Крыши, чердаки…

Питерский художник интересуется исторической архитектурой южной России, ищет необычные ракурсы.

Новостройки, реставрируемые здания…

Нашел подходящее место: автостоянка на шестом этаже супермаркета, наискосок от входа в Управление, днем она пустует. Но стрелять надо было под большим углом, да и расстояние – метров пятьсот. Для такой дистанции нужна другая винтовка. И другой стрелок: военный профессионал. Городские снайперы-самоучки стреляют на семьдесят – сто метров, максимум – на сто пятьдесят. А те ребята в боевых условиях работают и на пятьсот, и на семьсот. Говорят, есть и «тысячники» – с километра цель валят… Правда, Боцман в эти слухи не очень верит…

В конце концов он выбрал точку – чердак старого двухэтажного здания, стоявшего как раз напротив подъезда Лиса. Прекрасный обзор, дистанция сто двадцать метров. Можно приступать. Но… Целью номер один должен был стать Север. Его ликвидация не вызовет особого ажиотажа, а значит, через день-два можно сработать Лиса. Если же цели поменять местами, то все пойдет кувырком. Убийство начальника УР – не хрен собачий. Вся правоохрана встанет на уши, город закроют и вычешут частым гребнем. Поэтому после акции он должен будет срочно, в течение получаса, покинуть город. А это значит, что отработать заказ на Севера уже не получится. И что же делать?

Боцман еще несколько раз в разное время заезжал на Антенное поле и окончательно убедился: Север здесь не живет. И где его искать – неизвестно. Судьба упрямо выбрасывала свои кости, и выходило, что целью номер один должен стать Лис. И ничего тут не поделаешь!

Раз цели поменялись местами, он стал отрабатывать Лиса. В ход пошла прослушка. Ноутбук с терабайтовым винчестером, GSM-модем и программная начинка стоимостью что-то около пятнадцати тысяч долларов. Впрочем, Боцману она досталась бесплатно. Компьютерами он никогда не увлекался, игралки-стрелялки ему по барабану, Интернетом пользовался редко. Но настал момент, когда пришлось в это дело вникать. Как-никак, а часть работы. К своей работе Боцман всегда относился ответственно.

Алгоритм действий спай-сканера прост: он отправлял на нужный номер SMS-сообщение от имени провайдера («уважаемый абонент, на вашем счете задолженность, просим оплатить…»), при открытии которого на телефон устанавливалась скрытая программа. Она фиксировала в режиме онлайн все звонки и сообщения абонента – исходящие и входящие – и скидывала их на удаленный сервер, связанный, в свою очередь, с компьютером Боцмана. Задержка составляла меньше 0,5 секунды. При этом Боцман получал доступ ко всей информации, которая хранилась в телефоне: список контактов, записная книжка, аудио-фото– и видеоматериалы.

Лис осторожный человек. Правильно ходит и ездит, правильно паркуется. Но здесь у него почти не было шансов. Если бы он по каким-то причинам не захотел открывать сообщение от провайдера, Боцман послал бы ему эсэмэску от жены или звонок от «начальника Управления»…

Все сработало с первой попытки. Телефон Лиса заглотнул сообщение по дороге на работу. К тому времени, как начальник УР открыл свой кабинет, Боцман, находящийся на стоянке у супермаркета в квартале от Управления, уже изучал список его звонков за последние сутки.

Боцман искал тайные контакты Лиса. Его «стукачей», его коррупционные схемы, его любовниц (хотя последнее казалось маловероятным, учитывая внешность законной жены). Он искал места, где Лис, если сгинет, будет обнаружен не сразу. День, два, три. Это даст ему возможность убрать Севера и спокойно свалить в Питер.

