его, которое его делами означилось, при нас есть. Оставляя нас разрушением тела своего, дух свой оставил нам».

Да исполнится пророчество; да не оставит нас дух Петра В[еликого]. Результаты деятельности великих людей, богатство силы и славы утрачиваются, когда в народе перестает жить дух этих великих людей. Учреждения Петра могли и должны были измениться, но перемена могла произойти к добру только при условии присутствия его духа. То нетленное наследство, которое оставил он нам, есть: пример небывалого в истории труда, силы воли в борьбе с препятствиями, в борьбе со злом; пример любви к своему народу, пример непоколебимой веры в свой народ, в его способности, в его значение; пример преодоления искушений сделать что-нибудь скорее и успешнее с чужой помощию, без труда приготовления, к делу своих; пример искусства словом и делом, книгами, законами и учреждениями, духом этих учреждений воспитывать народ свой, поднимать его на ноги; пример заимствования чужого в благо и в плод своему, ибо заимствование чужого было чуждо принижения народного духа пред чужим; пример верного взгляда, верного чувства, по которому Петр указал нам естественных союзников в народах соплеменных; пример страсти к знанию и преданности вере, что обещает народам долголетие, как написано на скрижалях истории.

Отпразднуем наш праздник достойным образом, сознанием и укреплением в себе духа Петрова. Да не будет наш праздник чем-то внешним, формальным; да не навлечем на себя евангельского обличения, обращенного к людям, которые строили гробы пророческие и красили раки праведных. Да не будет праздник наш только воспоминанием прошедшего; вспомнив, будем исполнять завещание Петра: «И впредь надлежит трудиться и все заранее изготовлять, понеже пропущение времени смерти невозвратной подобно». Правило: век живи — век учись— справедливо не в отношении только к одному человеку, но и в отношении к целым народам. Да проходит же народ наш школу жизни, как Петр Великий проходил свою многотрудную школу, и народ наш долголетен будет на земле.

ПЕТР ВЕЛИКИЙ НА КАСПИЙСКОМ МОРЕ

В Западной Европе, где очень плохо знают русскую историю, верят или по крайней· мере считают полезным для себя верить не хитро придуманному подлогу — завещанию Петра Великого. Мы знаем, что Преобразователь не оставил завещания на бумаге, но великие исторические деятели оставляют завещание на деле: их деятельность, их начинания и указания служат программою, которая выполняется впоследствии, иногда в продолжение очень долгого времени. Дело, начатое великим человеком, оканчивается иногда спустя столетие и более после его смерти. Так, мы другое уже столетие выполняем не на бумаге написанное завещание Петра Великого относительно Востока.

Мы привыкли представлять внешнюю деятельность знаменитого императора обращенною на Запад, к берегам заветного Балтийского моря, где в устьях Невы он устроил себе парадиз. Но при этом Петра нельзя упрекнуть в односторонности: употребляя усилия, чтоб добить шведа и взять у него балтийские берега, Петр не спускал глаз с Востока, ибо знал хорошо его значение для России, знал, как может обогатиться бедный русский народ, если станет посредником в торговом отношении между Европою и Азиею. Утверждаясь на берегах Балтийского моря, Петр рыл канал для соединения его с Каспийским, и, как только прекратилась война па Западе, у Балтийского моря, Петр переносит свою деятельность к Каспийскому. Еще с XVI века, когда русские границы достигли устьев Волги чрез покорение Астрахани, Россия волею-неволею должна была вмешиваться в дела кавказских народов. Интересы трех больших государств — России, Турции и Персии — сталкивались на перешейке между Черным и Каспийским морями, среди варварского, раздробленного, порозненного в вере народонаселения, части которого находились в постоянной борьбе друг с другом. Россия, призываемая на помощь христианским народонаселением, не могла позволить усилиться здесь магометанскому влиянию, особенно турецкому; а теперь, в эпоху преобразования, имевшую целию развитие промышленных сил народа, к интересам религиозным и политическим присоединялся интерес торговый, стремление обеспечить русскую торговлю в стране, издавна обогащавшей купцов московских.

Турецкая война (1711) и потом беспрестанное опасение, что она возобновится, должны были обращать внимание Петра на Кавказский перешеек. Кубанской орде, зависевшей от султана, хотели противопоставить Кабарду, и с этою целию в 1711 году отправился туда князь Александр Бекович Черкасский, который уведомил Петра, что черкасские владельцы, прочтя царскую грамоту, изъявили готовность служить великому государю всею Кабардой. «По этому уверению, — писал Черкасский, — я их к присяге привел по их вере». Турки действовали с своей стороны. В 1714 году тот же Черкасский дал знать, что посланцы крымского хана склоняют в турецкое подданство вольных князей, владеющих близ гор, между Черным и Каспийским морями, обещая им ежегодное жалованье. В Большой Кабарде ханские посланцы не имели успеха, но князья кумыцкие прельстились их обещаниями, вследствие чего встало волнение в стране. Черкасский писал, что турки намерены соединить под своею властию все кавказские народы вплоть до персидской границы; «и ежели оное турецкое намерение исполнится, то, когда война случится, могут немалую силу показать, понеже оный народ лучший в войне, кроме регулярного войска. Ежели ваше величество соизволите, чтобы оный народ не допустить под руку турецкую, но паче привесть под область свою, то надлежит, не пропуская времени, о том стараться; а когда уже турки их под себя утвердят, тогда уже будет поздно и весьма невозможно того чинить. А опасности никакой в превращении их не будет, понеже народ тот вольный есть и никому иному не присутствует, но паче вам есть причиненный: напредь сего из тех кумыцких владельцев шевкалов в подданстве для верности вашему величеству и детей своих в аманаты давывали; токмо незнанием или неискусством воевод ваших сей интерес государственный по сие время оставлен. И ежели ваше величество соизволите приклонить тех народов пригорных под свою область, немалый страх будет в Персиде во всей и могут во всем вашей воле последовать».

Черкасский отправился в Хиву и там погиб. В сношениях с народами Кавказского перешейка явился другой, более искусный и счастливый деятель — Артемий Петрович Волынский.

В 1715 году Волынский отправлен был посланником в Персию, чтоб быть при шахе впредь до указу на резиденции. Он получил инструкцию: «Едучи по владениям шаха персидского как морем так и сухим путем, все места, пристани, города и прочие поселения и положения мест и какие где в море Каспийское реки большие впадают, и до которых мест по оным рекам можно ехать