мне почему-то показалось легче лебединого пуха. Оксана взглянула на меня и прошептала:

— Я иду к сестрам… Прощай, ведьмак…

После этого она закрыла глаза и откинула голову. Женское сердце ударило в последний раз и остановилось. Оживить при помощи живицы не получилось. Даже удар молнии не завел остановившееся сердце.

— Не старайся, ведьмак. Это Алая Смерть, от неё нет спасения, — хмыкнула Баба-Яга. — Дурочка и тут мне всё испортила… А ведь оставалось совсем чуть-чуть… Эх, вся работа коту под хвост…

В это время зал пополнился ещё пятью здоровенными телами. Охранники-берендеи, которые недавно проверяли билеты, теперь ворвались с боевыми дубинками наперевес. Теперь перевес оказался не на нашей стороне.

Я сглотнул, аккуратно положил тело Оксаны рядом с Комовским, всё ещё пребывающим в бессознательном состоянии. На губах девушки застыла грустная улыбка…

Когда я выпрямился, то от моего взгляда старая колдунья резво запрыгнула за спину своих охранников. Похоже, что взгляд мой не обещал ничего хорошего.

— Убейте их! Пусть отсюда не выйдет ни одна сволочь! — выкрикнула Баба-Яга, а после рванула прочь по коридору, где лежали четверо недавно убитых мной охранников. — Убейте ведьмака с особой жестокостью!

— Будет исполнено, госпожа! — пробурчал один из берендеев и в нем я узнал того самого Михаила, рожу которого увидел в то злополучное утро, когда проснулся возле обнаженного тела Елены Прекрасной. — У нас к нему старый должок…

Я постарался как можно гнуснее ухмыльнуться и рявкнул:

— Сарынь, на кичку!

Девки сразу же кинулись к выходу за гобеленом. Условный сигнал был понят правильно. Дворфы прикрывали их отход, не подпуская оскалившихся орков и насупившихся берендеев. Я же вытащил последнее зелье, выдернул зубами пробку и в два глотка осушил плоский флакончик. Мне в желудок словно забросили бомбу из говна, перемешанной с блевотиной престарелого павиана. Да, глаза чуть не вылезли из орбит, зато голова стала чистой, без единой мысли, а тело налилось могучей силой.

У меня было холодное оружие, у меня было желание выжить и живицы хоть немного, но оставалось в запасе. Зря они дали мне время подготовиться…

— Ну, кто на новенького! — выхватил я охотничий нож с рунами, а в левой руке соорудил огненный шар. — В очередь, сукины дети! В очередь!

Суровый берендей шагнул вперед, а я метнул снаряд.

Чуть-чуть не попал. Совсем каплюшечку.

Михаил выругался, отскочил в сторону. Всё-таки для своего массивного тела он двигался очень быстро и умело.

— Ну что, ведьмак, потанцуем? — рыкнул он.

— Потанцуем, предатель императора! — хмыкнул я в ответ.

— За Кощеем будущее! Миром должны править сильные!

— Да насрать мне на твоё мнение. Я знаю, что миром должны править справедливые. А Кощей к разряду таких не относится.

— Да ты…

Я не стал ждать, а сделал пируэт и оказался возле берендея. Моя плюха прозвенела звонко, но результата не дала. Возможно, берендею просто стало обидно. Как раз на обиду и был расчет…

Михаил взревел и кинулся за мной с криком:

— Не трожьте его, он мой!!!

Вряд ли что найдется на свете лучше, чем безумный от ярости враг. Только-только он гнался за мной со всех ног, и тут же я оказался справа. Берендей засучил копытами, чтобы остановиться, но я пронесся рядом прежде, чем он успел поднять боевую дубинку. Мой клинок с чавканьем прошелся по ноге. От удара его развернуло и он начал падать. Уже оказавшись на коленях, он приложил ладонь к бедру и принялся рычать.

— Прикрывайте отход! — гаркнул я дворфам и прыгнул на опричников.

Орки ударили одновременно. Но я же не буду ждать их сталь. Промчался между ними, отчего они налетели один на другого. Этого оказалось достаточно. Вакрана я со всей силы рубанул по грудине, отчего он согнулся пополам, опустил голову, переступил пару раз и рухнул на алтарь.

Второй орк хорошенько огреб в висок, закружился на месте и, рухнул на потухшие руны.

Михаил еще раз попробовал приподняться на дрожащих руках, но не смог. Он упал.

— Серега, слева! — рявкнул берендей из охраны, мчась полукругом, чтобы обойти меня сзади.

Серега быстро обернулся. Ну как… Недостаточно быстро. Выхватил раз по животу, выдержал, занес дубинку для удара, тут же получил снова по шее сзади. Напрягшись, сделал три неуверенных шага и свалился на каменный пол. Больше Серега не вставал.

