– Какую опись? – прошептал Генерал. – Это мое!

– Разложи по размерам, – нервничала женщина, щелкая ручкой. – Сколько их? Десяток? Дюжина?

– Что здесь происходит? – схватил меня Генерал за рукав пальто.

– Опись клада, – честно ответила я.

– Какого клада?

– Раненый Кобра пронес в самолет бриллианты на себе. То есть в себе.

– Он засунул это в рану? – еле слышно спросил Гамлет, протянув перед собой ладонь – горстью.

– Да. В рану в животе, – киваю я, подумав, что Гамлет держит руку, как иногда держал Кобрин без лица в моих ночных кошмарах. Он всегда стоял, покачиваясь, и засовывал себе в живот горсть дождя. А я – без лица – прятала корзинку с пирожками и маслом под лист лопуха.

– Мешок лавсановый, потому так хорошо сохранился, – бормотал фотограф.

– Мешок положи в отдельный пакет, – советовала женщина.

– Почему эти люди трогают бриллианты Генерала? – деловым голосом поинтересовался Ёрик.

– Потому что это не бриллианты Генерала, это теперь просто клад, – объяснила я. – Если Генерал желает, он может предъявить иск на них. По закону. Если объяснит, откуда камушки.

– Ты пригласила сюда этих людей? – не поверил Гамлет, выискивая в моем лице, вероятно, какой-то порок, неизвестную еще болезнь разглашения местонахождения кладов посторонним людям, и просто признаки дебилизма.

– Да. Пригласила. Они все запротоколируют, официально отметят могилу Кобрина, когда перезахоронят. Ты можешь помочь в опознании останков. И в надписи на кресте.

– А этот клад, конечно, нашла ты? – высоким голосом прокричал Ёрик. – Нефила, ты совсем умом тронулась? Ты зачем нас пригласила? Посмеяться?

– Тебя я пригласила для похорон Кобрина. А Генерала – для похорон проблемы. Нет больше проблемы восемьдесят девятого года.

– Ты – идиотка! – продолжал странным голосом кричать Ёрик. – Ты сейчас откопала столько проблем!..

– Не смей обзывать мою жену! – тихим голосом приказал Гамлет.

– Еще раз обзовешь мою сестру, получишь в морду! – громко крикнула Агелена.

– Ёрик, а ты умеешь плавать? – поинтересовался Макар.

– Ёрик, не нервничай, – миролюбиво попросила я. – Ну какие проблемы? Так себе, допросят пару раз Гамлета. Он даже может взять тебя в адвокаты.

– Я опоздал? – раздался издалека голос следователя Докучаева. – Это здесь откапывают клад? О! Живой Гамлет, если не ошибаюсь? Я вас узнал по фотографиям в деле. И Генерал здесь? Опоздал!

– Вы пришли вовремя. Проходит приблизительная оценка, – успокоила я следователя.

– Это действительно люди из органов? – шепотом спросила Агелена, отведя меня в сторону. – На сколько там камней?

– Гамлет говорил, миллиона на два, – шепотом ответила я.

– А почему бы нам самим не откопать это по-родственному, в тихий спокойный летний вечерок? – продолжала шептать в ухо Агелена, щекоча щеку своими кудрями.

– Потому что ты беременна. Тебе теперь нужно думать о высоком, а не о раскопках могил. Все. Тема закрыта.

– О высоком? Хорошо… – задумалась Агелена. – А сколько будет двадцать пять процентов от двух миллионов?

– С учетом налога? – спросила я. – Точно не скажу, потому что еще не интересовалась, каким налогом облагается выплата процентов по кладам. Но в приблизительном подсчете, если даже сдерут как налог с прибыли, останется тысяч триста пятьдесят.

– Долларов? – спросила Агелена.

– Нам хватит триста пятьдесят тысяч на первое время? – спросила я.

Агелена подумала и уверенно ответила:

– Вполне.

– Расскажи о своем последнем дне перед взрывом, – попросила я Гамлета, уже собравшись уехать.

Я долго думала – спросить или нет. И решилась. Если уж ставить точку на его смерти, так жирную!

– А кому это надо? – спросил он.

– Мне надо. Освальду надо. Тебе надо.

– Мне не надо. Когда ты догадалась о бриллиантах?

– Не помню. Меня это не слишком волновало, а тут как-то все покатилось само собой.

– А ты знаешь, что я оставил тебя без средств специально?

– Не выдумывай, ты не такой ужасный злодей.

– Специально! – повысил он голос.

Вероятно, ярость его после похорон Кобрина в новой могиле еще не прошла.

– Я подумал, что ты проешь деньги за пару месяцев, я не ожидал такой выносливости. И, оставшись без средств, ты вынуждена будешь приехать на кладбище и откопать Кобру. Я всегда чувствовал, что ты что-то знаешь! – Он погрозил пальцем, я схватила этот палец и сжала в ладони. – Ты, и твой дядюшка, и Агелена!..

– Я ничего не знала, – поспешила заверить Гамлета Агелена. – Я как дурочка верила, что тело в могиле свояка Кубрика. Но, если подумать, после того как мы обнаружили на камнях цифры, можно было обойти все кладбище и поискать, где еще есть цифры на постаментах. Уж об этом-то мне стоило догадаться!

– Почему ты убежал в тот день? – утаскиваю я их от кладбища в свои проблемы.

– Странное такое наитие. Мне позвонили по телефону, когда я ехал ночью домой. Я разговаривал, вышел из машины с трубкой и забыл ее в спальне. Утром посмотрел в окно – а в моей машине возится Прикус. Знаешь, я сразу подумал о телефоне. Я позвал Освальда и отдал ему трубку, попросил запрятать и никому не показывать. А сам сделал ноги. В камере хранения на Киевском у меня уже три месяца лежало все необходимое для бегства.

– Все необходимое? А ты… Ты взял с собой рисунки Оси или какие-нибудь фотографии?

– Нет. Ничего не взял, как и полагается полному сироте, – грустно улыбнулся Гамлет.

– Почему ты подумал о взрывчатке?

– О, я об этом думал последние полгода каждый день. Я, конечно, не ожидал, что это будет Прикус, тем более не ожидал, что этот придурок рванет за мной на моей заминированной им же машине! Ты знаешь, я даже перестал деньги снимать с банковской карточки!

– Это почему? – удивилась я.

– Да понимаешь, Ося меня зачем-то спросил, куда бы я заложил взрывчатку, если бы хотел кого-нибудь взорвать. Я сказал, что заложил бы в банковский автомат у центрального офиса банка. Вот я, например, всегда брал деньги в одном и том же банкомате у банка.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Агелена. – Ты имеешь что-то против банкоматов?

– Да нет, я объяснял ему, как сделать красиво. Человек проверяет каждый раз машину, квартиру, дачу. И совершенно спокойно сует свою карточку в банкомат, набирает код, и цепь замыкается именно на этот код. Красиво? Я рассказал, а потом почему-то боялся снимать деньги с карточки.

– Ты до такой степени не доверяешь Осе?