— Я даже не знаю, как вас благодарить…

— Зато я знаю, — сказал подошедший, опирающийся на Кийко Литвин, — нужно помочь дотащить раненых и наши трофеи до Речного.

— Да ребят, какие вопросы, — обрадовался Хэнк, — без проблем.

— Славно…

— Мар очухался? — поинтересовался я.

— Еще нет. Я его связал на всякий случай, — отозвался Кийко.

Мар очухался минут через двадцать. И он рассказал все. Разозленный Литвин не стал долго слушать его маты и угрозы, достал нож и всадил пленному в здоровую ногу.

Первое предупреждение не сработало. После повторного извержения матов и угроз, его принялся пинать Кийко. Когда он устал, пинать мара начал уже я.

Не прошло и получаса, как мар сломался. Скулил, просил пощады, дергался от любого нашего движения.

Но он рассказал. Все рассказал. И сколько человек в округе пытается поймать четырех «оборзевших колонистов, обворовавших самого Дьяка» (вот ведь сволочи, вычислили сколько нас все-таки), и где именно находятся другие засады, сколько в них человек, как вооружены. И главное, что несказанно нас расстроило — НКВД, отобранный у Хэнка и его команды, уже успели отсюда унести. Несколько маров, заполучив желаемое отправились в Шахты обрабатывать скопившиеся шкуры. Очень жаль. Не скажу что еще один набор нам бы не пригодился, а вот расходники очень даже нужны. Но что ж, нет так нет. После того, как поток полезной информации был исчерпан, Литвин протянул мне нож.

— Заканчивай с ним.

Я уставился на лезвие. Конечно, было понятно, что Литвин решил провести для меня «боевое крещение». Но я-то морально еще к такому был не готов. Одно дело пристрелить человека, пусть и мара, во время боя. Совсем другое — зарезать безоружного и беззащитного пленника.

Однако делать над собой усилие мне не пришлось — нож забрал Хэнк. Он крепко сжал его в руке и двинулся на мара, глядевшего на него испуганно. Даже нет, в глазах мара читался прямо-таки животный ужас. Он затрясся всем телом, хотел что-то сказать, но не успел — Хэнк с размаха ударил его ножом в грудь. Затем вытащил нож и ударил вновь. И снова, и снова.

На шестом или седьмом ударе нам пришлось буквально оттаскивать его от уже мертвого мара.

Хэнк рычал, будто зверь, силился вырваться. Пришлось его скрутить, заломить руку и отобрать окровавленный нож. Лишь после этого Хэнк немного пришел в себя.

— Все, оклемался? — поинтересовался я у него. — Тогда пошли, нам предстоит еще до Речного добираться.

***

До Речного мы добрались благополучно. Благодаря полученной от покойного мара информации, мы обошли все засады его коллег, хотя для этого и пришлось сделать немалый круг.

Мы все устали, как собаки, но могли гордиться собой — мы добрались и мы выжили.

Найденное при маре оружие, я, к слову, сбросил по дороге — Кийко с уверенностью заявил, что это энерговинтовка, причем древняя. Наверняка из первых партий. Отличается низкой надежностью и высокой хрупкостью. Ни мне, ни остальным она не нужна. Да и стоит, как утверждал Кийко, копейки. Естественно — аккумулятор как обойму или магазин не заменишь — надо где-то затаиться и вдумчиво, спокойно и медленно раскрутить корпус, извлечь аккумулятор и поставить новый. Впрочем, подобный метод возвращения оружия в строй и не подразумевался конструкторами. Они предлагали подключать оружие к сети и ждать полной зарядки аккумулятора. Отличное решение для боевого оружия! Просто гениальное! Какой кретин до этого додумался? Короче говоря — припрятал это недооружие в кустах — авось как-то заберу. Пусть копейки стоит — но все же…

Меня интересовал иной вопрос. Откуда это оружие у маров? Вряд ли купили на складе Толяныча. И вряд ли его привез бы Гринберг — зачем, если намного дешевле притащить старые огнестрельные образцы. Они и практичнее будут. Так откуда мар взял эту пушку? Похоже, этот вопрос останется без ответа. Во всяком случае пока.

Когда мы вошли в ворота Речного, я с облегчением опустил волокуши, на которых тащил Шендра, Кийко отпустил Литвина, которого практически нес на себе, ну а Хэнк аккуратно положил на землю волокуши с Дариком. Здесь можно было немного передохнуть, а затем продолжить путь — хоть до медчасти было рукой подать, мы выдохлись, и требовалось хоть пара минут, чтобы перевести дух.

— Ого! Это что, вас так волки порвали? — присвистнул вояка, стоявший на воротах.

— Угу, — отозвался я, — огнестрелом разжились и порвали.

— Чего? — не понял вояка.

— Мары нас чуть не завалили! — повысил я голос. — Вы тут что, вообще не в курсе, в чем дело? Мары под самым городом!

— Это не ко мне, это к дежурному офицеру, — тут же открестился часовой.

— Где он?

— Да вон, в служебке! — воин кивнул на небольшое одноэтажное здание, буквально в 10 метрах от входа.

Я направился туда.

— Брось, это бесполезно! — догнал меня окрик Кийко.

Но я заупрямился.

В служебке не было никого, только очередной гарнизонный вояка с погонами лейтенанта дремал в кресле, закинув ноги на рабочий стол.

— Тебе чего? — буркнул он, открыв глаза.

— Возле города мары, — без предисловий объяснил я, — к юго-западу отсюда убили группу колонистов.

— И что? — лениво поинтересовался лейтенант.

— Что?! — я даже ошалел от такого вопроса. — Может, вы поднимете зад из кресла и пройдете по окрестностям? Эти сволочи уже у стен Речного!

Лейтенант тяжело вздохнул, всем видом показывая, что мое появление и мои требования — чушь несусветная.

— Вот прямо сейчас побежал бить в колокол, — наконец с усмешкой ответил он, — по первому же требованию непонятно кого. Доказательства есть?

— Трое раненых возле ворот, куча трупов менее чем в паре километров отсюда? Какие тебе еще надо доказательства? Дохлого мара надо было притащить с собой?

— Зачем? — вполне серьезно ответил лейтенант. — Может, ты его уже дохлым нашел и черт знает где. Ты мне запись с ВЗОРа дай, где четко указано во сколько, где, в каком количестве вы столкнулись с изгоями и вот тогда…

— Да ты издеваешься, что ли? — возмутился я. — Какой, нахрен, ВЗОР? Какая запись? Нашей волне ВЗОРы вообще не достались. И ты ведь в курсе этого?

— Тогда ничем помочь не могу, — в притворном сожалении развел руками офицер, — нет доказательств — нет и причин прочесывать округу. Все, вали отсюда, мне работать надо.

Он надвинул кепку на глаза, сложил руки на груди и сделал вид, что дремлет.

— Ну, сука… — прошипел я.

Ну да, после того, как колонист лишается своего статуса, для системы он становится просто «существом». Идентифицировать его как «мара» система не будет. Во всяком случае до того момента, пока изгои не станут проблемой. Так-то, они уже стали проблемой, вот только это тщательно скрывается от Матери. Мне уже объяснили Кийко и Литвин, как работает система — оцениваются попадания, с какого выстрела удалось обезвредить потенциального противника, но вот кто был противником — система не видит. «Агрессивная фауна» — и под этим термином может подразумеваться и волк, и медведь, и мар с ружьем.