Марис тоже встала. С ее губ не сходила улыбка.

– Я знала, что ты решишь так! – сказала она и нежно обняла его.

Доррель ответил ей поцелуем, возможно, лишь в память о былом, но на мгновение разделившие их годы будто исчезли, и они вновь стали юными любовниками, владыками неба от горизонта до горизонта и всего, что лежало под ним.

Наконец они разомкнули объятия – двое старинных друзей, связанных воспоминаниями и легким сожалением о невозвратном.

– Удачного полета, Дорр, – сказала Марис. – Возвращайся скорее!

Простившись с Доррелем на обрыве, откуда он собирался возвратиться на Лаос, Марис отправилась через лес, полная радостных надежд, к которым, правда, примешивалась грусть: помогая Доррелю расправлять крылья и глядя, как он взмывает в теплую голубизну неба, она вновь испытала тоскливую зависть.

Но уже не такую мучительную. Хотя она отдала бы что угодно, лишь бы снова полететь с ним, теперь ей было о чем думать, а не терзаться из-за невосполнимой потери. Доррель обещал вернуться быстро – и не один, так что кольцо черных летателей станет еще внушительнее, предвкушала Марис.

Из этого приятного забытья ее вывел отчаянный крик, донесшийся из хижины Эвана. Она бросилась вперед и распахнула дверь.

Бари захлебывалась рыданиями, Эван тщетно пытался ее успокоить, а чуть в стороне стояли С’Релла и мальчик из Тосси.

– Что случилось? – вскрикнула Марис, предчувствуя беду.

Бари обернулась и с плачем подбежала к ней:

– Отец… они увели моего отца… заставь их… пожалуйста, заставь…

Марис обняла девочку и растерянно погладила по голове.

– Что с Коллем?

– Его арестовали и увели в крепость, – сказал Эван. – Правитель приказал схватить и других певцов – тех, кто пел песню Колля о Тайе. Он намерен судить их за измену.

Бари еще крепче прижалась к Марис.

– Ну-ну, – прошептала Марис. – Успокойся, дорогая.

– В Порт-Тайосе вспыхнули волнения, – сказал мальчик. – Когда пришли в «Лунную Рыбу» за Ланьей, певцом, посетители харчевни попытались отбить ее у стражников, а те пустили в ход дубинки. Но убитых не было.

Марис слушала в полной растерянности, пытаясь сообразить, что делать дальше.

– Я полечу к Вэлу, – сказала С’Релла. – Сообщу черным летателям. Они прилетят все, и Правитель должен будет выпустить Колля.

– Нет, – решительно возразила Марис, все еще обнимая Бари, которая чуть успокоилась. – Колль бескрылый, он всего лишь певец. У него нет никакого права на помощь летателей, и ради него они не объединятся.

– Но он же твой брат!

– Это ничего не меняет.

– Но мы должны что-то сделать!

– И сделаем. Мы рассчитывали, что Правитель не выдержит и нанесет удар – но не по бескрылым, а по летателям. Но раз он так… Мы с Коллем обсуждали и такую возможность… – Она нежно приподняла лицо Бари за подбородок и вытерла ей слезы. – Бари, тебе придется отсюда скрыться.

– Нет! Я хочу быть с отцом! Я без него не уеду!

– Бари, послушай! Тебе необходимо уехать, пока Правитель тебя не схватил. Твой отец этого не хотел бы.

– Мне все равно! – упрямо заявила Бари. – Пусть Правитель меня схватит! Я хочу быть с отцом!

– А полететь ты не хотела бы?

– Полететь? – Неожиданно лицо Бари посветлело, глаза зажглись от изумления.

– С’Релла возьмет тебя с собой за море, – сказала Марис. – Если ты, конечно, уже большая и не испугаешься. – Она взглянула на С’Реллу. – Ты ведь сможешь взять ее?

– Да, она легонькая, – ответила С’Релла, кивая. – У Вэла есть друзья на Тринеле. Полет будет несложный.

– Ну как? – спросила Марис у девочки. – Или тебе страшно?

– Ни капельки! – сердито заявила Бари, чья гордость была задета. – Мой отец летал, ты же знаешь!

– Знаю. – Марис улыбнулась, вспоминая, какой ужас вызывали полеты у Колля. Но может быть, Бари этого не унаследовала!

– А ты спасешь отца? – спросила Бари.

– Да. – Марис кивнула.

– Что делать после того, как я прилечу с ней на Тринел? – спросила С’Релла. – Что тогда?

– Тогда, – Марис взяла Бари за руку, – лети в крепость и отнеси от меня сообщение Правителю. Скажи ему, что это все дело моих рук, что я подучила Колля и других певцов. Если он захочет схватить меня – а он захочет! – скажи, что я сама приду к нему, как только он отпустит Колля и остальных.

– Марис! – предостерег Эван. – Он тебя повесит!

– Может быть, – ответила Марис. – Но я должна сделать это.

– Он согласен, – вернувшись, сообщила С’Релла. – И в доказательство уже освободил всех певцов, кроме Колля. Отправил их на корабле в Тринел и приказал никогда на Тайос не возвращаться. Я сама видела, как они уплыли.

– А Колль?

– Мне разрешили с ним поговорить. Его как будто не трогали, хотя он очень тревожится из-за своей гитары: ее отобрали и не возвращают. Правитель сказал, что дает тебе три дня. Если к концу этого срока ты не придешь в крепость, он повесит Колля.

– Значит, мне нужно идти туда немедленно! – воскликнула Марис.

С’Релла схватила ее за руку:

– Колль просил, чтобы ты не приходила туда ни при каких обстоятельствах. Опасность слишком велика.

– Как и для него! – Марис пожала плечами. – Я сейчас же иду туда!

– Возможно, это ловушка, – вмешался Эван. – Слову Правителя доверять нельзя. Наверно, он задумал повесить вас обоих.

– Что ж, не исключено. Но если я не пойду, то Колля повесят непременно. А как мне тогда жить? Ведь из-за меня он там!

– Не нравится мне твое решение, – пробормотал Эван.

Марис вздохнула:

– Правитель рано или поздно схватит меня, если я сейчас же не сбегу с Тайоса. Отдавшись его власти, я получаю шанс спасти Колля, а возможно, и сделать нечто большее.

– Но что? – спросила С’Релла. – Он повесит тебя и, вероятно, твоего брата. Этим все и кончится.

– Если он меня повесит, – невозмутимо ответила Марис, – мы получим нужный повод. Моя смерть объединит летателей, как ничто другое.

С’Релла сделалась бледной как мел.

– Нет, Марис, – прошептала она. – Нет!

– Я так и предполагал, – произнес Эван неестественно спокойным голосом. – Так вот о чем ты умалчивала, строя свои планы! Решила прожить еще немного, чтобы стать мученицей!

Марис нахмурилась:

– Я боялась признаться тебе, Эван. Да, я думала, что может случиться и такое, и учитывала это в своих планах. Ты очень сердишься?

– Сержусь? Нет. Разочарован. Ранен. И очень опечален. Я поверил тебе, когда ты сказала, что решила жить. Ты выглядела почти счастливой, сильной, и я верил, что ты меня любишь, что я сумею тебе помочь. – Он вздохнул. – Я не догадался, что вместо жизни ты выбрала смерть, только более благородную, на твой взгляд. Я не могу отказать тебе в том, чего ты ищешь. Я каждый день встречаюсь со смертью и не замечал в ней никакого благородства, но, пожалуй, я вижу ее слишком уж близко. Ты получишь то, чего хочешь, а потом, без сомнения, певцы опишут все это самым наилучшим образом.