Вслед за образованием аспирантуры 6 января 1954 года выходит распоряжение СМ СССР № 100-рс о создании в КБ-1 ученого совета (приказ министра среднего машиностроения СССР В. Малышева № 361 от 15 апреля 1954 года). В нем было записано:

Утвердить Ученый совет в КБ-1 с правом присвоения ученой степени доктора и кандидата технических наук и звания младшего научного сотрудника в составе:

Куксенко П. Н. — председатель Совета, дтн, Колосов А. А. — зам. председателя Совета — дтн, Лукин Ф. В. — ктн, Щукин А. Н. — академик, Кобзарев Ю. Б. — чл-корр., Минц А. Л. — чл. — корр., Кошляков Н. С. — чл. — корр., Лившиц Н. А. — дтн, Кисунько Г. В. — дтн, Пугачев В. С. — дтн, Космодемьянский А. А. — дтн, Расплетин А. А. — ктн, Бункин Б. В. — ктн, Гапеев А. А. — ктн, Матвеевский С. Ф. — ктн, Грушин П. Д. — начальник КБ-2, профессор, Шишов В. П. — начальник отдела № 42.

Первой диссертацией, которая была принята к защите на ученом совете, была кандидатская диссертация Г. П. Тартаковского на тему «Переходные процессы в усилителях с автоматической регулировкой усиления». Официальными оппонентами были доктор технических наук, профессор Н. А. Лившиц и кандидат технических наук Ф. В. Лукин.

Защита состоялась 29 июня 1954 года. Г. П. Тартаковскому ученый совет единогласно присудил ученую степень кандидата технических наук. Следует заметить, что в цитируемом списке литературы была первая в практике ученого совета открытая академическая статья «К расчету временных и частотных характеристик многокаскадных систем (совместно с Л. А. Мееровичем; ЖТФ. 1952. Т. XXII. Вып. 7).

После защиты Г. П. Тартаковский с членами совета отправился на банкет в ресторан гостиницы «Советская». Этим была положена традиция отмечать защиты диссертаций банкетами, которая существовала долгое время, пока ВАК не запретил проводить такие мероприятия.

В 1955 году были представлены к защите еще четыре кандидатские диссертации (В. К. Крапивин, В. Н. Пирогов. А. Г. Гуревич, С. М. Смирнов). Первые трое соискателей благополучно защитили диссертации, а С. М. Смирнов диссертацию не защитил (результат тайного голосования: 6 — «за», 6 — «против»), В чем было дело, сказать сегодня трудно.

В 1954 году был решен вопрос о создании в КБ-1 базовой кафедры по радиолокации в МФТИ.

Инициатором создания базовой кафедры МФТИ в КБ-1 был А. А. Расплетин. Он был ведущим специалистом института А. И. Берга, был знаком с С. А. Лебедевым, Н. Д. Девятковым, которые уже создали такие кафедры при МФТИ. Поэтому неудивительно, что создание базовых кафедр элитного физтеха не могло пройти мимо А. А. Расплетина. Он был ученым, хорошо известным научной общественности страны, прирожденным педагогом.

В 1954 году решением Министерства высшего образования СССР (№ К/6936) и Министерства среднего образования (№ СТ3701/15) в КБ-1 была создана базовая кафедра МФТИ. Первыми студентами этой кафедры стали студенты 404-й группы. Их было 14 человек.

С 1956 года базовая кафедра разделяется на две: «Радиолокации» (завкафедрой профессор А. А. Колосов) и «Автоматического управления» (завкафедрой профессор И. А. Лившиц). При этом сохранялось совместное чтение части лекций базового цикла учебным группам, закрепленным за двумя образованными кафедрами. Вскоре кафедра «Радиолокации» была переименована в кафедру «Радиолокации и радиоуправления».

