— Я-то всей душой, но потребуются такие огромные средства…

— Ну что же, я Вам и здесь помогу. Как Вы посмотрите на такой вариант: Вы составляете детальный план и смету на строительство завода навесного оборудования, скажем, на три тысячи комплектов бульдозеров, три тысячи экскаваторов, пять тысяч подъёмных кранов в год, и становитесь директором и главным конструктором этого завода?

Глаза инженера вспыхнули.

— Я согласен, Ваше императорское величество! Но с одним уточнением: мне нужен надёжный и честный товарищ по финансовым вопросам и вопросам сбыта.

Под завистливым взглядом подхорунжего мы с инженером пожали друг другу руки. Я повернулся к казаку:

— Что, дружок, тоже хотел бы поучаствовать в денежном деле?

— Очень бы хотел, Ваше императорское величество!

— Какое у тебя образование?

— Прогимназия и кавалерийское училище.

— Немного, да. А вот окончишь машиностроительный институт, я подкину тебе идею как озолотиться.

— Это шутка, Ваше императорское величество? — набычился подхорунжий.

— Ни в малейшей мере, подхорунжий. Говорю при свидетелях, а за слова я привык отвечать. Окончишь институт, обращайся, будет тебе дело.

Я отправился обратно к поезду.

* * *

Но уже на следующей остановке к поезду примчался местный телеграфист в сопровождении начальника станции и полицейского.

— Срочное сообщение Его императорскому величеству!

— Что случилось? — высунулся комендант поезда.

— Из Петербурга телеграфируют, нижайше просят Его императорское величество незамедлительно выйти на связь!

Телеграфисты связного вагона немедленно подсоединились к телеграфным проводам, и спустя несколько минут, в мой вагон вошел начальник связи с бланком телеграммы.

— Что там? Прочтите, пожалуйста.

Связист сильно прищурился, и далеко отставив бланк от лица, прочитал:

— «Из Берлина сообщают: при неясных обстоятельствах скончался кайзер Германской империи Вильгельм. Кайзер Фридрих отставил канцлера Бисмарка, военного, морского министров, и министра финансов. Кронпринц Вильгельм помещён в замок Тильзит и ограничен в общении. Кайзером Фридрихом объявлено о всемерном сближении с Великобританией, и о мобилизации армии и флота. Подписал: чрезвычайный и полномочный посол России в Германии граф Половцев.»

Связист взял второй бланк:

— «Сегодня в два часа пополудни убит ВК Константин Николаевич и тяжело ранен ВК Михаил Николаевич. Обстановка требует Вашего, Ваше императорское величество, присутствия в столице. Подписал: генерал-фельдмаршал Гурко».

Хорошо, что я сидел, а не то наверняка бы рухнул от таких новостей. Смерть императора Вильгельма ожидалась, он давно и тяжело болел, впрочем, новые лекарства ему помогали, и он мог бы протянуть дольше. Насколько я знаю, врачи твёрдо обещали ещё два-три года активной жизни императора. Значит, смерть была спровоцирована, и скорее всего, мы имеем дело с отравлением. Арест кронпринца, вообще ни в какие рамки не лезет, и объяснить его трудно, если не невозможно. Сближение с Великобританией наоборот легко объяснимо: Фридрих и его жена, известные англофилы, и не менее известные русофобы и в значительной мере, германофобы. «Не тот народишко» в Германии, понимаешь. Оказывается, ненавистью и презрением к собственному народу заражены не только русские аристократы и интеллигенты. Такая же беда есть и в Германии. Хотя… Французы тоже болели этой напастью, и доигрались до Великой французской революции. Любопытнее всего эта коллизия разрешилась в Англии: они сумели создать в своей стране кастовую систему, где нижестоящий завидует тому, кто сверху, но даже самый презренный неприкасаемый мнит себя выше любого иностранца, потому лишь, что он англичанин. Свора отвратительных нацистов, ей-богу.

— Начальника конвоя ко мне.

Секунда, и в дверь входит нужный мне офицер.

— Господин штабс-капитан, срочно свяжитесь с ближайшей частью Военно-Воздушного флота и организуйте эстафету до Санкт-Петербурга группы из трёх человек.

Вошедшая в салон императрица приблизилась ко мне и шепнула:

— Группа из четырёх человек. Я тоже лечу. Моё присутствие в Петербурге совершенно необходимо, милый.

— Уточняю: группа будет из четырёх человек. — дал указание я.

— Слушаюсь. Разрешите выполнять?

— Действуйте, господин штабс-капитан.

В ожидании самолёта мы прошли в вагон-столовую и пообедали, потом переоделись в лётные комбинезоны, не столь красивые, как одежда, которую носим повседневно, но зато очень практичные в полёте. Ирина Георгиевна даже в мешковатом меховом комбинезоне и унтах выглядела обворожительно, и мне сразу вспомнилась история о том, как Мэрилин Монро на спор оделась в мешок из-под картошки. Оно понятно, что экспромт был тщательно подготовлен и отрепетирован, но вышло-то прекрасно! Мэрилин выглядела восхитительно и безумно аппетитно. Я улыбнулся.

— Что Вас развеселило?

— Вспомнилась история о том, как некая прекрасная дама в ответ на обвинение, что половина его красоты заключена в платье, повелела сшить себе платье из рогожи, и всё равно оказалась самой прекрасной среди женщин того королевства. Вас, моя прелестная Инес-Сарита, можно одеть хоть в шёлк и бархат, хоть в звериную шкуру, хоть в рогожу, но всё равно Вы будете прелестнее всех на белом свете.

Инес довольно заулыбалась.

— Но всего прекраснее, Ирина Георгиевна, Вы в наряде от нашей прародительницы Евы.

Инес тут же проявила лёгкую стервозность, игриво поинтересовавшись:

—