– Конечно, Лев Иванович. Только они не оформлены на официальном бланке, я для вас сделала исследование.

– Пока нет необходимости, – сказал сыщик, очень довольный тем, что дотошная сотрудница подтвердила его версию. – Всю документацию позже оформим, сейчас самое важное, что ты доказала, что монета подделка. Пора мне бежать, опаздываю на планерку с начальством.

С листами, покрытыми формулами, он поспешил в кабинет, где начиналась утренняя планерка. Сегодня помимо оперативников на ней присутствовала и следователь из прокуратуры, которой передали документы по делу о хищении коллекции. Женщина в годах, с тонкими губами и спокойным взглядом рассказывала, как идет следствие:

– Таким образом, Симонова показала, что после передачи ценных монет своему сообщнику Пыжову она намеревалась продать похищенное. Чтобы скрыть улики, она в кабинете своего мужа Костякова Владимира Ильича намеренно устроила скандал. Пока гражданин Костяков принимал лекарство в другом помещении, Симонова похитила фальшивые документы: удостоверение личности французского гражданина, доверенность на получение ценных экспонатов, копию акта – передачи экспонатов с подписью Пыжова, которые ее сообщник предъявил при получении коллекции. Эти документы Симонова, пользуясь доступом к электронной почте музея, скачала в электронном виде на свой телефон, а затем передала гражданину Пыжову. Пыжов, в свою очередь, заказал изготовление поддельных документов на имя гражданина Франции у своего знакомого, работающего в типографии. Изготовитель документов тоже дал показания, сейчас на него заведено отдельное уголовное дело.

Орлов на появление своего подчиненного среагировал недовольным взглядом, но лишь кивнул – проходи, присаживайся.

– Извините, сотрудник опоздал, Эльвира Николаевна, продолжайте.

Женщина закрыла толстую папку уголовного дела:

– По похищению, которое организовали Симонова и Пыжов, все предельно ясно. Есть их признательные показания, есть записи с камер видеонаблюдения, улики. Отличная доказательная база. Но я пришла обсудить первое похищение коллекции монет, дело также находится у меня в производстве. Монеты найдены, но уголовное дело заведено. На каком основании я должна его закрыть? Монах пришел и нашел монеты? Это же какой-то курьез, надо мной и суд, и прокуратура будут потешаться. Есть отличная, крепкая версия с рабочими, они систематически похищали экспонат за экспонатом, но вот кражу альбома с монетами ни в какую не признают. Эксперты доказали, что следы обуви одного из рабочих остались в реставрационной мастерской, монеты найдены среди их рабочих материалов. Но этого будет недостаточно для суда, прямых улик и свидетелей нет. Тем более алиби рабочих подтверждает их хозяйка, где строители снимают комнату. Женщина утверждает, что страдает бессонницей, так что уверена, что в ночь похищения ее квартиранты спали в своей комнате. А алиби Анатолия Безуглова подтверждает его гражданская жена, они вдвоем всю ночь крепко спали, мужчина никуда не отлучался, из дома вышел уже после десяти утра. Конечно, подозреваемые могли запугать или заплатить за ложные свидетельские показания, но в любом случае расследование этого преступления пока заканчивать рано. В общем, я приехала, чтобы переговорить с вашими сотрудниками. Предлагаю осуществить дополнительные оперативные мероприятия. А то какая-то мистика: реставратор слышит голоса, а потом убегает в сумасшедший дом, монах этот… – Эльвира Николаевна нахмурилась. – Ваши сотрудники отлично работают, а здесь, я считаю, есть недоработка. Либо другая версия совершения преступления, либо со строительной бригадой недостаточно поработали, нужна дополнительная доказательная база.

Гуров с уважением посмотрел на женщину, следователь прокуратуры пришла к тем же выводам, что и он, основываясь лишь на протоколах и экспертных заключениях.

Орлов откашлялся:

– Задача ясна, Эльвира Николаевна. – Он повернулся к сыщикам. – Хочу услышать ваши предложения, коллеги. Что предлагаете в качестве дополнительных мероприятий по делу о хищении в музее?

– Может быть, еще разок с рабочими поговорить? – предложил Крячко. – Так сказать, по-мужски, жестко. Тщательно обыскать парк и музей, наверняка они наследили при похищении. Опросить местных жителей, может, кто ночью их заметил, ну они же не невидимки, найдем свидетелей, и алиби их рассыплется.

– А что, первый раз не тщательно обыскивали? Там отряд сотрудников сутки пахал. И парк осмотрели, и всех свидетелей опросили как положено, – в голосе Орлова послышалось недовольство.

– Это уже сделано, – согласилась Эльвира Николаевна. – Ваши сотрудники очень тщательно провели поиск свидетелей, у меня в деле почти пятьдесят протоколов опросов дворников, сотрудников ночных магазинов, собачников. Но никто ни Завьялова, ни других личностей в районе музея не видел. Жилые дома от усадьбы далеко находятся, так что маловероятно, что найдем случайных свидетелей.

– Все осмотрели, лично контролировал, – успокоил начальника Лев. – У меня есть другая версия.

Все присутствующие замерли. Гуров достал две монеты, золотую и металлическую:

– Есть экспертное заключение, пока неофициальное, что монеты в коллекции, которая уехала в Париж, поддельные. – Присутствующие в кабинете замерли. – После того как коллекция вернется в Россию, это легко будет проверить, поэтому мотив преступления может быть похищение ради самого похищения, когда преступление совершают, чтобы отвлечь внимание от другой, более серьезной криминальной схемы. В данном случае после похищения департамент культуры точно распрощается с Костяковым в качестве директора, у него уже пенсионный возраст, и теперь есть повод отправить его на покой. Это первая версия – кто-то хотел убрать Костякова с его места директора, подставить с помощью похищения. Монеты украли, а потом с помощью монаха вернули. По поводу него, кстати, я проверил информацию – монах ряженый, такую одежду, какая была у него, православные священники не носят, и самого монаха в отделе кадров епархии не опознали, несмотря на приметную внешность. А второй вариант такой: Костяков может прикрывать с помощью скандала свои финансовые махинации в музее. Последний год были выделены щедрые субсидии, по идее, на них здание и оформление выставки должны претерпеть кардинальные изменения. Но в старом поместье сделали лишь небольшой ремонт.

– И кто тогда становится главным подозреваемым? Костяков уходит, и кто займет его место? – несмотря на удивление, сотрудница прокуратуры мыслила очень логично.

– Тот, кто заинтересован в устранении директора, кому на руку скандал с похищением, – пояснил Гуров. – Есть чиновник департамента культуры, Яковлев Андрей Юрьевич, можно сказать, что он куратор этого музея. Так вот, по его мнению, руководил музеем Костяков из рук вон плохо, о чем чиновник неоднократно сообщал в служебных записках. Но государственная машина тяжела на раскачку, так что, может быть, Яковлев решил ускорить таким вот хитрым способом увольнение Костякова с места директора музея. Ведь после того, как нынешний директор выйдет из больницы и будет со скандалом отправлен на пенсию, его место займет тот самый Яковлев.

– Но почему он подделал коллекцию, почему не вернул настоящую? – логика у прокурорского следователя работала отлично. – Раз в Париже фальшивые монеты, то где настоящие?

Лев Иванович одобрительно кивнул женщине:

– Сам еще размышляю над