной армии, не понимая, что первый этап операции советских войск имел задачей вскрыть систему обороны, особенно на участке линии Маннергейма.

А в это время, пока финская армии занималась сервировкой столов, празднуя победу, а их европейские союзники успокоили себя мыслью, что Маннергейм справится без англо-французского экспедиционного корпуса, из внутренних округов СССР подтягивались войска, и (внимание!) эти войска перевозились железнодорожным транспортом по обычному графику мирного времени. Ни один шпион не заметил на станциях чего-то необычного. Как это смогли сделать — понять вообще невозможно. Каганович сделал.

Вскрытая система обороны позволяла точно рассчитать необходимые силы и средства, а занятое войсками Ленинградского округа предполье расширило плацдармы до приемлемых размеров…

Как настоящий полководец и руководитель, Климент Ефремович не гнобил способных подчиненных в захолустьях, а давал им возможность выдвинуться и вырасти, поэтому создал между собой, Главнокомандующим, и армиями, промежуточное звено — Северо-Западный фронт. И во главе его поставил своего старого знакомого по Первой Конной, уже проявившего себя во время Польской кампании, Семена Константиновича Тимошенко.

7 января был создан Северо-западный фронт и сразу Тимошенко начал зверски лупить из имеющейся артиллерии по долговременным оборонительным позициям финнов. Впрочем, лупили по финнам из всех наличных стволов и до Семена Константиновича. («Как пишут финские солдаты, что они на протяжении четырех месяцев не могли выспаться, только в день перемирия выспались. Вот что значит артиллерия. Артиллерия — первое дело» И.В. Сталин.) Мало того, что методичный артиллерийский огонь деморализовывал противника и выбивал его живую силу, так противник еще и вякать пытался, обнаруживая не раскрытые при наступлении огневые точки. Одна армия Мерецкова каждый день выпускала порядка 12 тысяч снарядов. Спать финским парням было крайне некомфортно при такой ежедневной канонаде.

В это время Тимошенко ставил батальоны стрелковых частей на лыжи и создавал штурмовые группы, готовясь к решительному штурму. На направлениях главных ударов сконцентрировали все имеющиеся танки «КВ» и 11 февраля начали. Маннергейма ждал очень неприятный сюрприз — отмороженные на финском морозе русские выкатили на прямую наводку тяжелую артиллерию и начали долбить ею бетонные доты. Финские солдаты мигом превратились в смертников. За сутки линия Маннергейма была прорвана на 7 км. К 1 марта вся эта линия накрылась медным тазом, Мерецков рванул к Выборгу, наткнулся еще на одну линию обороны, плюнул на нее и начал обход города с запада. Уже 5 марта Выборг был окружен, а англо-французские союзники Финляндии в панике стали призывать продержаться финнов хотя бы полтора-два месяца, что бы успеть прислать подкрепления. Но было поздно, 11 марта войска Красной армии вышли на шоссе Выборг — Хельсинки, правительство Свиенхунда, которое начало сдаваться еще 29 февраля, подписало условия «похабного мира». 13 марта, после заключения этого мира, армия Мерецкова в азарте штурмом взяла и город Выборг.