— Да, внутри тебя есть Бездна, но ты другая, Джой! Я видел в своей жизни слишком много магов-отступников…

— Возможно, я другая, — согласилась я ним, — потому что над нами поставили эксперимент. Мы были совсем детьми, и нам не позволяли смотреть прямиком в Бездну. С нами общался Наставник… — Я постепенно вспоминала то, что происходило у разлома. — Он учил нас тому, что Бездна — наша подруга — и мы должны относиться к ней с уважением. Быть с ней на равных и ценить ее дары, а не использовать их для достижения собственных целей. Сейчас, когда я ее осознала внутри себя, она так и осталась моей подругой. Она не подчинила меня, а я не подчинила ее. Мы с ней свободны от приказов того, кто всем этим заправляет.

— Кто всем этим заправляет? Ваш Наставник?

На это я покачала головой.

— Нет, не он. Он очень далеко отсюда, и я не знаю, жив ли он до сих пор. — Затем показала ему того, в судейской мантии. — Думаю, именно он руководит всеми магами-отступниками Эйлирена!

Лицо Берка исказилось от гнева.

— Алан Хейвуд… Какая же крыса!

— Крыса, — согласилась я. — Крыса, по вине которой пролилось слишком много крови. И я подозреваю, что эта самая крыса учуяла, что я другая. Он пытался меня подчинить, но, наверное, уже понял, что не удалось… Берк, тебе надо идти! Но постарайся, чтобы он не сбежал.

— Джой…

— Иди уже! — сказала ему. — Иди и спасай своих… Сейчас же!

Кинув на меня прощальный взгляд, он все же ушел, да и я шагнула в пылающее алым кольцо портала, выглядевшее так, словно я пробила его прямиком из Ада.

Но так оно и было, потому что с момента, как с меня были сорваны последние магические блоки, моя жизнь превратилась в ад.

Берк все же пришел за мной и явился один, хотя я подозревала, что его ненависть к магам-отступникам может пересилить чувство благодарности за то, что я сдала им заговорщиков, прорвавшихся на территорию Академии.

О его словах, что он не собирается меня оставлять, я старалась не думать, потому что мне все еще было слишком больно.

Вместо этого я размышляла… О, я много о чем успела поразмыслить в тишине дома на улице Преображения!

Например, о том, что если Берк приведет с собой армию Хештема, то я буду сопротивляться до последнего. Так, чтобы у них не осталось иного выхода, как только меня прикончить. Потому что я не собиралась гнить в цепях в тюремном колодце Парстона.

Лучше смерть, чем остатки подобной жизни.

Но он постучал, а я отправилась ему открывать, потому что почувствовала, что за дверью Берк один. По дороге кинула взгляд на большие часы в прихожей. Оказалось, что с момента, как я покинула Академию, прошло больше двух часов, а я так толком ничего и не успела…

Ни оплакать своих родителей — нет, не Мертенса и Клару, а настоящих, Густава и Мари Селдон, — ни похоронить свою прежнюю жизнь.

Вместо этого почти все время просидела в гостиной за круглым столом, на который ставила тарелки женщина по имени Клара, а Мертенс расспрашивал меня, как прошел мой день, и говорил о том, что надо любить и гордиться победой Аквитана над Угросом и его мерзкими союзниками магами-отступниками.

Думала о том, как они могли врать мне так долго и настолько изощренно. И еще, почему я не почувствовала их фальши раньше?!

— Знайте, я вас все же сдала, — сказала им вслух, хотя обрезала, обрубила ментальный канал, поставив защиту так, чтобы другие отступники меня через него не нашли. — И я буду ненавидеть вас всю оставшуюся жизнь! Никогда вас не прощу и не стану одной из ваших, хотя внутри меня живет Бездна.

В какой-то момент все же решилась — наверное, прошло около часа с тех пор, как Берк ушел на стадион…

Именно тогда я сняла защиту и попробовала установить ментальный контакт с тем придворным. Алан Хейвуд — вот как его звали!

Но в ответ на меня повеяло могильной тишиной. Похоже, тот, кто был главарем заговорщиков Эйлирена, а потом пытался подчинить меня себе, как сделал с остальными магами-отступниками в столице, сейчас упокоился с миром.

Вернее, его упокоили вместе с Бездной внутри него. А моя отнеслась к этому вполне спокойно, напрасно я так переживала в Академии!..

Впрочем, за те несколько мгновений, пока я шарила, разыскивая Алана Хейвуда, и ментальный канал оставался открытым, другие маги-отступники связаться со мной не пытались.

Либо им было не до меня, либо они догадывались, что я их сдала.

А если они догадались, то вычислить, где я нахожусь, не составит большого труда, даже если я закрою свой разум на тридцать три замка. Бездна слишком специфична, и обнаружить меня для других ее носителей будет несложно.

То, что за мной придут, было лишь вопросом времени.

И я ждала, размышляя, кто явится в мой дом первым. Придут ли мстить те, кто выживет на стадионе, и те, кто оставался под прикрытием в Эйлирене, или же в мою дверь постучит лорд Хештем вместе с армией в черных капюшонах? Как бы там ни было, я готовилась дорого продать свою жизнь.

Но вместо этого пришел Берк Гамильтон. Один, без кузена и его сопровождения.

— Джой, я рад, что ты здесь! — произнес он с явным облегчением, войдя в дом.

От него веяло магией — боевыми заклинаниями, — но он был цел и здоров.

— Что с Патриком?! — спросила я.

Вместо ответа Берк прошел за мной в гостиную и устало опустился на стул рядом с тем самым столом. Я села напротив и выжидательно уставилась в его усталое и, казалось, осунувшееся лицо.

Так сильно любимое мною лицо.

— С твоим братом? — переспросил он. — С ним все в порядке. Присоединился к нам на стадионе. Молодец, достойно сражался, даже мой дядя оценил. Его немного зацепило, но сейчас он со своей невестой, и она вытащит…

И я мысленно возблагодарила Богов за то, что Патрик жив и что мне все-таки удалось отсрочить неминуемое.

— Как твой дядя?! Что с королем?

— С ним тоже все в порядке. Он уже вернулся во дворец.

— Много убитых?..

— Много, — кивнул Берк. — Да, убитых очень много, Джой! Но могло быть в десятки раз больше, если бы не ты! Сегодня ты спасла очень много жизней, и Эйлирен этого никогда не забудет.

На это усмехнулась. Мне не стоило обольщаться и верить его словам насчет Эйлирена. Потому что они не забудут — и еще как! — и тюрьма Парстон гостеприимно распахнет передо мной свои двери…

— Только вот, Джой… Я все-таки не уследил, и они ее забрали! — неожиданно произнес Берк.

В голосе послышалась горечь, и я почти сразу же догадалась, о ком идет речь.

— Гретта! — выдохнула я. — О Боги, но как так?!

Затем подскочила и заметалась по гостиной, заламывая руки. Но почему же он тянул, почему не сказал мне раньше, как только вошел?!