Петр I, обладавший несомненным даром и полководца, и флотоводца своей эпохи, решил осуществить прорыв в Або только силами гребного флота. Парусным флотом он не стал до поры до времени рисковать. Для переброски галер в шхерный район – Рилакс-фьорд, расположенный севернее Гангута, через перешеек полуострова (шириной 2,5 километра) по царскому повелению начала строиться переволока (деревянный настил). Таким образом, небольшая часть скампавей петровского гребного флота могла оказаться во вражеском тылу и начать там боевые действия: «учинить неприятельскому флоту диверсию».

Морские гребные суда, облегчив их снятием тяжестей, предстояло волоком перетащить на противоположный берег мыса и там спустить на воду. Работы велись солдатами морского десанта: через лес рубилась приметная просека. Деревьев для переволока вполне хватало на месте. Шведским лазутчикам не составило большого труда установить и место работ, и их цель.

Узнав об этом, озабоченный таким ходом событий вице-адмирал Г. Ватранг направил к северному побережью полуострова в Рилакс-фьорд отряд кораблей из десяти вымпелов (1 фрегат, 6 галер, 3 шхербота, 116 орудий) во главе с шаутбенахтом (контр-адмиралом) Н. Эреншёльдом. Теперь королевский флотоводец мог быть уверен в том, что маневр противника обречен на неудачу.

Одновременно другой отряд королевских парусников (8 линейных и 2 бомбардирских корабля) вице-адмирала Лиллье получил задачу сменить позицию у Гангута, встать у самой оконечности мыса и закрыть собой прибрежный фарватер. Линейные и бомбардирские корабли этого отряда несли сильную артиллерию и были готовы своим губительным огнем встретить русские гребные суда, появись они перед Гангутом днем или ночью.

Отряд Эреншёльда должен был занять удобную позицию в том месте, где переволока выходила к берегу. В таком случае противник не мог ни достроить переволоку, ни спустить на воду большие гребные суда. Этого не позволили бы сделать орудия шведских кораблей, которые в таком случае могли вести прицельный огонь.

Царь Петр I, прибывший к Гангуту 20 июля, умело воспользовался таким опасным для шведов разделением сил противной стороны. Он учел все: соотношение сил и артиллерийского огня, наличие слабых ветров, которые еле-еле наполняли паруса, действительно высокую выучку гребных экипажей русских галер и скампавей, их скорость на полном ходу. Учел и то, что королевский флотоводец бесталанно построил диспозицию эскадры перед Гангутом, имея задачу не пропустить русский гребной флот мимо себя в воды Ботнического залива.

Однако сразу приступить к активным и решительным действиям Петр I не смог: по Финскому заливу гулял, пусть и слабый, ветер, который давал парусникам возможность двигаться. Только в случае полного безветрия, когда на водах устанавливался полный штиль, эскадра вице-адмирала Ватранга оказывалась лишенной хода и маневра. В таком случае ее корабли могли двигаться, только будучи буксируемы гребными шлюпками. Безветрие пришло на воды Финского залива довольно скоро.

Тихим утром 26 июля, когда из-за отсутствия ветра шведские парусные корабли утратили ход на глади Финского залива, авангард русского флота (20 скампавей) под командой капитан-командора М.Х. Змаевича начал прорыв. В 8 часов он на максимально возможной скорости (около 15 миль в час), только на веслах, стал обходить шведскую эскадру мористее вне досягаемости ее артиллерийского огня. Шведы не сразу поняли, что ядра пушек их медленно буксируемых шлюпками кораблей не долетают до цепочки скампавей, которая обходила их с юга.

Вслед за авангардом осуществил прорыв другой отряд, состоявший из 15 скампавей, которыми командовал бригадир Петр Лефорт (племянник царского фаворита Ф.Я. Лефорта). И он оказался недосягаем для пушечных залпов с вражеских парусников. Гребцы на веслах трудились вовсю, чтобы скампавеи как можно скорее проскочили позицию вражеской эскадры, окутанной шапками порохового дыма от пушечных залпов. Теперь надобность в переволоке отпадала.

Отряд Змаевича, прорвавшийся мимо Гангута первым, заблокировал отряд Эреншёльда у острова Лаккисёр, отрезав его от главных сил королевской эскадры. Так часть ее кораблей оказалась в западне у западного берега Гангута. Шансы с боем прорваться на соединение с Ватрангом у Эреншёльда виделись самые призрачные. Он отошел от берега полуострова и изготовил свой отряд для боя в узком месте Рилакс-фьорда.

В центре первой линии встал парусно-гребной 18-пушечный фрегат «Элефант» («Слон»). Он имел крупнокалиберные 36-фунтовые пушки. Справа и слева от него вплотную друг другу – по три большие галеры, все бортом к противнику. Во второй линии стояли три шхербота. Для них просто не нашлось места впереди из-за обширных прибрежных каменистых отмелей. Можно утверждать, что финские шхеры шведские мореходы знали достаточно хорошо, чего нельзя было сказать об их противнике.

Полагая, что русские корабли будут продолжать прорыв этим же путем (то есть не близ берега), вице-адмирал Г. Ватранг отозвал корабельный отряд Лиллье, закрывавший собой прибрежный фарватер у мыса. Воспользовавшись этим, Петр I с главными силами гребного флота прорвался мимо Гангута. Шведские пушки опять гремели впустую. Потери при этом составили всего одну скампавею, которая села на мель у самого берега, сойдя с фарватера в ходе прорыва мимо мыса Гангут.

В 14 часов 27 июля русский отряд генерала А. Вейде в составе 23 скампавей (около 3500 человек экипажей и морских солдат, 160 орудий малых калибров) изготовился решительно атаковать отряд шаутбенахта Эреншёльда, построившего корабли по вогнутой линии (полумесяцем), оба фланга которой упирались в отмели соседних островов. Позиция позволяла шведам не опасаться за свои тылы и фланги, пока строй их кораблей не был прорван противником.

Эреншёльду от имени царя Петра I было послано предложение спустить флаг (сдаться) на почетных условиях, но королевский контр-адмирал гордо ответил отказом. Теперь ему оставалось только защищаться на им же выбранной позиции.

Перед началом сражения Петр I, со свойственной ему предприимчивостью в военном деле, провел рекогносцировку предстоящего места морского сражения. Результаты не обнадеживали. Русские из-за небольшой ширины пролива и удачно занятой в нем неприятелем позиции не могли развернуть в нем большую часть гребного флота. Прибрежные камни не позволяли охватить ее с флангов. То есть об использовании превосходства в числе вымпелов речь не шла.

Однако флотоводец Петр Великий понял главное: на стороне его сил оставалось преимущество в маневренности при совершении атаки, то есть легкость хода скампавей. Было ясно, что шведы придерживались строгой позиционной обороны, не проявляя инициативы в своих действиях.

«Государь всея России» вместе с генерал-адмиралом Апраксиным составили диспозицию Гангутской морской баталии. Русский гребной флот разворачивался в три боевые линии (авангардия, кордебаталия и арьергардия). Собранный из старших начальников военный совет («консилия») утвердил диспозицию, то есть план морской баталии.

Фактически Гангутским боем руководил сам царь Петр I, который находился на галере, следовавшей за авангардным отрядом. Царская галера стала своеобразным командным пунктом, откуда приказания давались флажные, словесные (посыльными шлюпками).