Бату (1963: 281, таблица 3). Изменения были наиболее заметны в регионах юга Англии, что указывает на степень "производственной эластичности" (потенциал для реализации прироста производства на единицу земли), никогда ранее не наблюдавшуюся ни в один из предшествующих исторических периодов. Методы интенсификации включали в себя сокращение пахоты, расширение дренажных систем, двойную культивацию, внесение удобрений, известкование и марлевание, прополку, улучшение ухода за стадами овец и другие инновационные технологии производства (рис. 12.1). После XVI века все больше сельских производителей могли пользоваться пособиями и журналами по фермерству, а в растущей экономике экспорта шерсти все чаще стали преобладать граждане, знакомые с институтами международной торговли. Рост активности английских купцов особенно заметен в виде новой категории предприимчивых простолюдинов-производителей-торговцев - "суконщиков". Суконщики не только владели стадами, но и контролировали другие этапы производства, поручая прядильные и ткацкие работы сельским и городским хозяйствам. Они также продавали ткани посредникам в Лондоне для последующей продажи в таких торговых центрах, как Антверпен.

Пример интенсификации английского сельского производства в XVII веке: "Пресс для сидра", из книги Дж. Уорлиджа "Британское виноделие: или трактат о сидре", 1678 г. Воспроизводится с разрешения Музея английской сельской жизни, Университет Рединга.

 

Коактивный процесс за пределами подъема ранней европейской современности

Используя метод выявления закономерностей, называемый анализом главных компонент (Приложение Б, раздел 9), я обнаружил сильную ковариацию между коактивными переменными, закодированными в сравнительной выборке (коллективные действия, коммерциализация, повышение материального уровня жизни, рост степени урбанизации, рост населения и интенсификация производства). Из этих результатов я делаю вывод о процессе, аналогичном коактивному процессу, который проявился после 1500 года н. э. в Англии, но, как показывает анализ, протекал в различных социальных, культурных и исторических контекстах. Ниже я описываю природу этих изменений и предлагаю их причинно-следственные объяснения.

Прежде чем приступить к решению этой задачи, я должен отметить, что коактивный процесс не является высокоструктурированной каузальной моделью - фактически, он остается латентным, за исключением некоторых ограниченных условий. Это также статистическая модель, которая при дальнейшем анализе обнаруживает несколько интересных вариаций вокруг центральной темы коактивности. Из многомерного анализа, описанного в Приложении В (рисунки В.2 и В.3 и таблицы В.6 и В.7), я делаю вывод, что можно обнаружить два связанных, но частично различных коактивных процесса, один из которых обусловлен главным образом коллективными действиями, а другой - урбанизмом и рынками. Хотя коллективные действия и городские/рыночные процессы сами по себе статистически коррелируют, тем не менее, в определенной степени урбанизм и рынки могут развиваться отдельно от коактивного процесса, включающего коллективные действия. В этой двухпроцессной модели коллективные действия (с использованием общественных благ в качестве косвенного показателя) наиболее сильно коррелируют с повышением уровня жизни, интенсификацией сельского хозяйства и ростом населения (по причинам, которые я предложу), в то время как развитие рынка, хотя и положительно коррелирует с коллективными действиями и другими коактивными переменными, демонстрирует более сильную процессуальную связь с ростом городов.

Однако развитие рынка может быть обусловлено и другими причинными факторами, не связанными ни с коллективными действиями, ни с высоким уровнем урбанизации. Англия фокального периода (конец XIV - начало XV века) - пример, в котором, несмотря на незначительные коллективные действия (например, парламент только начинал устанавливать контроль над королями) или высокий уровень урбанизма (рост большинства городов произошел позже), можно обнаружить некоторый коммерческий рост, основанный на растущем экспорте сырой, а затем обработанной шерсти в международные торговые сети. Япония эпохи Токугава, как я полагаю, более четко иллюстрирует процессуальную связь между урбанизмом и ростом рынка; Япония XVIII века, в которой четыре города превышали 100 000 человек, была более урбанизированной, чем Англия того же периода. Хотя правящий режим сегуната был в высшей степени автократичным, отличался слабой степенью бюрократизации и предоставлял лишь минимальные общественные блага, тем не менее его политика обязательного урбанизма, разработанная в первую очередь для контроля класса воинов (самураев) путем их перемещения из сельской местности в города, способствовала росту городов и ассоциируется с этапом коммерческого развития сельских и городских рынков.

Такие примеры, как Англия и Япония, указывают на возможность того, что нечто подобное процессу совместного действия может в той или иной степени проявляться в отношении урбанизма и рынков даже там, где не наблюдается высокого уровня коллективного действия в государственном строительстве. Однако я предполагаю, что для того, чтобы коллективное действие развивалось в полной мере, оно должно быть связано со всем процессом совместного действия. В тех государствах, которые имеют наивысшие показатели по большинству показателей коллективного действия, - Могол, Китай эпохи Мин, классические Афины, Римская империя, Венеция и ацтеки - мы видим повышение уровня жизни, заметный рост населения, рост городов, интенсификацию сельского хозяйства и развитие рынка в рассматриваемые периоды. В этом списке отсутствуют только Лози и Асанте - государства, получившие особенно высокие баллы за коллективные действия, поскольку ни одно из них не продемонстрировало ни экстенсивного роста городов, ни высокоразвитых рыночных систем. В обоих случаях, как я предполагаю, местные переменные окружающей среды препятствовали полному развитию процесса совместного действия. Перипатетическая модель расселения лози, при которой большая часть населения основной зоны полиса, включая управленческий аппарат, сезонно мигрировала из поймы Верхней Замбези, могла быть одним из факторов, препятствовавших росту городов и рынков. Полития Асанте была буквально вырезана из почти нетронутого тропического леса незадолго до начала фокального периода. Несмотря на значительную иммиграцию, население Асанте оставалось относительно разбросанным; плотность населения составляла всего десять человек на квадратный километр, и оно было одним из наименее плотных во всей выборке. Разрозненное население с низкой плотностью, возможно, не было идеальной ситуацией для развития обширных городских поселений или рынков.

 

Коммерциализация и коактивный причинно-следственный процесс за пределами Европы

Историки часто отмечают важность растущей торговли для становления современности в Европе раннего Нового времени, а исследователи отмечают, что в новейшей истории экономическое развитие и демократизация идут рука об руку (хотя о характере причинно-следственной связи можно спорить); по словам Чейбуба и Вриланда (2012: 1), "корреляция между экономическим развитием и демократией, вероятно, является одной из самых сильных, которые мы находим в социальных науках". Есть ли аналогичные соответствия между коммерческим ростом и становлением более коллективных государств за пределами европейской истории и недавнего опыта? Далее я кратко описываю рыночные изменения в трех наиболее коллективных государствах выборки - Моголах, Китае эпохи Мин и ацтеках, чтобы дать читателю представление о том, какие данные доступны исследователю, занимающемуся сравнительным анализом. Затем я описываю результаты сравнительного исследования торговли и коллективных действий на