– Но Джастин не погиб, – заметила Морган.

– Они об этом не знали, – сказал Эспозито. – Что касается улик, Джастин сказал, что на их одежде осталось лишь немного крови Ноа. Кровь сильно полила только из последней раны от удара, нанесенного Айзеком. А на обувь и вовсе не попала. Они избавились от одежды и перчаток, спалив их в бочке за домом Айзека. Волоски черной шерсти, на которую вы обратили внимание в судебно-медицинской экспертизе, является шерстью собаки породы кунхаунд – у отца Чейза таких несколько, включая одну черно-подпалого окраса, которую он берет с собой на охоту. А еще в доме у Айзека мы нашли медицинский браслет Хейли. У него также хранилась серьга, принадлежавшая Адель, и шарф, принадлежавший Шеннон, – трофеи преступлений, я полагаю. – Помощник пожал плечами. – Мы надеемся, что он заговорит, как только узнает, что Джастин его сдал.

– Кто стрелял в Джастина? – спросила Морган.

– Чейз, – ответил Эспозито. – Они с Айзеком понимали, что Джастин на грани. За полчаса до того, как вы появились у его двери, Джастин разговаривал по телефону с Чейзом. Он сказал ему, что сходит с ума и больше не может продолжать лгать. Для него бремя вины оказалось слишком тяжелым.

– В отличие от Айзека и Чейза. – Ланс выбросил пустой стаканчик в мусорное ведро.

– Угу. – Телефон Эспозито подал звуковой сигнал. Он вытащил его из кармана и взглянул на экран. – Угрызения совести их не мучили. Айзека и сейчас не мучают.

– Психопаты! – Ланс бросил взгляд на Шарпа и снова посмотрел на Эспозито. – Полиция нашла Адама?

– Вообще-то да. – Телефон Эспозито снова пикнул. – Он прятался в лесу примерно в трех километрах от дома Элизы. Какой-то приятель дал ему палатку и походное снаряжение, но компьютера у него не было, поэтому он больше не отправлял письма с угрозами. У него явные психологические проблемы. Он признался, что гифка с Морган, которой наносит удар Макфарленд – его творение, и камень в вашу машину метнул тоже он. Тюрьма его приютит на некоторое время.

– Рад слышать, – кивнул Ланс.

– С Хейли сняли обвинения? – спросила Морган. Элиза и Хейли пока расположились в одной комнате на третьем этаже больницы. Элизе назначили курс лечения в связи с отравлением дымом, а у Хейли было несколько глубоких порезов на стопах, но сомнений в выздоровлении их обеих не было – по крайней мере, в том, что касается физического состояния. Хейли, к сожалению, придется еще долго бороться с душевными травмами.

– Да, – кивнул Эспозито. – Она совершенно свободна.

Тугой комок внутри у Морган, наконец, растворился. Хейли больше не грозит тюрьма, они с Лансом тоже в порядке. Остается надеяться, что и Шарп оправится от ран.

Через день или два Морган нужно будет задать несколько вопросов по делу Эспозито, а на сегодня она уже узнала достаточно – больше информации она бы сейчас переварить не смогла.

– Признаете ли вы, что Морган доказала несостоятельность вашей версии? – спросил Ланс.

– Поскольку суда не будет, никто не выиграл и не проиграл, – пожал плечами Эспозито. – Кроме того, я полагаю, что заработаю свои очки на обвинительных приговорах Айзеку и Джастину. Я дам вам знать, если потребуется подписать какие-либо бумаги. – Эспозито развернулся и вышел.

Ланс посмотрел ему вслед:

– Мда, просить его о признании того факта, что тебе удалось спасти от тюрьмы еще одного невинного человека, тогда как он был бы счастлив быстренько запихнуть его туда – это уже, видимо, чересчур.

– Да не нужно мне никакого признания и почестей. – Морган проглотила еще одно печенье. – Мы теперь, по крайней мере, знаем, что он не злой человек.

– Нет, не злой. Но все равно засранец.

– Он пошел вместе с тобой в горящий дом… – сказала она с интонацией, как бы спрашивающей: «Ты серьезно?!».

– Все равно, не нравится он мне. Его волнует только собственная репутация, а не торжество правосудия. – Ланс обхватил себя ладонью сзади за шею. – Кстати, если уж речь пошла о людях, которые мне не нравятся, и о справедливости, которая не всегда случается: напомни мне завтра устроить костер из фотографий Кирана Харта. Жаль, что мы не можем ничего с ним сделать…

– Он не нарушал никаких законов, а только лишь уничтожал доверие женщин, с которыми встречался. Думай об этом в таком ключе. Несмотря на все его капиталы, женщины видят его насквозь, и он так и будет продолжать жить один. – Она снова предложила ему печенье, и на сей раз он взял одно и расправился с ним в три укуса. – Ну что, так получше?

– Немного. – Он потянулся было за вторым печеньем – и вдруг застыл. – Шарп просыпается!

Морган повернулась и увидела, что тело Шарпа слегка шевелится, а веки начали подергиваться.

Зовя медсестру, Ланс бросился в палату.

Шарп с трудом раздвинул веки. Яркий свет копьем пронзил его глаза, и он предпочел снова их закрыть. Он что, умер? Если да, то тогда яркий свет и туннель более чем уместны.

Но раз он мертв, почему было такое чувство, будто на живот ему положили пудовую гирю?!

Вероятно, он просто не оказался в раю.

Он попытался повернуться, но это порождало такую боль во всем теле, что он невольно задумался о том, не позвать ли на помощь тьму: пусть она снова поглотит его.

– Шарп! – Знакомый голос прорвался сквозь пелену страдания.

Он открыл глаза. Все было как в тумане. Ланс?

Он хотел что-то сказать, но горло было словно забито золой, и все, что у него получилось выдавить из себя, это дребезжащий хрип. Он заморгал, и в конце концов зрение прояснилось. Над ним склонился Ланс, его голубые глаза были полны тревоги.

– Можно ему немного воды? – спросил у кого-то Ланс.

Минуту спустя в его губы уткнулась соломинка, и Шарпу удалось сделать крохотный глоток. Он немного подержал жидкость в горле, испытывая истинное наслаждение, и только потом проглотил. Немного увлажнив рот, он смог выговорить одно слово:

– Хейли?

– Она в порядке. – Ланс поставил стаканчик с соломинкой на поднос рядом с кроватью. – Элиза тоже. К сожалению, Эрик погиб.

Шарп кивнул, и в голове у него пронеслись воспоминания о случившемся.

– Он был слишком близко к взрыву, – прошептал он.

– Айзек пробил дыру в баллоне с пропаном.

– Айзек? – А Шарп все раздумывал, кто еще был за одно с Джастином.

– Вся троица во всем этом замешана: Айзек, Чейз и Джастин.

У Шарпа в голове пока не укладывалось то, что сообщил Ланс, мысли превратились в кашу. Наверное, от лекарств. Он попытался дотянуться до стакана с водой, но все, что ему удалось – это слегка дернуть пальцами. Тем не менее, этого движения хватило, чтобы боль острым мечом полоснула по всему телу.

Ланс помог со стаканом, и он сделал еще один глоток воды.