Привычно щелкнул стреломет, и входная дверь с грохотом разлетелась щепой. Не устояла, как и следовало ожидать, перед ударом стихии Воздуха.

Но подняться на крыльцо мы не успели. Из дома выскочил бородатый мужик в расшитой рубахе-косоворотке и добротных суконных штанах и с ходу напустился на нас:

– Вы что творите, изуверы?! Вы почто дверь сломали?!

– Выживших спасаем, – не растерялся Пройдоха. – Собирайте манатки – мы вас в безопасное место отведем.

– Это в какое такое безопасное место? – визгливо вскричал бородач. – Никуда мы отсюда не уйдем! Ишь чего надумали! Да не на таковских напали! Знаем мы эти штучки – нас господин барон загодя упредил! Сами тварей на нас напустили, а теперь выручать?! – Он грозно потряс кулаками. – Ну ничего, сейчас его милость со своей дружиной подойдет! Уж он вам задаст, злодеям!

– Ты совсем идиот или так искусно притворяешься? – невозмутимо поинтересовался Джейкоб. – Впрочем, твое дело. Не хочешь с нами идти, не надо. Ты только бумагу нам отпиши, да мы пойдем.

– Какую еще бумагу? – с подозрением уставился на него мужик, похоже, в самом деле являющийся деревенским старостой.

– Известно какую – предсмертную записку, – скучающим тоном пояснил Джейкоб. – Порядочные самоубийцы их завсегда оставляют. Да, чуть не забыл. Барон ваш за околицей расположился со своим войском. И знаешь… Судя по количеству разложенных ими костров, не иначе как деревушку вашу спалить собираются, – добил он остолбеневшего мужика.

– Как «спалить»? Как «спалить»?! – встревожился староста. – А где ж мы жить будем?!

– Так все равно здесь жить больше некому, – вмешался я. – Со всей деревни хорошо если три десятка человек уцелело.

– Не может быть! – не поверил бородач. – Я же Стану велел пробежаться по домам – всех упредить, чтобы сидели и не высовывались, пока дружинники нашего господина на подмогу не придут!

– И где тот Стан? – выразительно приподнял брови Пройдоха и огляделся вокруг, делая вид, что ищет пресловутого Стана.

– Не знаю… – сдал малость староста. – Не вертался он… Может, у кума остался?

– Ладно, почесали языками и хватит, – нетерпеливо взмахнул рукой Джейкоб и делано безразличным тоном поинтересовался: – Так что делать будем? Решайте, уходите с нами или остаетесь здесь – дожидаться упырей в доме без дверей.

– Так нешто можно вот так все бросить?! – запричитал бородач. – Растащат ведь все добро, стоит только отлучиться! – Он с надеждой уставился на нас: – Может, обойдется, а? Мы на чердаке запрячемся да обождем, пока вы всех чудищ перебьете.

– Я этого мужика, что решил податься отсюда с семьей, понимаю, – неожиданно молвил Джейкоб. – Если баронишка здешний хоть вполовину такой же идиот, как его ставленник староста, то жить здесь – дело гиблое. – И рявкнул, прежде чем бородач успел возмутиться: – А ну живо выметайтесь все из дому! Если сейчас же не послушаешься или вякнешь что-нибудь, я тебя самолично упырям скормлю! Уяснил?!

Староста, похоже, впечатлился, так как тут же бочком, бочком двинулся с места и юркнул в дверной проем. Только мы его и видели. Даже Герой так шустро в дом заскакивать не умеет.

Однако выходить обитатели дома не спешили… Устав ждать, Пройдоха озлобленно прошипел, поднимаясь на крыльцо:

– Ну все, он меня достал! Упырям я этого придурка, конечно, не скормлю, но есть ему отныне придется только разваренную кашу! По причине отсутствия большей части зубов!

– Уже идем, уже идем! – тут же донесся до нас испуганный возглас. И из дома вышла целая процессия под предводительством старосты. Трое стариков, куча детишек и четверо взрослых. И у всех с собой неимоверное количество вещей! Словно все-все в доме собрали и решили забрать с собой. Но шут с ними, с узлами-мешками, набитыми добром. Да и на сундуки плевать. Но появление двух подростков, которые тащили, пыхтя от натуги, буфет красного дерева, нас убило. Пройдоха даже дар речи потерял. Либо не нашел подходящего эпитета, чтобы охарактеризовать степень идиотизма главы этого семейства.

– Мебель, наверное, можно оставить дома, – осторожно заметил Герой, изумленно взирая на буфет.

– Пускай тащат! – перебил его Пройдоха и ухмыльнулся: – Пусть с ними Серый разбирается.

Точно накрыло его малость можжевеловкой, раз на проказы потянуло.

Однако вмешиваться я не стал. А то как пить дать – кучу времени потратим на споры с тупорылым старостой. Пусть действительно тьер Терон с ним разбирается. А нам еще один дом проверить надо и людей из него вытащить.

Сказать, что наши сотоварищи, прикрывающие Святого, узрев выбравшихся на площадь людей, были изумлены – это ничего не сказать. Навьюченный мешками, узлами и сундуками караван произвел настоящий фурор. А явление буфета повергло всех в ступор. Забавно было наблюдать за тем, как все вытаращили глаза.

– Лангбер, это что за цирк?! – придя в себя, разгневанно вопросил у Пройдохи тьер Терон. – Почему не объяснил людям, что нужно брать с собой лишь самое необходимое?!

– Вот ты, Серый, этому и объясни, – мотнул головой в сторону старосты Джейкоб. – А я не подряжался со всякими недоумками валандаться. Он же тупой, как пробка.

Морана это объяснение явно не удовлетворило. Не миновать бы Пройдохе хорошей головомойки, если бы не староста, неосторожно заметивший, что никакой он не полудурок, а самый что ни на есть разумный человек. И ему решать, что из дому выносить, а что нет. А наше дело – защитить его с семьей от упырей и не кочевряжиться, строя из себя невесть кого, иначе он своему господину на наше своеволие и дерзость пожалуется.

За время речи старосты Большой подобрался к нему поближе и похлопал его по плечу.

– А вот это ты зря, – осуждающе прогудел Герт. – Придется тебе кое-что втолковать… – Он поднес к левому глазу мужика кулачище, оценивающе прищурился, будто примеряясь, и обратился к деревенским: – Непорядок ведь это, когда люди пострадали, а начальный над ними человек никакого урона не понес… Как считаете?

– Верно говоришь! – поддержали его.

– Да как вы… – только и успел взвизгнуть староста, как пресловутый кулак впечатался ему в лицо.

Хорошенько приложился Большой – бородатый аж кубарем укатился. Да так неудачно, что врезался прямо в парней, держащих на руках буфет. Родитель-то ихний поставить мебель на грязную землю не дозволил. Ну и не удержали подростки эдакую хабазину… Грохнулся буфет прямо на растянувшегося на земле старосту… И кажется, что-то сломалось… То ли в буфете, то ли в старосте. Ибо что-то затрещало и захрустело…

Одной левой рукой приподняв и перевернув мебель, Большой схватил за шкварик охающего и стенающего мужика и, подняв его, поставил перед собой. После чего сурово поинтересовался:

– Ну что, достаточно для вразумления?

Староста, дрожащий как лист на ветру, меленько закивал. Удовлетворенно хмыкнув, Большой его отпустил, чуть оттолкнув от себя, отчего староста тут же упал на зад, не устояв на ногах.