Ещё один охранник, оттолкнувшись спиной от стены, перескочил через упавшего Серегу. Он коршуном налетел с полуоборота, взмахнул обеими руками, не попал, сразу же отскочил. Удара он не ощутил.

Я всё сделал идеально. Моё тело работало на рефлексах и сюсюкаться ни с кем я не собирался. Мне нужно было выиграть время, чтобы мои подручные отошли. И с этим я почти что справился. Да, потом неделю буду лежать на отходняках, но оно того стоило…

Колени согнулись, когда, защищаясь, охранник попытался перейти с финтом к очередному выпаду. Боевая дубинка выпала из руки, когда из грудины выметнулся кровавый фонтан. Он упал на колени, затряс было головой да так и замер в красной луже.

Дворфы в это время уже оказались за выходом с разрезанным гобеленом. Значит и мне пришла пора уходить.

Я в длинном прыжке с последующим перекатом и парированием трех магических ударов, очутился возле выхода. На ходу получилось подхватить легкое тельце Оксаны. Я перекинул её через плечо и отбил ещё один удар магической дубинки. Всего два удара сердца и в моей руке оказалось зеркало. Небольшое зеркальце, которое я недавно прихватил из морга. Вот и пригодилось…

Орки и берендеи не торопились подходить — они видели, каков я в деле. Убежать по их мнению я не смогу, так как с телом девушки на плече карабкаться по узкому коридору — это превратиться в отличную мишень для колдовских снарядов.

Ну что же, пусть так думают дальше… Тем более, что думать им немного осталось!

— Донат Хантизарийский! — выкрикнул я, запуская зеркало внутрь зала так, чтобы оно шарахнулось о трон. — Тут тебя пацанчики на базар лютый вызывают! Сделай им приятно!

Зеркало согласно звякнуло, ударяясь о трон, а потом падая на пол. В тот же миг два выхода заволокло серебристым полем, отрезая орков и берендеев от нас. Конечно, хорошо бы ещё и Бабу-Ягу это поле прихватило бы, но старая грымза уже успела смыться.

— Ведьмак! Так нечестно! — крикнул Михаил вслед.

— Ага, а нападать толпой на троих мужей — это честно? И вообще, берендеи, вам сейчас лучше всего просто помолиться. Другого вы ничего сделать не успеете.

В серебристое поле ударил брошенный Варганом меч, но поле полностью проигнорировало его попытку нарушить собственную целостность. Я вздохнул, показал, какой обкусанный у меня средний палец на правой руке и двинулся следом за дворфами. Из упавшего зеркальца начала выходить рука в зеркальной перчатке.

Амальгамщик проснулся ради работы…

— Чего ты эту бабу взял? — буркнул Бетлог. — Она же зазовка…

— Она была человеком, — ответил я, тяжело поднимаясь по ступеням. — Она была замечательным человеком. И замечательным человеком умерла. Она достойна быть похороненной по-человечески, а не с тем фаршем, который скоро останется внизу.

— А чего же мальчишку не забрал? Ты же его хотел защитить, — спросил Донгар.

— Забыл, — пожал я плечами. — Знаете же, что у меня память девичья?

— Спецом оставил?

— Знаешь, мне на него насрать. Он заслужил то, что с ним вскоре произойдет. Даже если бы выжил, то вряд ли что бы осознал. Просто стал бы продолжателем отцовского дела и потрахивал бы новеньких девчонок из приюта. Так что он сам выбрал свою судьбу, его никто не заставлял.

Дворфка и кицунэ ждали нас на верху. Они показали на полупустой зал собора, на поющего над лежащим певцом Кузьму и на Чоплю, которая была на подтанцовке и отрывалась как могла. Разбитая гитара лежала возле головы Поперчитте — значит, я не ошибся со звуком. Мужчина за клавиатурой органа подергивал левым глазом — похоже, что кто-то из дворфов сумел уговорить его настроиться на игру нужной музыки.

Кузьма рвал из себя жилы. Он так залихватски ревел частушки, что даже люстры покачивались, угрожая сорваться в короткий, но очень фееричный пляс. Я же обещал ему выступление перед толпой людей — пусть выступает. Может, после этого он найдет свой покой?

— Ребятам тут не скучно… — сказала Алиса Филипповна.

— Да уж, пока мы там… Они тут… — покачал я головой. — Ладно, давайте выйдем через черный ход — не будем мешать представлению. Не нужно, чтобы нас видели…

Мы тихо прокрались в сторону кладовок и вскоре оказались на улице. Морфы и тролль всё также и стояли, заснув в пьяном сне. Почти