Но как в ней холодно! Я уже ничего тут не узнаю, все переделано заново. Она похожа теперь на все гостиничные номера в чужих городах, куда каждую ночь приходят одинокие мужчины. Я тоже изведал такое. Мне казалось тогда, что я непременно должен найти там ответ на свои вопросы. Возможно, я получу его здесь. (Смотрит в окно.) Небо хмурится. И опять она тут как тут, моя давняя тоска, она сидит у меня где-то здесь, в глубине тела, как незажившая рана, и ноет при каждом моем движении. Я знаю ее имя. Это — боязнь вечного одиночества, страх, что ответа нет и не будет. Да и кто тебе может ответить в гостиничном номере?

Он подходит к звонку. Колеблется, потом звонит. Никакого ответа. Несколько секунд тишина, потом шаги. Один удар в дверь. Дверь распахивается. В ней возникает старый слуга. Он застыл неподвижно и молчит.

Ян. Нет-нет, ничего. Извините меня. Я только хотел узнать, отзовется ли кто-нибудь, работает ли звонок.

Старик глядит на него, потом затворяет дверь. Шаги удаляются.

Ян. Звонок работает, но старик молчит. Это не ответ. (Глядит на небо.) Что же мне делать?

Два удара в дверь. Входит Марта с подносом в руках.

Ян. Что это у вас?

Марта. Чай, который вы просили.

Ян. Я ничего не просил.

Марта. Да? Старик не расслышал. Он часто понимает лишь наполовину. (Ставит поднос на стол. Ян делает неопределенный жест.) Должна ли я унести его обратно?

Ян. Нет-нет, напротив, я вам благодарен.

Она глядит на него и уходит.

Он берет чашку, смотрит на нее, ставит обратно на поднос.

Ян. Стакан пива, но за мои деньги; чашка чаю, но по ошибке. (Берет чашку и молча держит ее в руке. Потом говорит глухим голосом.) О мой Боже! Помогите мне найти нужные слова или сделайте, Господи, так, чтобы я отказался от этой напрасной затеи и снова обрел любовь Марии. И дайте мне тогда силу выбрать то, что я предпочту, и силу до конца держаться этого выбора. (Смеется.) Что ж, воздадим должное пиршеству в честь возвращения блудного сына!

Пьет. Сильный стук в дверь.

Ян. Ну что там еще?

Дверь отворяется. Входит мать.

Мать. Простите, сударь, дочь мне сказала, что она подала вам чай.

Ян. Как видите.

Мать. Вы его выпили?

Ян. Да, но почему вы спрашиваете?

Мать. Извините меня, я хочу убрать поднос.

Ян (улыбается). Жаль, что мне пришлось вас побеспокоить.

Мать. Какое уж тут беспокойство. На самом-то деле этот чай предназначался не вам.

Ян. Ах вот, значит, как! Ваша дочь принесла мне его, хотя я ничего не заказывал.

Мать (с некоторой долей усталости). Да, именно так. Было бы, наверно, лучше…

Ян (удивленно). Поверьте, я весьма сожалею, но ваша дочь, несмотря ни на что, захотела мне его оставить, и я не подумал…

Мать. Я тоже об этом сожалею. Но вам не за что извиняться. Речь идет всего лишь о маленькой ошибке.

Она забирает поднос и собирается выйти.

Ян. Сударыня!

Мать. Слушаю вас.

Ян. Я только что принял решение: вечером, сразу после ужина, я уйду. За комнату я, разумеется, уплачу. (Она молча смотрит на него.) Понимаю, вас это должно удивить. И главное, не считайте себя ни в чем виноватой. Я испытываю к вам только симпатию, даже большую симпатию. Но если говорить откровенно, тут мне как-то не по себе, я предпочел бы больше у вас не задерживаться.

Мать (медленно). Это пустяки, сударь. В принципе вы совершенно свободны. Но после ужина ваши намерения могут перемениться. Мы повинуемся порой первому впечатлению, а потом все само собою улаживается, и в конце концов мы привыкаем…

Ян. Вряд ли, сударыня. Но мне бы, однако, не хотелось, чтобы вы думали, будто я ухожу недовольным. Напротив, я вам очень признателен за то, как вы меня приняли. (Колеблется.) Мне показалось, что я чувствую ваше доброе ко мне отношение.

Мать. Это вполне естественно, сударь. У меня не было никаких причин выказывать вам враждебность.

Ян (стараясь сдержать свои чувства). В самом деле, так оно, наверно, и есть. Но я вам об этом говорю только лишь потому, что хочу с вами расстаться по-доброму. Быть может, через какое-то время я снова сюда вернусь. Я даже в этом уверен. Но у меня сейчас такое ощущение, что я ошибся и что мне здесь нечего делать. Если быть до конца откровенным, я охвачен сейчас мучительным чувством, что это не мой дом.

Она по-прежнему глядит на него.

Мать. Да, разумеется. Но обычно такие вещи мы чувствуем с первого взгляда.

Ян. Вы правы. Но, видите ли, я немного рассеян. И потом, ведь не так это просто — вернуться в страну, которую ты давно покинул. Надеюсь, вы понимаете это.

Мать. Я понимаю вас, сударь, и очень хотела бы, чтобы у вас все уладилось. Но тут мы, пожалуй, бессильны что-либо сделать.

Ян. О, несомненно, и я вас ни в чем не упрекаю. Просто вы оказались первыми, с кем я встретился в этих краях сразу после своего возвращения, и совершенно естественно, что именно у вас в доме я ощутил все те трудности, которые меня тут ожидают. Дело, разумеется, только во мне, я еще не освоился с обстановкой.

Мать. Когда в делах что-то начинает не ладиться, с этим невозможно бороться. Мне тоже в каком-то смысле досадно, что вы решили от нас уйти. Но я утешаюсь тем, что не следует придавать этому слишком большого значения.

Ян. Для меня ценно уже то, что вы разделяете со мною мою досаду и делаете усилие, чтобы меня понять. Не знаю, смогу ли я выразить вам, до какой степени меня обрадовали и тронули ваши слова. (Делает движение к ней.) Видите ли…

Мать. Наша профессиональная обязанность — быть любезными со всеми клиентами.

Ян (упавшим голосом). Вы правы. (Пауза.) Короче говоря, мне остается лишь принести вам свои извинения, а также, если вы сочтете это уместным, возместить понесенные вами убытки. (Проводит рукою по лбу. Он выглядит более утомленным. И говорит с некоторым трудом.) Вам, должно быть, пришлось сделать какие-то приготовления, произвести дополнительные траты, и будет совершенно справедливо, если…