предсказать даже сегодня, однако многие общества уже в раннем возрасте научились регулировать водные потоки. Хотя лишь немногие азиатские общества можно назвать полностью "гидравлическими", остается фактом, что во многих частях света земледелие и другие виды культивации возможны только на основе технологий ирригации и защиты от наводнений, уходящих корнями в далекое прошлое. Девятнадцатый век дал новый импульс развитию гидротехники: он позволил реализовать такие крупные проекты, как регулирование верхнего и нижнего течения Рейна или строительство великих каналов в Северной Америке и Центральной Европе, а позднее в Египте и Центральной Америке. В некоторых случаях технологический прорыв позволил создать новые ирригационные системы на базе древних сооружений: например, масштабные проекты, начатые в 1860-х гг. во внутренних районах Бомбея. С 1885 г. правительство Британской Индии модернизировало и расширило систему гидротехнических сооружений в Пенджабе (на территории современного Пакистана), созданную еще во времена могольских правителей. Таким образом, даже высокогорные равнины северо-западной Индии были превращены в пшеничные поля. Рабочие набирались издалека, а на смену пастухам пришли фермеры-налогоплательщики, надежные в своей политической лояльности колониальной власти.

Чувствительные ирригационные системы, требующие постоянного внимания, чтобы работать с максимальной эффективностью, могут медленно разрушаться, если частные интересы выходят из-под контроля и преобладают над регулированием общего блага. Война может разрушить их в кратчайшие сроки, как это произошло в Месопотамии в XIII веке. Самые страшные катастрофы происходят при разрушении плотин или дамб - постоянная опасность не только в защищенных прибрежных районах, но и на ряде великих рек. Подобные инциденты наиболее вероятны в Китае - классической стране досовременного укрощения вод. Исследователи использовали многочисленные документы о налоговых льготах для пострадавших от наводнений, чтобы оценить масштабы ущерба на Желтой реке (Хуанхэ), самой полноводной в Китае. На протяжении столетий система все более высоких дамб направляла течение Желтой реки через провинции Хэнань и Шаньдун, но со временем опасность их разрушения также возрастала. В 1855 году северная дамба в провинции Хэнань дала трещину. Воды гигантского разлива были видны за триста километров. И хотя власти направили к месту прорыва более 100 тыс. человек, они не смогли удержать реку. Спустя 361 год вторая по величине река Китая в шестой раз за всю историю изменила свое русло: теперь она текла не на юго-восток, а на северо-восток, так что ее новое устье находилось в трехстах километрах от предыдущего.

По сравнению с катастрофой 1938 г., когда китайское командование взорвало дамбы Желтой реки перед лицом наступающих японских войск, наводнения XIX в. унесли на удивление мало жизней. Это объясняется тем, что в то время цинское государство еще было способно создать своеобразную систему раннего оповещения и во многих местах поддерживать защитные дамбы ниже уровня основных плотин. Тем не менее нередки были случаи, когда многие люди тонули или теряли свои дома в бегущих водах Желтой реки, а наводнения нередко приносили с собой голод и болезни. В некоторых случаях после прорыва дамб в 1880-1890-х гг. официальную помощь в связи с бедствием получали 2,7 млн. человек - 7% населения провинции Шаньдун. Частыми последствиями этого были социальная напряженность, грабежи и беспорядки. В одном из регионов, известном своим бандитизмом, где действовали повстанцы тайпины и ньяны, а часть населения формировала вооруженные отряды, не сразу нарушился закон и порядок. Стихийные бедствия сами по себе редко вызывают социальные протесты напрямую, но в северном Китае, подверженном засухам, они неизменно были одним из факторов, способствовавших этому. Наводнения там не были "техногенными катастрофами" в каком-либо банальном понимании этого термина. Инженерные проблемы были огромны по любым меркам, как и проблемы, связанные с организацией работ и финансированием проектов. Бюрократия, являвшаяся крупнейшей ветвью власти Цин в XIX веке, сосредоточила в себе множество навыков и компетентно выполняла многие задачи, но ее подкосили растущая коррупция, финансовая слабость, отсутствие планирования, склонность действовать реактивно, а не превентивно, и сопротивление новым технологиям.

В целом, старые базовые схемы мало изменились в XIX веке. В принципе, они действуют и сегодня. Благодаря щедрости природы повседневная жизнь европейцев таила в себе меньше опасностей, чем у жителей многих стран Азии. Хотя возможности государственного регулирования заметно не отличались (ни одно государство в мире не имеет такого опыта борьбы со стихийными бедствиями, как Китай), и хотя даже на Западе для активизации государства требовался мощный импульс (как показал пример американской саранчи), европейцам было легче, когда дело доходило до драки: больше ресурсов можно было сконцентрировать на небольшом числе менее серьезных случаев. Тем не менее, жертвам катастроф, как правило, приходилось выживать самим или рассчитывать на помощь узкого круга окружающих их людей. В XIX веке не было ни медицинской/гуманитарной помощи, ни международной поддержки. Оба эти направления получили развитие в период после 1950 года. Они предполагают развертывание воздушных десантов и концепцию международной помощи как этического принципа в рамках зарождающегося глобального общества - одного из величайших достижений цивилизации в современном мире.

 

6. Голод

Степень "рукотворности" голода не может быть определена в общем виде. Нелегко также сказать, что такое "голод", связанный с голодом. Трудность двоякая: с одной стороны, голод "культурно сконструирован", поэтому это слово не всегда и не везде означает одно и то же; с другой стороны, возникает вопрос, что нужно учитывать, помимо физиологии человека и культурно специфической "семантики", чтобы достичь достаточно полного понимания экзистенциального состояния "голода". Таким образом, один большой вопрос превращается в ряд подвопросов, касающихся: (1) количества пищи, т.е. минимума калорий, необходимого для людей, различающихся по возрасту и полу; (2) качества питания, необходимого для предотвращения опасного дефицита; (3) регулярности и надежности продуктов, выращенных в домашних условиях или поставляемых через общественное распределение или на рынок; (4) фактическая форма и уровень распределения в зависимости от социального слоя; (5) требования и права на питание, связанные с различным положением в обществе; и (6) институты помощи голодающим, государственные или частно-благотворительные, которые могут быть мобилизованы в чрезвычайной ситуации.

Последние голодающие (на данный момент) в Европе

Одно из простых различий - это различие между хроническим голодом (длительной нехваткой пищи) и острым голодом с высоким уровнем смертности.Голодные кризисы были более характерны для ХХ века, чем для ХIХ. Век великих достижений медицины и удвоения продолжительности жизни стал и веком величайших голодов, известных человеку: в Советском Союзе в 1921-22 и 1932-34 годах, в Бенгалии в 1943 году, в Варшавском гетто в 1941-42 годах, в Ленинграде во время осады немецкими войсками в 1941-44 годах, в Нидерландах зимой 1944-45 годов, в Китае в 1959-61 годах, в Судане в 1984-85 годах. Последствия голода одинаковы во