Сирена тем временем, зовя фрау Хольц, испустила страшный вопль, от которого у Стефана застыла кровь в жилах. Потом, правда, старик понемногу пришел в себя и двинулся на ненавистную супругу. Гадкая ухмылка заиграла у него на губах.

Фрау Хольц вбежала в библиотеку, мигом сообразила, в чем тут дело, и, схватив со стены одну из скрещенных на двух скобах рапир, бросила клинок Сирене.

— Давайте, госпожа, проткните ему брюхо! — сказала немка. — Ничего большего он не заслуживает!

Испанку не надо было просить дважды. Первым делом она сорвала с себя халат и ночную рубашку, чтобы одежда не мешала ей двигаться в бою.

Стефан тоже схватил оружие. Когда он стал рассекать рапирой воздух, Сирена сбросила домашние тапочки и, став в боевую позицию, прокричала:

— Защищайся, мерзавец!

В первый же момент острие ее рапиры царапнуло Стефана по щеке. Алые бисеринки крови упали на белоснежные бриджи. Старик испуганно заморгал, не веря своим глазам. Он понял, что с самого начала потерял преимущество. Оружие Сирены вновь и вновь поражало цель, и до победы оставалось уже немного.

— Я убью тебя! — кричала испанка, делая выпад вперед. — Убью за то, что ты сделал с девочкой!

Стефан отступил еще немного назад, и в этот момент Сирена выбила у него из руки рапиру и стала теснить противника к стене.

— Не убивай меня, не убивай! — заорал старик с выпученными от страха глазами.

Сирена уже не слушала. Она вонзила острие рапиры в грудь супруга и дикими глазами смотрела, как у него открылся рот. Кровь хлынула рекой. Сирена медленно вынула клинок из раны и вытерла его о плечо Стефана. Старик потянулся было к жене, но вдруг закатил глаза и повалился на пол всего в нескольких дюймах от ее босых ног.

Фрау Хольц подбежала к своей госпоже, которая уже растеряла боевой задор и была готова теперь расплакаться.

— Вы не могли поступить иначе, моя дорогая, — попыталась утешить Сирену домоправительница. — Он это заслужил!

Рэн тоже подскочила к хозяйке и, крепко обняв ее за талию, пролепетала:

— О, мисси-мэм, он не… я в порядке, честное слово!

Сирена шатаясь подошла к креслу и рухнула в него. Фрау Хольц налила госпоже рюмку рома.

— Я действительно убила его? — спросила испанка, одним глотком выпив обжигающе-крепкий напиток.

— Да, с ним все кончено.

— Ох, фрау Хольц, а что будет со мной, если… Меня отправят в тюрьму? Повесят? Да, я-то знаю, что Стефан заслужил свою смерть, но кто мне поверит?

— Бросьте болтать чепуху, — прошептала экономка. — Никто и никогда ни о чем не узнает. Мы с Рэн, понятное дело, — могила! Правильно я говорю, детка?

Девочка подошла к Сирене и тихо сказала:

— Я очень люблю вас, мисси-мэм. Я никому ничего не скажу.

— Да, мы как-нибудь спрячем тело, — сказала экономка, — и похороним. Кто может знать наверняка, где именно и отчего погибают такие, как Стефан? Люди пропадают каждый день. Разве он не был завсегдатаем всех этих жутких пабов? Почему бы его не могли прикончить бандиты в каком-нибудь темном переулке? Короче, мы зароем Лэнгдома, как мусор, которым он в сущности и был. Я иду за Якобом.

— Но кровь! Тут все в крови! — проговорила Сирена. — Нельзя звать слуг, чтобы они вымыли комнату. Мы должны сделать это сами. Принесите ведро воды, фрау Хольц, и мыла.

— Нам понадобится гораздо больше, чем одно ведро, — мрачно заметила немка и вышла из библиотеки.

Рэн подбежала к хозяйке, обняла ее за шею и сказала:

— Я пойду с фрау Хольц. Мы скоро вернемся. Сидите здесь, мы вам поможем!

Сирена молча кивнула. Господи, кругом кровь, целые реки крови! Видимо, придется окончить свои дни на виселице. Люди одного со Стефаном положения никогда не занимаются такими делами, каким он занимался. Ей попросту никто не поверит!

Фрау Хольц вернулась, таща за собой вдрызг пьяного Якоба и пустое ведро.

— Вы только посмотрите! — вскричала она. — Напился как свинья. От него теперь никакого толку не добьешься. Придется все делать самим. Но сначала нужно избавиться от трупа.

— Как, фрау Хольц? И где мы его зароем? В саду? Чтобы потом бродячие псы разрыли землю и сожрали тело?

— Вы забываете о нашем корабле, госпожа. Возьмем труп с собой и, отойдя подальше в море, выбросим его за борт.

— Но как мы довезем тело туда? Хотя постойте… Бочка! Мы законопатим Стефана в бочку и погрузим ее на телегу. По-моему, это единственный выход. Господи, мне самой не верится в то, что мы тут наделали!

— Менеер ван дер Рис! — воскликнула фрау Хольц. — Я пошлю за ним немедленно!

— Ни в коем случае! — ответила Сирена строго. — Ни одна душа, кроме нас, не должна знать о случившемся. Сами как-нибудь справимся. Лучше разыщите где-нибудь подходящую бочку и постарайтесь сделать так, чтобы Якоб протрезвел. Я пока пойду оденусь. Рэн пошлите к конюшням. Пускай разбудит кучера и позаботится, чтобы скорей подготовили экипаж. Надо торопиться, скоро уже расцветет!

В течение часа Сирена и фрау Хольц затолкали Стефана в бочку и заколотили крышку гвоздями. Занятие, конечно, не самое приятное, но помочь, увы, было некому. Ян и Виллем покинули дом примерно две недели назад, чтобы приготовить корабль к отплытию. Причем, все устроили таким образом, что их обоих, нанявшихся к Стефану в качестве конюха и садовника, хозяин уволил сам.

Смит, личный камердинер Лэнгдома, и лакей Рэтбоун по-прежнему оставались среди слуг, но комната одного, к счастью, находилась в самом дальнем крыле дома, а другой и вовсе имел небольшую клетушку возле конюшен, так что и тут все прошло гладко.

* * *

Уже стала заниматься заря на востоке, когда в дверь неожиданно постучали. Сирена не на шутку перепугалась. В самом деле, кто мог прийти к ним в столь неурочный час? Испанка осторожно спустилась в фойе и выглянула за дверь. Тайлер? Господи, что-то, наверное, случилось с Риганом! Она быстро впустила гостя и забросала его вопросами.

— Сирена, что у вас тут происходит? Я чуть ли не целый час протолкался у двери! Впрочем, ладно. Давайте лучше присядем. И, пожалуйста, принесите мне чего-нибудь выпить. Я кое-что хочу сказать вам!

— Это связано… с Риганом?

— Нет, с ним все в порядке. Дело касается Стефана. Его сегодня уличили в жульничестве на «Морской Сирене». Ваш супруг — шулер. Калеб написал мне записку, в которой просил передать вам эту новость. Завтра на заре Стефан стреляется. Впрочем, уже сегодня, ведь уже почти рассвело! Да, позволю себе повторить еще раз, — стреляется! Вы понимаете, что его противник выбрал пистолеты? Если бы это было холодное оружие, например те же рапиры, ваш супруг еще имел бы кое-какие шансы. Больше того, я бы даже поставил все свои деньги на то, что он победит, но пистолеты…

Сирена не выдержала и расхохоталась. Тайлер подумал, что его клиентка спятила.