6 На совете хранителей

В полдень она мирно уснула, сморённая ночными трудами. И ей вновь приснился единорог. Он бежал сквозь ночные туманы. Лунный свет танцевал на чёрных боках, ветер выл в длинной гриве. В глазах зверя сияла ярость и боль.

Видение словно звало в неведомый край. Оно странным образом дарило надежду. Будто бы чужое проклятие могло исцелить пустоту внутри неё. Но как преодолеть Аркх, Безымянная могла только гадать…

Она искала дорогу с тем же отчаянным упорством, с которым когда-то рыла землю, чтобы выбраться из-под завала на свет и воздух. Она исследовала пещеры и трещины. Она искала тропки в горах, а когда заходила в тупик, в тупом отчаянье бросалась на неприступные скалы.

Теперь сил у неё было не так много, как раньше. Слабость часто посещала её душу. Накатывала внезапная дремота, мышцы становились ватными. И всё же девушка нашла лекарство от своего бессилия. Ненадолго, но оно помогало вернуть в сердце искру желания…

Безымянная поднялась со стога сена, где отдыхала, и, миновав опустелые конюшни, вышла во двор монастыря. При её появлении вороны недовольно закаркали и, оторвавшись от своего пиршества, мрачным облаком понялись в небо.

Девушка задумчиво поглядела на стремящееся к горизонту солнце в рваной пелене облаков, провела пальцами по амулету, висящему на шее. Монетка с кривыми краями, которую она нашла на руинах Нороэша, будто бы отозвалась на прикосновение.

А ещё она любила кровь. Напитавшись кровью, амулет становился тёплым, словно бы оживал. И Безымянная вновь слышала голос, эхом прорывающийся к ней откуда-то издалека, но пока не могла различить слов…

Бывшая монахиня перевела взгляд на лошадиный труп, преградивший ей дорогу. Мастью животное походило на того единорога из сна. И тем сладостнее были ночные труды Безымянной…

Ах, как горяча оказалась кровь чёрной кобылы! Девушка ощущала эту силу, казалось, самими руками, вновь и вновь погружая пальцы в вязкую алую влагу.

Безымянная обошла застывшую в тёмной луже конскую тушу, перешагнула обезображенное тело конюха, с ухмылкой пнула в бок бездыханную монахиню в синем облачении.

Монахиня была одной из многих. Весь двор монастыря Единого устилали беспощадно растерзанные мёртвые тела людей и животных.

Сил было меньше, и всё же для проведения ритуала их хватало вполне. Когда-то девушка, что отказалась от своего имени, по доброй воле пришла на заклание. Теперь же Безымянная считала своим правом и долгом самой собирать кровавую жатву.

Это была жертва, предназначенная безымянной силе. Они погибли, чтобы она воспряла.

* * *

— Тише ты, — Весел опустился на колени подле Петра и, крепко обняв его за плечи, повторил: — Тише-тише…

Братья спрятались за собачьей конурой, но лужа крови, растекаясь всё шире по двору, почти достигла и их. Тогда Петр, до того впавший в оцепенение, принялся беззвучно рыдать. Мальчик трясся всем телом и беспрестанно шептал имя дяди…

Успокаивая брата, Весел наблюдал, как полыхает их хата. Простая магическая аура, которую мальчик изучил в школе чародеев Сильвилта, защитила братьев от жара и от пристального взгляда поджигателя.

Дядя Вигор не пожелал молча наблюдать, как разоряют их хозяйство. Но ни остальные жители деревни, ни верный пёс не помогли ему.

На этот раз с охотником не было чародейки, и никто не встал на пути у негодяя. Он играючи одолел дядю и пятерых его друзей дровосеков, а пса так и вовсе безжалостно искромсал, словно обезумел от его лая.

Бешено хохоча, охотник зарубил корову и её новорождённого телёнка, не пощадил даже старую дряхлую лошадку. Только шустрые куры, подняв галдёж, отвлекли на себя внимание и тем помогли братьям спрятаться.

Покончив с хозяевами, убийца обыскал их жилище. Судя по доносившемуся шуму, он перевернул всё, что можно. Когда же охотник вышел из дома, в руках он держал остатки драгоценных золотых волос, а по следам его ступало пламя.

Полюбовавшись на устроенный пожар, негодяй отправился дальше.

«Много горя могут принесть сокровища, ведь за всё надобно платить», — вспомнил Весел слова Басма Клюковки, глядя, как пляшет огонь.

— Мы своё заплатили, Петр, — с тихой яростью прошипел мальчик. — Настанет и его черёд… Уж поверь… Гореть негодяю синим пламенем!

* * *

В пещеру совета девушка въехала верхом. По толпе собравшихся пробежали вздохи и восторженные шепотки. Даже хранители давно не лицезрели подобной картины: оба — и всадница, и её скакун — будто сошли со страниц старинной легенды: «Дева на единороге…»

К вечерней заре облака истаяли, и свет, свободно проливавшийся сквозь разрывы в сводах пещеры, щедро купал всадницу в своих потоках. Закатные краски отражались в глазах и на рыжей гриве её необыкновенного скакуна.

Длинные свободно ниспадающие волосы Дженны в ореоле солнца отливали драгоценным металлом. Открытое платье, блистающее вышивкой из золотых чешуек и жёлтых бериллов, повторяло каждый самый малый изгиб её тела, облегая словно змеиная кожа.

Сайрон вздохнул — образ возлюбленной был подобен глотку свежего воздуха. Её улыбка на некоторое время заглушила горечь от бесплодного путешествия.

Он оплошал. Ни единого высшего демона не встретил маг на своём пути. Даже их дворец опустел, словно вымер. Если жители Нижнего Амира и впрямь погибли, Сия была в серьёзной опасности. Впрочем, более вероятно, что демоны попрятались… Но почему? И от кого?

Впрочем, на полпути к царству людей, проходя через сферу демонов страсти, Сайрон повстречал демона — одного-единственного суккуба. Она сама показалась ему, однако приближаться не стала, как это бывало обычно. Поначалу Сайрон удивился такой перемене в поведении, но рябиновые бусы на груди у женщины навели его на кое-какие мысли.

— …Она запретила мне приближаться к тебе, — озвучила его догадки суккуб. — Я знаю тебя, ты Сайрон…

Она склонила голову и лукаво улыбнулась, коснувшись пальцами рябиновых нитей. В царстве демонов невзрачные высохшие ягоды переливались подобно тёмно-алым рубинам, привлекая внимание к пышным прелестям, на которых покоились.

— Эфедера Уиренса, — приветливо кивнул мужчина. — Дженна переживает за тебя. Но ещё больше недоумевает хранитель Индр. Скажи, почему твои сородичи так спешно покинули Амир? И почему демоны прячутся от меня?

— …Нам стало тяжело находиться в Срединном Амире, — поспешно ответила суккуб. — Мои родичи предпочли затаиться, пока всё не уляжется.

«Мы испугались — прочёл в её зелёных глазах Сайрон. — Нам уже давно не было так страшно!»

— Но почему вы не предупредили хранителя Ферихаль? — продолжил он.

— Индр нам не хозяин… — тихо произнесла Эфедера. — Наш владыка считает, что хранитель не справился со своей задачей…

— …Вы решили, что он виноват в происходящем? — прищурился Сайрон, пристально разглядывая демоницу. — Вы