«Может, в следующий раз, когда преодолею категорию, стоит вновь обратиться к подарку из области здоровья? Титанид, по своей ценности, кратно превосходит как абсорбатор, так и детектор. Возможно ли, что появится что-то более эффективное? Будет разумно, ведь стоимость товара следующего уровня составит десять миллионов за единицу. Разумно-то разумно, однако рассчитывать на добросовестность демонических евреев не стоит. Короче, один гемор с этим выбором…».

— Это Азисхан едет? — Вдруг Мишаня, вымотавшийся как собака при фасовке товара, уставился вдаль. По каменистой дороге к поместью подъезжала белая ока. За рулем сидел мрачный продавец ковров, а ныне представитель Павла. — Чего это он так рано?

Тот же вопрос озадачил и остальных. Обычно представители приезжали не в обед, как обычные торгаши, а поздно вечером. Дело в том, что им нужно продать больше товаров разных категорий, что занимало, соответственно, больше времени.

Но когда Никита Аксаев, сопровождавший Азисхана, вышел вместе с ним из крошечной машины, прежний вопрос перестал иметь значение. Появился новый:

— Кто это сделал? — Со сдвинутыми к переносице бровями, тренер быстро подошел к ученику, и осмотрел опухшее лицо с кровавыми подтеками.

Азисхан рядом выглядел не лучше: нос разбит, правое ухо раскраснелось и опухло, а на синтипоновой куртке повсюду кровавые подтеки.

— Бомбилы во Владимире. — Никита Аксаев был краток и мрачен, ему явно не хотелось об этом говорить. — Но товары мы им не отдали. С Азисханом вместе вдарили уродам.

Оглянувшись на машину, доверху набитую продукцией онлайн-магазина, двухметровый детина присел на капот. У него кружилась голова, мутило, и немного потряхивало. На лицо явные следы легкого черепно-мозгового сотрясения.

Со скрипом оки, просевшей в амортизаторах на добрую дюжину сантиметров, торгаши неподалеку пришли в себя.

Они, в отличие от Азисхана и его охранника, не получали по роже, но тоже почувствовали себя дурно. Страх, что их в другом городе возьмут за жопу бандосы, начал стремительно нарастать. Среди торгашей есть парочка человек со связями, но это скорее исключение, чем правило. Им нужна надежная крыша, это очевидно. Но судя по всему, поставщик такую обеспечить не в состоянии.

— Заканчивайте с выдачей товаров, а когда Жека с Зелендиновыми подъедет, собираемся в зале. — Глядя на сумки с одинаковыми товарами, в которых лежала всякая мелочь вроде набора кухонных ножей, электронных часов, плееров, и другой популярный шняги, Паша с горестным вздохом проинструктировал товарищей. Он не мог заставить свободных торгашей покупать более дорогие товары, или хотя бы те, что лежат без дела в подвале. Следовало хорошенько подумать о мерах, которые позволят все-таки раскидаться с запасами, и преодолеть категорию до тысячи рублей. — Азисхан, ты — красавчик, что помог Никите. Езжай домой, обработай раны. Но сначала получи премию за свой поступок.

Пожав руку приосанившемуся продавцу ковров, Паша похлопал его по плечу.

— Витя, выпиши парням премию. — Он повернулся к однокласснику, занятому расчетами.

Отличник что-то быстро чиркнул в тетрадь, а затем поднял голову, оглядывая Аксаева и Мирзоева.

— Пулевых и ножевых ранений нет, переломов нет, ожогов нет, психологических травм в результате пыток нет, лишь повреждения мягких тканей. — Оценив физическое состояние охранника и представителя, Витя снова уткнулся в тетрадку. — После того, как закончу с товарищами продавцами, заберете у меня по пятьдесят рублей.

Никита коротко кивнул, довольный премией. На российские рубли это пять тысяч как с куста. Он бы и за бесплатно это сделал. Азисхан тоже не жаловался. Однако вдруг вмешался Павел:

— Витек, нельзя же так утилитарно с людьми. Они — наши товарищи, которые не просто подрались с кем-то за товар, Никита и Азисхан защищали наше имя. — Паша назидательным тоном отчитал отличника, после чего вытащил из кармана стопку денег, изъяв из-под резинки четыреста рублей. — Вот вам по две сотни. Молодцы.

Аксаев и Мирзоев с восторженными улыбками приняли щедрую награду, глядя на Павла как маленькие фанатки на своего будущего растлителя.

— Спасибо начальник. — Полный благодарности Никита вызвал зависть у других охранников.

— Павел, я горд работать на тебя. Спасибо. — Азисхан не удержался, и тепло обнял здоровяка, совсем не стесняясь потной одежды.

Для бывшего продавца ковров, содержавшего семью из восьми человек, любые деньги — бесценны. Он с утра до ночи торговал на рынке, принося домой сущие копейки. И лишь случай, дарованный богом, позволил Мирзоеву поправить бедственное финансовое положение. И даже сейчас, когда он не продал ни одного товара, щедрый начальник все равно поддержал его. Как можно со всем этим эмоциональным багажом оставаться спокойным?

Паша молча улыбался, спокойно принимая благодарности, но в душе он не был столь доволен.

«Я свой мотоцикл отдал, чтобы стимулировать бойцов и представителей действовать самоотверженнее во имя нелепой идеи единства, а вы даже не плачете от счастья? Даже не восхваляете меня, как корейцы своего Кимчи⁈ Кто вас такими черствыми воспитал, а?».

Бойцы, со своей стороны, четче начали понимать систему выплат. Обычная зарплата — всего лишь глазурь на торте, основную часть денег они могут получить только тогда, когда попадают в экстренные ситуации, или выполняют «особые» поручения. Например, тренер получал дополнительные две сотни в месяц за индивидуальные тренировки Павла. Так же как Витек, занимающийся бухгалтерией.

Шальные мысли о том, что неплохо было бы избавиться от парочки трупов в Волге, начали преследовать их.

Лишь Витя в этой ситуации оказался единственной жертвой. Он будто получил удар под дых, ожидая поцелуя.

«Чертов Порей! Ты же сам написал все условия выдачи премий, и четко дал понять, чтоб не баловал охранников! Почему теперь я плохой⁈».

Если бы только Витя знал, что для лидера важно не только делегирование полномочий, но и делегирование вины, он бы прослезился.

Тяжела жизнь при дворе лицемерного короля…

Разрешив ситуацию, Паша отпустил Азисхана домой, а сам вернулся в поместье. Он скинул потное шмотье, набрал предельно горячую ванную, и осторожно улегся в нее.

«Кааайф…».

Окутанный клубами пара, Паша прикрыл глаза от удовольствия. Кипяток не мог оставить ожоги на коже, зато отлично смывал усталость и тревоги. Казалось, горы проблем, давившие на скрюченный хребет, начали выталкиваться силой Архимеда.

«Еще бы этот тазик побольше был, и тогда вообще оргазм…».

С размерами Павла обычная ванная превратилась в раковину. Ноги ниже колена, и туловище, начиная с нижних ребер, торчали над водой. Но и так неплохо. Настолько неплохо, что Паша, думая о чем-то приятном, постепенно отрубился.

Пришел в себя он только тогда, когда