Боцману ликвидация Лиса не нравилась с самого начала. Но выследить «объект», подловить его и даже всадить со ста метров в голову кусочек свинцового сплава со стальным сердечником – это одно. А слушать его разговоры, перебранки с женой, вникать в его жизнь, проникать во внутренний мир – совсем другое… Тогда нейтрально-отчужденный «объект» превращается в живого человека с его проблемами, собачьей работой, ревностью и болезненной любовью к молодой вертихвостке… Но, опять-таки, это работа. Никуда не денешься…

Он курил, приоткрыв стекло машины, ел какие-нибудь чипсы, запивал колой. Слушал. Иногда включал двигатель, чтобы охладить салон. Иногда дремал, когда подолгу не было звонков. Терпение – такое же оружие киллера, как высокоточная винтовка…

Дежурный такой-то: «Товарищ подполковник, первомайцы доставили подозрительных труболетов, говорят, есть смысл их к Степной примерить…»

Капитан такой-то: «Филипп Михайлович, можно я дежурством поменяюсь? У меня дома проблемы…» Лейтенант такой-то: «Проверили сто двадцать владельцев “Сайги”, отстреляли стволы, зацепок нет…» Валька Литвинов зовет на шашлыки. Короткие и загадочные, состоящие из одних «да» и «нет», переговоры с некими анонимами, наверное, стукачами. Исходящие на номер жены – «абонент недоступен», «абонент занят», «Катя, где ты ходишь, я тебя по всему городу ищу…» «А чего меня искать, я же не преступник! Ты помнишь наш уговор: ты занимаешься своей работой, а я развлекаю себя сама…»

Боцман сидел и диву давался. Да он несчастный мужик, этот Лис! На хрен ему такая работа, на хрен такая жена? Как Ирка мотала ему все нервы, так и эта… И доведет – он тоже кого-то пристрелит… А голос у него не изменился… Когда он тогда к нему, дураку молодому, пришел и насчет отца предупреждал, у него такой же голос был. Что он ему сказал? Что Валет долго болел, братва думала, он уйдет, а он остался и его могут грохнуть… Предложил рассказать, что там происходит в группировке, и спасти отца… А он послал его подальше. И отца действительно убили… А послушал бы мента, и все могло пойти по совсем другому пути… И, кстати, когда он Гарика грохнул, то как-то очень легко ушел. Так не бывает! Это Лис его отпустил. Потому, что он хоть и мент, но справедливый и знал, что Гарик – мразь первостатейная…

– Послушай, Катя, ты должна меня понять… Я двадцать пять лет на оперативной работе, я только и делаю, что раскрываю преступления, сажаю всяких ублюдков, у меня уже нервы ни к черту! А ублюдки не переводятся! То были «Колдуны», потом «Волки», теперь вот «Грачи», завтра еще кто-то появится!

– Ну, а я-то тут при чем? – холодно спросила Ребенок. – Ты мне сто раз в день звонишь, проверяешь, не доверяешь, устраиваешь скандалы…

Она не называла его по имени, и это был плохой признак: значит, злится. Супруги Кореневы сидели в новом гриль-ресторане «Сан-Франциско» и ждали, пока принесут стейки. Лис обратил внимание, что Ребенка здесь уже знали. Такие места мало подходят для задушевных разговоров, но зато сюда ее было проще вытащить.

– Да потому, что я все время думаю о тебе! Боюсь за тебя! Мы же по-разному видим этот город. Для тебя это салоны, рестораны, бары, подруги… А для меня – джунгли, в которых хищные звери ежедневно терзают людей…

– Профессиональная деформация.

– Что?! Откуда у тебя такая терминология?

– От подруги-психолога. Но и у меня тоже стала сдвигаться крыша! Тоже развивается мания преследования! Разве это нормально?

«Эта, рыжая, Илона? – чуть не вырвалось у Лиса. – Какой она, на фиг, психолог? Ее с четвертого курса с треском выгнали!» Хорошо, что вовремя спохватился. А то скандал перешел бы на другой уровень: «А, так ты, вдобавок, следишь за мной и моими подругами!»