Кто-то сильно забарабанил в прикрытое над моей постелью окно.

— Вставай, докторша, вставай, — услышала я хриплый голос не успевшего протрезветь дяди Коли. Через несколько секунд он появился на пороге нашего домика.

Он щёлкнул выключателем над дверью, и я увидела, что дядя Коля стоит босой по щиколотку в воде. Вода плавно переваливалась через порог и растекалась по полу нашего жилища. Я мгновенно проснулась.

— Сель? — Спросила я хрипло, не узнавая своего голоса.

Жуткие рассказы о селях я много раз слышала от альпинистов в нашем диспансере. Однажды сель накрыл целый альплагерь городских студентов. Это была страшная трагедия, погибло сразу больше двадцати человек.

— Нет, это пока не сель, пока только вода… Но тащит она за собой камни не хуже селя… Найда-то моя — не дура. Почуяла что-то… Молодая ни за что бы меня не бросила. А старая стала — не захотела зазря помирать… — сипло выдохнул он через плечо, пытаясь разбудить Светку. — Вставай, девонька, живо!..

Я быстро напялила на себя сарафан, поймала в воде свои босоножки без каблуков. Света, испуганная и ничего непонимающая, забравшись с ногами на постель, застёгивала халатик. Она подхватила было плавающие посреди комнаты пляжные «шлёпанцы».

— Нет, Света, босоножки… ты видишь — наводнение…

Её босоножки покачивались на воде уже за порогом.

— Быстрей, быстрей, — торопил нас дядя Коля. Он не успел протрезветь, от него сильно пахло спиртным, но мысли свои он излагал ясно и чётко… — Девчонок я поднял, они у меня в сторожке.

Я мысленно поблагодарила его.

— Надо бежать… Слышишь там?..

Только теперь я услыхала странный нарастающий гул.

— Это она… Вода…

Я крепко держала за руку испуганную дрожащую Светку. Фонарь над лагерем ещё горел, но вода плескалась у самого подножия столба и напирала на него всё сильнее и сильнее так, что он плавно раскачивался словно огромный маятник. Весь берег, где мы ещё днём загорали на гальке, был покрыт мутной глинистой жижей, которая разливалась в стороны от ручья, не умещаясь в расщелине старого русла. Мутные потоки глинистой жижи скатывались с горы совсем рядом с нашими домиками и сливались с морем в одно бесконечное водное пространство. Набирал силу дождь, проморосивший, видимо, всю ночь… Уже светало. И я увидела в серой мгле зарождающегося мрачного утра, целую гору каких-то бесформенных досок и брусков, раскачивающихся у края бывшего прибоя.

— Мост на шоссе снесло, видишь? — Шлёпая по воде, бросил мне дядя Коля. — Вода в нашу сторону рванула, в посёлок теперь нам не попасть… Слушай меня, девушка… Надо подниматься вверх, на шоссе, потом — на железную дорогу… — Тут он смачно выругался. — Если сможем до метеостанции добраться — спасёмся. Если нет — хана нам. Поняла?

Я поняла. Кажется, всё поняла и Света. Она окончательно проснулась и перестала дрожать. Наверху в сторожке, до которой ещё не поднялась вода, стояли, прижавшись друг к другу, все мои девчонки, в лёгких сарафанчиках, испуганные, но молчаливые.

— Девочки… — Я изо всех сил старалась говорить твёрдо и категорично, как с ними всегда разговаривают тренеры. — Положение очень серьёзно. Этот поток воды с гор смертельно опасен. Чтобы спастись, мы должны, как можно скорее, подняться к туннелю. К бывшей метеостанции…

— Хватит болтать… — Оборвал меня дядя Коля. — Они что — совсем дуры? Слушайте меня, девки…Если жить хотите — никаких истерик, соплей и слёз. Пошли…

К своему ужасу, я увидела, что все девчонки в пляжных сандалиях… В «шлёпанцах». Только я и Света были в босоножках. Возвращаться за более серьёзной обувью было поздно.

— Быстрей, быстрей… — торопил нас дядя Коля. — Я пойду впереди, а ты, доктор — последней. Между нами — девчонки. Никому не отставать, следите друг за другом. Чтобы не потеряться… Тропинка глинистая, скользкая, будет ещё хуже… Видите, какой дождь?

Дождь, и правда, шёл всё сильнее и сильнее. Девчонки молчали. Паники не было, я даже заметила в их глазах искорки любопытства. Пока они ещё не понимали всей тяжести нашего положения и воспринимали происходящее как приключение. Гимнастика вышколила их, они были дисциплинированы, послушны и ловки. Они доверяли мне и этому толстому пьянице дяде Коле, в котором я видела единственный источник спасения.

Сразу за сторожкой дядя Коля пошёл резко в гору. Я быстро построила девчонок. За нашим спасителем — Света, как самая маленькая, потом по росту все остальные, последней Елена — самая выносливая. Дядя Коля, в старой рваной рубашке рухнул грудью на колючий кустарник и быстро полез вверх с неожиданной для его фигуры ловкостью. Матерился и чертыхался он при этом с неимоверной силой, но ни я, ни девочки этого словно не слышали. Колючки ежевики и дикого шиповника больно впивались в тело, хлестали по лицу сцепившиеся намертво мокрые ветки. Дождь слепил глаза, висел над нами серой стеной, скрывая из виду едва заметную тропинку, о которой знал только наш провожатый. Сыпучая галька под ногами была покрыта жидкой глиной, ступни скользили, не имея опоры. Девчонки падали на колени, поднимались и снова падали… Я почти сразу встала на четвереньки. Но наш дядя Коля карабкался вверх уверенно, несмотря на не избытый хмель и неуклюжесть. Первая сотня метров далась нам достаточно легко: девочки, приученные лазать по гимнастическому канату, координированные, ловкие не отставали от него, я едва поспевала за ними. Дети молчали. Вскрикнет кто-нибудь из них от неожиданной боли, когда колючка сильно хлестнёт по лицу или глубоко расцарапает кожу, но тут же прикусит язык, затихнет… Что такое «без соплей и слёз» они хорошо знали, спортивная гимнастика их к этому приучила.

Но через какое-то время наша скорость несколько снизилась. Мимо меня пролетела вниз одна пара «шлёпанцев», потом другая, третья… Мои девочки теперь были босиком. Вскоре пришлось и мне скинуть одну босоножку — оторвалась пряжка… Под нашими ногами сыпались вниз мелкие острые камни, расползалась скользкая, вязкая глина. Но, по-прежнему молча, дети карабкались вверх за дядей Колей. Он уверенно раздвигал кустарник своими огромными ручищами, словно, не замечая его шипов. Мне казалось, что грохот скатывающейся с гор воды становится с каждой минутой всё сильнее…

Наконец, мы выползли на шоссе. Я перевела дух. Все были целы. Девчонки стояли босиком на гладком асфальте. Я скинула вторую босоножку тоже. Подняла голову и вдруг увидела, что со стороны расщелины, оттуда, где ещё вчера был мост, на нас движется огромная мутная волна, толкающая впереди себя грохочущие глыбы камней.

— Всё… — Сказал дядя Коля. — Теперь бежим…

И мы побежали. От этой волны, от этих страшных камней, которые несли смерть. Теперь и мои дети