Джесси расскажет Дэвиду, тот поговорит с Кейт, и потом все, наверное, пойдет кувырком, но правда раскроется, маме станет лучше, и, может, Тигр будет спасен.

– Ладно, пойду за купальником, – соглашается Джесси.

– А я сделаю бутерброды.

– Мам… – роняет Джесси, и Кейт останавливается. Они смотрят друг на друга. Джесси понимает: сейчас решающий момент. – Без горчицы, – заканчивает она.

День складывается гораздо лучше, чем могла бы предположить Джесси. Они с мамой отправляются на Рэм-Пачер. Экзальта попыталась присоединиться, но Кейт отказала:

– Я бы хотела побыть с Джесси наедине. Спасибо, мама.

Пляж практически безлюден.

Солнце теплое, но не палящее, а поскольку Экзальты с ними нет, Джесси может посидеть в кресле, «Сонной лощине», которое не случайно так назвали. Она засыпает на солнце, но ее мама вспомнила о «Коппертоне», поэтому Джесси не обгорает.

Она просыпается, плавает вместе с мамой. Холодная вода освежает и очищает. Выбравшись на берег, они перекусывают бутербродами, сидя на полотенцах. У Джесси ветчина с сыром на чуть поджаренном португальском хлебе с маслом, немного салата и соленых огурцов. Это лучший бутерброд за все лето, если не считать того, что приготовил Пик в день знакомства.

После обеда Джесси лежит на животе и читает «Из архива миссис Базиль Э. Франквайлер, самого запутанного в мире». Через каждые несколько страниц она останавливается, чтобы помечтать, как в будущем окончит колледж и переедет в Нью-Йорк, Париж или Амстердам, где жила Анна Франк.

Без четверти три они собирают вещи, садятся в «Скаут» и едут к парому. Успевают ровно в тот момент, когда с трапа спускается Дэвид Левин.

– Беги, все в порядке, – понукает Кейт.

Джесси выскакивает из машины и бросается в объятия папы. Дэвид крепко обнимает ее:

– Доченька, моя отрада!

Джесси сжимает его в ответ и думает, что это папа – ее отрада, до этой секунды она даже не понимала, как сильно скучает по нему.

Дэвид отстраняется:

– Поверить не могу, какой ты стала взрослой и красивой.

Джесси краснеет, хотя, может, это от солнца.

– Не забудь, у нас свидание с мороженым, – говорит Дэвид. – Но сначала я хочу поцеловать маму.

Они едут домой, Кейт и Дэвид исчезают в спальне наверху, а Джесси долго плещется в уличном душе, а затем поднимается в «Пустячок», где замечает на столе конверт. У нее замирает сердце. Тигр? Но, подойдя ближе, она понимает, что это просто письмо от Дорис. Джесси забирает конверт в свою комнату и растягивается на кровати. Кожа опалена солнцем, в волосах и ушах, невзирая на душ, все еще прячутся песчинки, но летом так и должно быть.

Джесси понимает, что эти строчки говорят истинную правду: Дорис не верит, что у подруги появился парень. И она права, но знать это ей не надо.

Дневная драма и жгучее пляжное солнце измотали Джесси. Она намеревается использовать полученный от отца доллар, чтобы сходить в ресторан «Винсентс» за пиццей, но, как только родители уходят на ужин в «Шкипер», поднимается в свою комнату и отключается.

Джесси просыпается посреди ночи, страшно голодная.

Она знает, что в холодильнике «Пустячка» скудные запасы – полбанки соленых огурцов, виноградный джем, упаковка хот-догов, которые нужно еще приготовить, а сил на это нет. Джесси на цыпочках спускается по лестнице, но обнаруживает, что дверь в комнату мистера Кримминса открыта.

В комнате пусто и темно. Неужели мистер Кримминс после отъезда Пика переедет обратно на Пайн-стрит? Наверное, да.

Джесси пересекает двор и заходит на кухню «Все средства хороши», надеясь, что Кейт принесла из «Шкипера» остатки еды. С того времени, как уехал Тигр, мать ни разу нормально не ела. Конечно же, на столике лежит бумажный пакет, а внутри – коробка с холодной жареной курицей. Джесси так голодна, что сразу же вгрызается в ножку. Слышатся голоса. То ли проснулась не только она, то ли кто-то оставил включенным телевизор.

Джесси на цыпочках крадется по коридору. Никто не включал телевизор с тех пор, как Блэр уехала в больницу. Но Джесси видит, как в коридоре мерцает водянистый свет.

Она останавливается в дверном проеме, зажав в руке куриную ножку, и заглядывает внутрь.

Джесси видит силуэт сидящих на диване родителей, но внимание ее привлекает экран телевизора. Там из ракеты выходит мужчина в костюме астронавта.

Голос говорит:

– Мы видим, как вы спускаетесь по трапу.

Это высадка на Луну! Джесси знала, событие произойдет скоро, но из-за всех остальных тревог забыла, что сегодня. Она так рада, что проснулась.

Слышен еще один голос, далекий и искаженный, как будто человек говорит в консервную банку. Голос провозглашает:

– Это маленький шаг для человека, но гигантский скачок для человечества.

Ее родители встают, но тут Джесси понимает: нет, не родители. Это… бабуля и мистер Кримминс. Экзальта поворачивается к нему и протягивает обе руки.

– Билл, – говорит она, – ты когда-нибудь думал, что мы на своем веку увидим такое?

Мистер Кримминс притягивает Экзальту к себе и целует – взаправду целует, как герой одной из мыльных опер Блэр.