чего-то боитесь! Поэтому все, кроме тебя, попрятались, — он усмехнулся. — Несмотря на то, что ваши старейшины меня хорошо знают…

Демоница одарила мага гневным взглядом, затем томно вздохнула и добавила:

— Я наслышана о тебе… И мне было любопытно… Очень-очень любопытно взглянуть на тебя.

— И я наслышан о тебе, — маг ухмыльнулся, безразличный к её уловкам. — Ты посмотрела на меня. Хочешь ещё что-то добавить?

— Передай Дженне, чтобы не волновалась, — суккуб ответила улыбкой. — За меня…

— Передам, — кивнул Сайрон.

«Нет, никакие демоны страсти не сравнятся с Дженной», — подумал он теперь, любуясь чародейкой.

Этим вечером девушка казалась ему прекраснее, чем когда-либо!

Взгляд подруги несколько приглушил и похмелье, накатывающее на Сайрона после заклинаний Бацуна Эмона. Всё то, что он забыл, ныне возвращалось, но с большей чёткостью. Волнообразные приступы боли порой становились так велики, что у бывшего хранителя темнело в глазах. Вместо лиц живых друзей, окружающих его сейчас, в сознании поднимались любимые, которых он потерял навеки…

То ледяные объятья скорби сжимали грудь Сайрона, то изнутри их разрывал удушающий пламень ярости. Лишь неимоверным усилием воли маг скрывал свои эмоции.

Больше всего сейчас он желал оставить Сию и бежать в спасительную пустоту и холод междомирий. Только мысли о Дженне сдерживали странника, его чувства к ней и осознание того, что сейчас её ждёт что-то не менее страшное.

Мужчина бросил быстрый взгляд на Бацуна Эмона. Жрец богини Милосердия улыбался всаднице самой доброжелательной из улыбок. Сайрон ощутил, как по его телу пробежал озноб — некоторые улыбки лучше бы не видеть вовсе…

«Слышал, у тебя уже есть платье цвета луны, — сказал Индрик, вручая Дженне свёрток. — А это дар от нашего хранителя Юга — платье цвета солнца, как у принцессы из сказки…»

«Оно чудесно, — вздохнула Дженна. — Но прошу, если и ты хочешь подарить мне платье цвета неба, как у принцессы из сказки, я бы предпочла книги… Вот скажи, ну куда мне носить эти наряды?»

Развернув подарок, чародейка не сразу поняла, о чём говорит музыкант и для чего ей столь роскошный наряд. Дженна едва пришла в себя — незадолго до того Индр вынес её из озера, где она почти утонула, потеряв сознание. О причине недомогания девушка даже вспоминать боялась, а уж тем более говорить…

«Ты должна блистать на совете хранителей, — добавил Индрик, видя замешательство собеседницы. — Но помни: о том, что ты видела за водопадом, — никому ни слова…»

«Никому», — кивнула Дженна, нахмурившись.

Её взгляд, пробежав по мужчине, наполнился тревогой. Среди его рыжих кудрей темнела тонкая чёрная прядь, которой не было раньше.

«Вода защищала мозаику не только от взглядов, — горько ухмыльнулся Индрик, угадав мысли девушки, — она хранила мой мир от силы, что отражена в картине. Что ж, за всё нужно платить…»

«…Но, молю, скажи мне, — прошептала Дженна, — откуда Гьюзайлин могла знать… это?»

«Моя сестра многое видела, — ответил хранитель. — И многое она предрекла в своих мозаиках…»

Девушка опустила глаза, прошептав:

«Индрик, я ведь тоже как будто знала её… там, на родине, — она неопределённо мотнула головой, — когда была маленькой… Я написала о ней свою сказку, но… — Дженна пристально посмотрела в лицо мужчины. — Никто не должен знать об этом… обо мне и о том, откуда я! Особенно Сайрон!»

«Никто… — повторил Индр. — Особенно Сайрон не должен знать, что я открыл тебе эту картину. А теперь одевайся, и поспешим… Я домчу тебя на своей спине. Ты же хотела увидеть единорога…»

«О, если бы я только знала, что у Водопада слёз увижу не одного, а двух единорогов…» — подумала теперь Дженна, покачиваясь на спине Индра.

Из-за узкого платья ей пришлось устроиться на нём по-женски — боком, оттого чародейка чувствовала себя не вполне уверенно и крепко держалась за гриву волшебного скакуна. К счастью, чёрная прядь бесследно затерялась в рыжих волосах.

Проезжая мимо собравшихся, девушка одарила их приветственной улыбкой.

«…Индр — это единорог, а Флермис — феникс, — размышляла она, осторожно, из-под полуопущенных век разглядывая лица хранителей. Насчёт Бацуна Эмона у Дженны тоже имелись свои подозрения, граничащие с уверенностью. — Но вот интересно, — девушка украдкой вздохнула, — есть ли среди них настоящие драконы?..»

Все хранители были одеты с особой торжественностью. Дженна мысленно посчитала дни: ровно сорок пять дней прошло после Равноденствия. Неспроста совет назначили на сегодняшний вечер — шёл очередной праздник Солнца, обозначающий начало лета.

Кажется, в этот день ровно год назад бывшая наёмница почуяла своего преследователя, который затем стал её учителем, а теперь и возлюбленным…

Сайрон и хранители Сии молча ожидали вокруг диковинной трибуны, увитой лианами растений в тумане крохотных белых бутонов. Похоже, это был пень некогда огромного дерева.

По форме он напоминал обращённую к небу ладонь с расставленными в стороны щепками пальцев. Его светло-зелёная кора была неоднородна, будто обросла окаменевшими морскими цветами.

Копыта единорога мерно цокали по мозаичному полу, покрытому загадочными символами. В разрывах между камнями журчали ручейки, и мелодия их походила на ту, что пела живая вода в Пещере звёзд на Дымной горе. Напитанную волшебной влагой природную залу облюбовали гигантские папоротники, пышные грозди орхидей дарили феерию оттенков и запахов.

Дженна поймала взгляд любимого. Маг был в неизменной чёрной тунике и в плаще. Выражение лица — мрачнее обычного: губы сжаты в линию, взгляд исподлобья.

Сердце девушки защемило. За последние сутки Сайрон словно бы постарел лет на десять по человеческим меркам. Что же так гложет его?

Верховный жрец Энсолорадо, стоящий рядом с магом, хранил подобие улыбки, но было заметно, что и он обеспокоен. В алой мантии с синей окантовкой он выглядел особенно бледным. А может быть, так казалось на фоне смуглой Ишчель Маяуэль, которая застыла по его левую руку.

Хранительница разглядывала Дженну с нескрываемым интересом. На жрице богини Тонан было полупрозрачное кружевное платье в каплях огненных опалов. Радужные перья, неизменно украшающие волосы Ишчель, на этот раз составляли оперенье птиц на золотом гребне. При каждом движении её головы крылья колыхались, будто птицы были живыми.

Остальные хранители Южного Эльжануба собрались по другую сторону от трибуны: невозмутимый Бацун Эмон — в белой тунике со звёздным орнаментом, вышитым серебряной нитью, Флермис и её ученица — в изумрудных платьях, атласные лифы которых были украшены миниатюрными живыми розами, чернокожий Н`геру Коура в коже и шкурах и другие.

Помня, кого должен был пригласить на совет её учитель, Дженна с любопытством огляделась, но ни духов, ни богов, ни демонов не заметила. В это время взгляд её наткнулся на Финиста, несмело выглядывающего из тени каменной арки позади