Надо сказать, что А. А. Расплетин непосредственного к преподавательской деятельности на кафедре отношения не имел, но за молодыми кадрами следил постоянно, возглавлял комиссию предприятия по распределению выпускников кафедр по подразделениям предприятия.

Особое внимание Расплетин уделял тому, как происходит преддипломная практика, когда выявлялись склонности студентов к работе, и какие темы дипломных работ предлагали научные руководители своим подопечным.

Один невероятный случай произошел в 1957 году со студентом 404-й группы МФТИ Игорем Анатольевичем Голутвиным, направленным на преддипломную практику и подготовку дипломного проекта в лабораторию А. Гапеева.

В то время в лаборатории успешно шла разработка системы СДЦ на ртутных линиях задержки. Голутвин с первого дня сумел занять лидирующее положение при стендовых испытаниях аппаратуры СДЦ. Ознакомившись в ЦНИИ-108 с теоретическими работами М. А. Леонтовича по дипольным помехам, Голутвин предложил методику оценки эффективности дипольных помех в процессе летных полигонных испытаний локатора. Методику после обсуждения Расплетин направил на полигон для ее реализации.

Дипломная работа И. А. Голутвина по проблемам развития когерентно-импульсной радиолокации на ГЭКе получила отличную оценку. В своей дипломной работе Голутвин убедительно показал актуальность установки пассивных помех в современных условиях и отсутствие перспектив их применения для защиты скоростных целей. Это предложение Голутвина не вызвало у Расплетина отторжения — он к этому выводу пришел уже давно. Расплетина удивило другое: его желание продолжить работы в области ядерной физики. Он понял, что у Голутвина в направлении защиты радиолокационных средств от пассивных помех нет перспектив для творческого роста, и решил удовлетворить его просьбу и отпустить на «вольные хлеба». Это было неожиданное и непонятное для окружающих решение. Правильность принятого Расплетиным решения диктовалась следующим обстоятельством. Примерно в 1953 году к Расплетину обратился И. В. Курчатов с просьбой помочь в изготовлении измерительной установки для серпуховского ускорителя. Своим представителем в КБ-1 Курчатов назначил О. П. Дворецкого. Так случилось, что, познакомившись с основными идеями создания измерительной установки, Голутвин предложил совершенно новое, оригинальное решение, реализация которого позволила бы значительно увеличить точность измерений. К моменту защиты дипломной работы Голутвина уже было принято решение о переводе немцев, занятых на работах по системе С-25, на несекретную работу и отправке их в Сухуми. Так получилось, что судьба изготовления столь нужной для Курчатова измерительной установки «повисла» в воздухе, и Курчатов совместно с Векслером попросил Расплетина отпустить Голутвина. Состоялся обстоятельный разговор Расплетина с Голутвиным, в результате чего Расплетин принял необычное решение: отпустить Голутвина для работы над совершенно новым направлением в физике экспериментальных частиц. И Расплетин не ошибся: И. А. Голутвин стал известным ученым в области ядерной физики, научным руководителем работ России по созданию Большого адронного коллайдера в Женеве, соавтором открытия знаменитой элементарной частицы Хиггс Бозона.

Но вернемся к 1956 году. Этот год был знаменательным не только для ученого совета КБ-1, но и для всего коллектива разработчиков. В этом году первым по совокупности выполненных работ защитили докторские диссертации: Александр Андреевич Расплетин и Наум Абрамович Хейфец (начальник аэродинамического отдела ОКБ-301).

Идея ходатайствовать через ученый совет КБ-1 о присуждении Расплетину ученой степени доктора технических наук без защиты диссертации возникла у члена-корреспондента АН СССР Щукина. Расплетину эта процедура уже была известна по присуждению ученой степени доктора технических наук П. Н. Куксенко. Расплетин согласился на этот шаг, благо все способствовало успешному проведению этой защиты. Официальными оппонентами согласились стать члены-корреспонденты АН СССР А. Н. Щукин, А. Л. Минц и доктор технических наук Г. В. Кисунько