— И что нам это дает? — спросила Сейхан, зевая и прикрывая кулаком рот.

— Выслушайте меня до конца. Другими продуктами древних нанотехнологий, обнаруженных в индейской пещере, были необычный стальной нож и золотые пластины. — Грей многозначительно посмотрел на Монка. — У Пейнтера с собой пара этих золотых пластин, и он сейчас на западе.

— Где зафиксирован один из всплесков, — догадался Монк.

— Кроме того, активность нейтрино отмечена в Бельгии, откуда прибыла в Исландию группа боевиков Гильдии, с которой нам пришлось столкнуться. Полагаю, одна пластина находится в руках Гильдии. Вы только посмотрите, с каким пылом Гильдия охотится за племянницей Пейнтера. Возможно, эта пластина как раз хранится в Бельгии.

Опустив раненую ногу на пол, Сейхан выпрямилась в кресле и произнесла:

— А сейчас мы направляемся в золотой фонд.

Монку показалось, он все понял.

— Ты полагаешь, несколько золотых пластин хранятся в Форт-Ноксе?

— Нет, — поправил его Грей, похлопав по лежащей на коленях папке. — Я изучил историю Форт-Нокса и первых монетных дворов Соединенных Штатов. Известно ли вам, что самый первый монетный двор в Филадельфии был основан при активном участии Томаса Джефферсона? Серебряные монеты с его профилем взяли с собой в экспедицию Льюис и Кларк. Но он чеканил и золотые монеты.

Монк попытался проследить за ходом мыслей Грея, но тут же оставил это занятие.

— Первым директором филадельфийского монетного двора был некий Дэвид Риттенхаус. Подобно Бенджамину Франклину и Джефферсону, Риттенхаус был разносторонне одаренным человеком в духе Возрождения: он был часовщиком, изобретателем, математиком и политиком. Также Риттенхаус состоял членом Американского философского общества.

Монк узнал это название.

— Как и тот француз. Фортескью ведь тоже входил в эту группу, да?

Грей кивнул:

— Более того, Риттенхаус был близким другом Джефферсона, как и все ведущие игроки, замешанные в этом деле. Он входил в ближайшее окружение Джефферсона, был его преданным соратником.

— Ясно… — неуверенно промолвил Монк.

— Как следует из дневника Фортескью, индейскую карту спрятал Джефферсон. — Грей по памяти процитировал выдержку из дневника: — «Как всегда изобретательный, Джефферсон разработал способ сохранить индейскую карту, сберечь ее, защитить навеки от безликого врага. Он воспользовался тем самым золотом, чтобы спрятать ее на виду у всех. Никто никогда не заподозрит, что сокровище скрыто в самом сердце Печати».

Сейхан догадалась первой, опередив Монка.

— Ты считаешь, что Риттенхаус помог Джефферсону спрятать карту в монетном дворе, — сказала она. — «Спрятать ее на виду у всех».

— Совершенно верно. Затем в тысяча девятьсот тридцать седьмом году монетный двор в Филадельфии был закрыт, и все золото было перевезено в бронированном вагоне в Форт-Нокс. Есть документы той поры, в которых говорится про тайники с золотом, обнаруженные в филадельфийском монетном дворе. Это золото, относящееся к колониальной эпохе, тоже было переправлено в Форт-Нокс.

— Из чего следует, что карта также могла быть перевезена туда, — подхватил Монк. — Но полной уверенности нет. Наверное, кто-нибудь обязательно обратил бы внимание на карту из золота, особенно спрятанную в черепе мастодонта.

— Не знаю, — неуверенно произнес Грей. — Нам нужно будет во всем убедиться самим. Напоследок добавлю еще одну деталь. Фортескью говорил о том, что индейская карта была изготовлена из того же «золота, которое никак не плавилось», из того же самого материала, из которого сделаны пластины с древними надписями.

Наконец Монк все понял.

— То есть если пластины испускают нейтрино, карта тоже должна их испускать.

Грей молча кивнул.

Монк откинулся назад, эгоистично восхищаясь тем, как работает уникальный мозг его друга. Если предположение Грея верно, возможно, они к полуночи уже вернутся в Вашингтон.

Визг тормозов заставил Монка обернуться к иллюминатору. Рядом с самолетом остановился большой армейский «хаммер» пустынно-желтой раскраски. Монк встал.

— Похоже, наша карета наконец подана.

20 часов 37 минут

«Неужели карта действительно спрятана в Форт-Ноксе?»

Терзаемый беспокойством, Грей сидел на заднем сиденье «хаммера», уставившись в окно. Массивный внедорожник с ревом пронесся по автостраде Дикси и резко повернул к въезду в хранилище золотого запаса. Бронированное чудовище везло также сопровождающих, четырех солдат из гарнизона Форт-Нокса. Подъехав к главным воротам базы, все показали пропуска и документы, и только после этого часовой пропустил машину внутрь. Дальше «хаммер» покатил в мягком вечернем воздухе по направлению к самому охраняемому объекту в стране, хранилищу золотого запаса Форт-Нокс.

Впереди показалось внушительное сооружение, освещенное в ночи словно гранитная крепость, оно поднималось посреди расчищенного голого поля и было окружено несколькими кольцами заборов. Ворота охранялись сторожевыми вышками, а по всем четырем углам хранилища стояли башенки, похожие на приземистые башни древнего замка. Грей знал, что внутри имеются дополнительные уровни защиты от возможного нападения: сложная система сигнализации, видеокамеры наблюдения, вооруженная охрана и более эзотерические технологии вроде биометрических датчиков, программного обеспечения распознавания лиц и даже чувствительных сейсмографов. И это были лишь средства, известные широкой публике. Все остальные системы безопасности были строго засекречены. По слухам, в случае необходимости все хранилище можно было в кратчайшие сроки затопить — водой, как это было сделано в Национальном банке Франции, или даже отравляющими газами.

Разумеется, для того чтобы только приблизиться к периметру этой твердыни, сначала нужно было пересечь сто тысяч акров территории военной базы, окружающей хранилище, — задача не из легких, учитывая имеющиеся здесь штурмовые вертолеты, артиллерийские орудия, могучие танки и тридцать тысяч солдат.

Грей перевел взгляд на свои колени.

Попасть сюда очень трудно, если не имеешь золотого ключа.

У него на коленях лежало распоряжение президента, скрепленное сургучной печатью, официальной и в то же время архаичной. На конверте была собственноручная подпись президента Джеймса Т. Ганта. В хранилище золотого запаса не устраивались экскурсии, посторонние сюда не допускались, и из всех президентов лишь двое побывали здесь. Попасть сюда можно было только по личному приказу президента. Грей знал, что все необходимые бумаги уже переправлены начальнику службы охраны комплекса. Он должен был встретить посетителей у главного входа.

Грей пощупал пальцем печать, гадая, что произойдет, если он сломает ее до того, как начальник службы охраны проверит все документы. Это был бы бесконечно глупый поступок. «Сигме» пришлось задействовать все свои ресурсы, чтобы в такой короткий срок заполучить это распоряжение. Впрочем, президент Гант был в долгу перед «Сигмой», спасшей его жизнь на Украине, поэтому глава президентской администрации оперативно откликнулся на просьбу Кэт.