«Ну Тина, не начинай».

Следующим утром меня разбудил телефон.

Хотела выключить будильник, но это был звонок. «Какая сволочь не дает мне спать?».

— Павлик, ну чего тебе? Я спать хочу.

— Тиночка, есть одно важное дельце.

— Какое, Паш? Может, ну его, это дельце, а я посплю?

— Да, Тина, ты всегда поспать любила. Но ничего, это всегда успеется. Дельце-то важное.

— Ну чего тебе?

— Да вот, подумал, мне сейчас очень служанка нужна.

— Нет уж, спасибо, и так тебя достаточно пообслуживала, пока с тобой жили вместе. Не хочу больше.

— Так это ведь не бесплатно, милая. Заплачу, я хорошо сейчас зарабатываю.

— Интересно как. А чего это ты вдруг работу решил сменить? Тебе ведь нужно было «творить»…

— Да надоело все это, вот решил повысить свой статус.

— Ну Павлик, не нужно это.

— Нужно-нужно, я к тебе скоро заеду.

— Не думай даже — ответила я, но он уже бросил трубку.

«Ну, наверное, пошутил».

Павлик отбил весь сон, ладно, собралась, умылась, отправилась на кухню готовить.

Кипят кастрюльки, льется вода из крана, все пыхтит и спорится.

Звонок в дверь.

«Ну кому опять понадобилось?»

Заглянула в глазок. А там Павлик стоит, улыбается.

— А как ты вошел в подъезд?

Павлик показал связку ключей. Он же их мне не отдал.

— А чего здесь не открыл?

— Ну я же вежливый, джентельмен, так сказать.

— И то радует. За вещами пришел?

— Ну допустим.

— Забирай да и вали отсюда. Только ключики верни.

— Соберу-соберу, Тина, только давай поговорим, обсудим.

— Некогда мне с тобой.

— А чем занята? Или кем?

Я потянула его в квартиру. Хочешь-не хочешь, но нечего орать такие интимные подробности личной жизни на весь подъезд. Особенно когда соседушка ушки на макушки все слушает, что где происходит.

— Да какая тебе теперь разница, Паш. — говорю я.

— Почему? Мне все про тебя интересно.

— И с каких это пор?

— Всегда было интересно.

— Ох, снова из пустого в порожнее переливаем. Говорю ж, некогда мне препираться.

— Так чего делаешь?

— Ну у меня генеральная уборка в квартире, готовить нужно, еще в магазин сходить. В общем, собирай свои вещи быстрее и уходи, не мешай мне.

И не дав ему ответить, ушла в ванной комнате убираться. Прихожу на кухню и тут вижу такую занимательную картину: Паша взял веник и подметает, САМ, впервые за годы нашего совместного проживания. Я вышла из ступора и говорю: — Павлик, а ты чего это? Ты разве умеешь такое делать?

— Так я и не такое еще могу! Я хочешь, вон, тебе такое вкусное мясо пожарю, лучше твоего Олега с работы.

— А чего же раньше так не делал?

— Некогда было.

— А сейчас что время появилось?

— А сейчас я хочу, Тиночка, чтобы ты знала, что я тоже крутой.

Павлик закончил с уборкой. Конечно, на мой взгляд можно было бы и получше, но он, суко, удивил, это ого-го какой прогресс для него в моих глазах.

— Ну хорошо, — говорю, — сейчас мясо достану размораживаться. Ох, долго его ждать.

— Слушай, Тина, а чего мы будем ждать, пока оно разморозиться. Пойдем, посидим в кафешку, там уже готовое мясо. А потом в кино сходим.

«Блин, думаю, а неплохо ведь. »  И что-то совесть меня как-то мучать стала. А хорошо ли это? Станислав только уехал. А ведь хочется. Я-то надеялась, что мы еще вчера погуляем. Но с другой стороны, и правда поездка ведь. А это дело серьезное. Но Станислав не мог разве заранее предупредить? Или я для него всего лишь служанка? Ну, в принципе-то, нас с Павликом еще не развели. Он, как бы муж еще. Что не так? Ну конечно, он уже в прошлом муж. Только на бумаге пока нынешний, но это дело времени. Ну ладно, с другой стороны, в кафе и кино сходить — это еще не потрахушки. Ничего страшного вроде. Да и Станислав, наверняка, там тоже не будет скучать. Какую-нибудь симпатичную клиентку завалит в постельку».

— Ладно, Паш, пойдем.

Сначала направились в кафе. Заказали салат Цезарь, мясо с черносливом и курагой и запеченные куриные сердечки на шпажках. Павлик спросил:

— Тиночка, а ты уже подала заявление на развод?

— Нет, Паш, не успела, некогда было.

— Это ты работодателем своим так сильно была занята?

— Ну Павлик…

— Ну а что, милая, в принципе, не так уж и плохо, зато о заявлении забыла. Может быть, и вообще, передумаешь.

— Паша, нет, разводу быть.

— Ну Тиночка, это мы еще посмотрим.

Я хотела ответить, но не успела, потому что принесли салат и мясо.

— Сердечки будут позже, — вежливо и улыбчиво сказала официантка.

Принялись за еду. Вскоре наши тарелки опустели, а сердечки еще не принесли. Мне даже показалось, что и не хочу их уже, наелась и так.

— Паш, чего-то не несут эти сердечки. Наверное, вкусные, раз так долго готовятся.

— Тиночка, ну ждем-с. Что еще остается? Разве что только… — и Павлик приблизился ко мне, желая поцеловать.

— Паш, ты чего?

— Ну а что такое, милая, мы пока еще муж и жена.

— Ох, на бумаге только.

И тут принесли эти сердечки. Попробовали мы их, и говорю:

— Мда, чего-то так долго ждали, что и невкусные какие-то показались.

— Ну нормально, в принципе, Тиночка.

— Ох, Паш, ну ты всегда любил поесть. Тебе хоть чего, а все вкусно.

— Ну да, милая, и ты тоже вкусная. И положил свою руку на мою.

— Павлик, ни к чему это… —  и убрала руку.

— Отчего же, Тиночка? — и погладил меня по щеке.

— Не надо, Паш. И тут подошла официантка, собирает тарелки.

— Будете заказывать что-то еще? — мило говорит она.

Павел посмотрел на меня. Я отрицательно покачала головой.

— Нет, ничего не будем, счет, пожалуйста, — говорит Паша.

Вышли из кафе. Паша говорит: — Ну как, понравилось?

— В принципе, ничего так, будем считать, что галочку поставила, в кафе сходила.

— Ну да, ты лучше готовишь, милая, — и взял меня за руку.

— Паша, ну давай без этих подлизываний…

— А что, милая, можно и с подлизыванием, это я люблю.