Бершад сидел на полу у дальней стены, полураздетый, в набедренной повязке из оленьей кожи, и пытался размотать побуревший бинт с правой руки. Его раны больше не нуждались в перевязке – о переломанных запястьях и щиколотках напоминали только свежие шрамы и кольца розовой кожи. Даже Вира, которая видела это каждый день, не могла привыкнуть к такому невероятному зрелищу.

Бершад посмотрел на нее. Его глаза тоже изменились – теперь они словно бы горели в глазницах.

– Мы уже в городе?

– Да, – кивнула Вира. – Направляемся в какой-то крытый док.

– Деван и Лиофа на палубе?

– Да.

Бершад сжал кулак, раскрыл ладонь, начал разматывать повязку, увидел, что под ней, и оставил в покое.

– О чем задумался? – спросила Вира.

– О том, что жить им осталось недолго.

– Лиофа сказал, что в доке их ждут семеро.

Бершад снова сжал кулак:

– Со скожитами было хуже.

– Нет, скожитов было шестеро. А этих будет девять, если считать Лиофу и Девана. Здесь мы в закрытом пространстве, неожиданно напасть не получится. И не забывай, ты две недели провалялся на заплесневелом тюфяке, сращивая сломанные кости.

– Со мной все в порядке.

– Ну да, лучше, чем было. – Вира подошла к нему и двумя пальцами надавила на его ключицу; Бершад зашипел от боли. – Но это не значит, что ты готов к драке.

– Эти сволочи от меня не уйдут.

– И от меня тоже. Но их больше, чем нас, а ты еще не окреп. Надо что-то придумать.

– И что ты предлагаешь?

Вира оглядела каюту. Деван и Лиофа считали, что искалеченный Бершад лежит при смерти. Этим можно было воспользоваться.

– Замотаем тебя грязными бинтами. – Вира присела на корточки перед Бершадом, чтобы пальцем вычертить план в пыли на полу. – Судя по всему, крытый док – такое прямоугольное помещение, высотой в два или три этажа, где хранятся доставленные грузы. Если ты проберешься туда, пока все будут разгружать товар, я залезу куда-нибудь повыше, на нос или на корму, в зависимости от того, где находится наружная дверь. Ты заманишь их подальше от выхода, а я начну сбивать из пращи. Ну а с теми, кто уцелеет, ты и сам разберешься.

Бершад посмотрел на рисунок в пыли и встал, морщась от натуги.

– Неси бинты.

Балария, Бурз-аль-дун

План Виры, хотя и не самый лучший, оставался их единственным шансом. Вира велела Фельгору не высовываться и не мешать ей с Бершадом заниматься делом.

Корабль направился к причалу. Бершад, обмотанный грязными окровавленными бинтами, напоминал свежевырытый труп. Лишь сейчас он понял, как сильно его изувечил Вергун, – при каждом движении сломанные кости давали знать о себе. Едва затянувшиеся раны грозили снова открыться. Бершад сообразил, что не вынесет затяжной драки.

Корабль причалил. Портовые рабочие перекрикивались, закрепляя швартовы. Бершад и Вира дождались, когда закроют большие ворота, выскользнули из трюма и огляделись. Корабль стоял в крытом полутемном помещении. Гавань осталась за массивными железными воротами, наполовину уходившими в воду и не пропускавшими света. По другую сторону ворот виднелись деревянные сходни, ведущие с борта корабля в каменный дворик пристани. Там уже стояли Деван, Лиофа и еще семеро. Один, толстяк в кожаном жилете, покрытом серебряными кольцами, осматривал бочонок с опиумом. Лиофа наклонился к небольшой глиняной бочке, открыл ее, опустил внутрь кончик ножа, потом вгляделся в лезвие.

– И что ты там увидел? – спросил толстяк.

– Проверяю, очищенное ли. Очищенное драконье масло должно быть зеленоватым.

– Мы вам когда-нибудь другое поставляли?

– Нет. Но тебя не обманут до тех пор, пока не обманут в первый раз. – Лиофа зыркнул на толстяка, вытер нож о рубаху и указал на бочку. – Можно грузить.

– Погоди-ка, – сказал толстяк. – Тут мака не хватает, дружище.

Лиофа удивленно наморщил лоб:

– Как это?

– А ты посчитай.

Теперь, когда все занялись поисками пропавшего бочонка, можно было начинать.

– Готов? – шепнула Вира.

Бершад кивнул и захромал к сходням, опираясь на меч в ножнах, как на клюку, и прижимая к груди полупустую бутыль рисового вина. Вира забралась на крышу капитанской каюты.

– Это еще что за хрень? – спросил толстяк. – Что, вампир теперь приторговывает прокаженными?

Все уставились на Бершада. Он застонал и пустил слюну, расплескивая на ходу рисовое вино.

– Только этого нам не хватало! – пробормотал Лиофа и крикнул Девану: – Отведи калеку на корабль. Как он вообще на ногах стоит?

Деван обернулся. По лицу расплылась зловещая улыбка. Он схватился за рукоять двуручного меча за спиной, но не стал обнажать клинок.

– Ты еще жив, драконьер? – прохрипел Деван. – Я думал, тебя придется лопатой с пола отскребать.

Бершад продолжал ковылять по сходням. Деван, Лиофа и толстяк стояли слишком близко к кораблю, что не позволяло Вире прицелиться. Остальные шестеро следили за происходящим, но держались поодаль.

Сообразив, что Бершад не останавливается, Деван скорчил злобную гримасу:

– Марш в трюм, покойник!

– Сам ты покойник, – ответил Бершад, подходя ближе и отталкивая Девана ладонью; руку едва не свело от боли, а громила даже не шелохнулся. – Давай, хватай свой меч!

Контрабандисты заинтересованно посмотрели на него. Четверо, чуя возможность драки, отошли от ящиков и направились к Бершаду. Двое у дверей взялись за мечи, но остались на месте.

– Убирайся на корабль, кому говорят! – прошипел Лиофа, сжимая рукоять кинжала.

– Не волнуйся, Лиофа, – сказал Деван, доставая меч из-за спины и небрежно держа его одной рукой. – Сдохнет, как и его старик. – Он улыбнулся. – Как трусливая сука.

Бершад пообещал Вире, что дождется ее первого выстрела. У нее был хороший обзор, она сообразит, когда самое удобное время стрелять. Но сейчас, оказавшись на расстоянии клинка от злодея, который убил Роуэна, Бершад не стерпел. В нем вскипела ярость.

Он подобрался и что было сил взмахнул мечом. Деван едва успел неуклюже отвести удар и шлепнулся на задницу.

– Что вы устраиваете, болваны! – заорал толстяк. – Прекратите немедленно!

Бершад рубанул мечом по его брюху. Толстый слой жира разошелся, сизые кишки вывалились на камни. Бершад засадил рукоятью меча в рожу Лиофы, потом попытался пронзить его грудь, но Лиофа увернулся, отпрыгнул за ящик и скрылся в полумраке дока.