Я боялась предположить, что Доминик сделал с Бенуа, но казалось, что это не удовлетворило чудовище сидящее в нем. Моно желал растерзать моего отца. Того, кто с упоением уничтожил всю его семью и заставил его мать залезть в петлю. Но мой папа уже мертв.

Зато была я. Его любимая и единственная дочь.

Доминик все так же подносил к губам сигарету и, выдыхая дым, смотрел на меня. Но взгляд у него был не таким, как раньше. Пустым и страшным. Мое собственное сознание вопило, что это уже не тот Доминик и мне вообще следовало убегать, но я все так же сидела рядом с ним. Сердцем чувствовала, что мне не стоит его бояться. Моно мне не навредит.

Вот только, я вздрогнула, когда ладонь Доминика оказалась на моей шее и перед тем, как она сжалась, успела сделать последний вдох, после чего доступ к кислороду был перекрыт. Но, так же внезапно он убрал руку. Отдернул ее, словно ладонь обожгло огнем и уже в следующее мгновение бросил мне на колени ключи от своей квартиры.

- Уходи, Леконт, - сказал он отбрасывая в сторону окурок и вставая со ступенек. А я, взяв в руки ключи, понимала, что это не для того, чтобы я вернулась в Шампиньи, а для того, чтобы я забрала свои вещи.

- Доминик, - я тоже поднялась на ноги и хотела пойти за ним, но Моно не дал. Остановил лишь взглядом. Больше ко мне не прикасался.

Несколько секунд тишины, темноты и холода, после чего между нами все было оборвано.

Так хотелось быть вместе, но в тот же момент мы просто не те, кому стоило быть рядом друг с другом. Нам бы вообще лучше бы пошел статус врагов, но в этом огромном мире, где так много людей, мы признали пару друг в друге. Влюбились. Но реальность слишком жестока. Она рвала, истязала и отбрасывала по разные стороны. Будто кричала: Ищите себе другие пары. А разве так можно? Мне уже казалось, что легче всю жизнь быть одной, чем с кем-то помимо Доминика.

В полной темноте, слыша лишь стук каблуков о дорожку, я шла к выходу из территории владений Прежана. По щекам текли слезы и сердце, казалось больше не билось.

Все, что у меня теперь было, это те деньги, которые мне дал Доминик. Они не дадут остаться на улице. Но куда более ценным казалось пальто, которое он мне подарил. Сейчас очень теплое. Согревающее.

И самое бесценное – воспоминания. Когда-то я думала об этом и теперь мои мысли подтвердились. Я не буду жалеть о том, что так быстро отдалась Доминику и о том, что сразу начала жить вместе с ним в одной квартире. С одной стороны это показатель непристойной девушки, но, честно, мне плевать. Я дорожила каждым моментом проведенным с ним и рада, что даже за такой короткий период времени у меня появилось так много воспоминаний.

Казалось, что между мной и реальностью была оборвана нить и за происходящим я наблюдала будто бы со стороны, но так отчетливо ощущала пустоту в груди и то, как сильно болело сердце.

Ночь, темнота и холод. Опять пошел дождь и, касаясь кожи ледяными каплями, он впивался в нее подобно острым иглам. Правда, я этого даже не чувствовала. На ватных ногах вошла в квартиру Доминика и онемевшими пальцами начала складывать свою одежду в сумки, при этом, постоянно оглядываясь по сторонам. В последний раз смотрела на место, в котором была по-настоящему счастлива. Небольшая квартира в гетто с самым простым ремонтом и минимумом мебели. Но тут я оживала и дышала полной грудью. Не из-за самого места, а потому, что была тут с Домиником.

И сейчас, покидая эту квартиру, ощущала, как сердце разрывалось на куски. По щекам текли слезы и я, не в силах их остановить, терла глаза тыльной стороной ладони, но, собрав вещи, сразу не ушла. Вместо этого поплелась на кухню и там заварила чай. Чашку поставила на стол и рядом положила ключи от квартиры. Не знаю, почему так поступила. Наверное, мне просто захотелось хоть и в самый последний раз, но все же сделать чай для Доминика.

Вдох и выдох. Я взяла свои вещи и пошла к выходу. Уже сидя в такси заставила себя с телефона зайти на сайты парижских гостиниц и забронировать номер. Поехала туда и, после того, как меня заселили, села в кресло и опять плакала. Громко, бесконечно долго и навзрыд. В этой темноте и одиночестве погибала.

***

Я немного пришла в себя только на следующий день. Нет, легче мне не стало, но я хотя бы начинала понимать, где находилась. До этого было ощущение лишь того, что я выпала из жизни и находилась в вакууме наедине со своими болезненными мыслями.

К счастью, номер попался хороший и, встав с кресла, я поплелась в ванную комнату, где долго стояла под душем. Я все никак не могла принять то, что произошло. Сознание отказывалось впитывать все, что я вчера увидела и услышала, но я насильно заставляла себя принять это.

- Папа, что ты наделал? – шептала, прикоснувшись лбом к холодной плитке. – Зачем?..

Я опять тонула в своих размышлениях и постоянно думала про Доминика. Хотела узнать, как он и что с ним сейчас происходило. Очень сильно волновалась.

Сквозь шум воды я услышала, что мой телефон ожил громкой мелодией. Оказалось, что звонила мама.

- Меня уже выписали из больницы. Сможешь встретиться со мной сегодня? Как раз вместе пообедаем.

- Что-то случилось? – встревоженно спросила.

- Нет, все хорошо. Просто хочу поговорить с тобой. Так ты согласна встретиться?

- Да.

Собираться к выходу было очень тяжело. Сознание туманилось и наполнялось растерянностью, но я все же смогла выйти из гостиницы заранее, чтобы на метро доехать к ресторану, в котором была назначена встреча. Там заказала себе только чашку кофе, к которой даже не прикоснулась. Просто сидела и слушала то, что говорила мама.

Оказалось, что уже пошел процесс продажи особняка и мама все так же была решительно настроена отдать мне двадцать процентов. К тому же она сказала, что не все мои вещи сгорели во время того пожара. Большую их часть успели перевезти на склад и я могла поехать туда, чтобы посмотреть, что осталось.

- Я хотела у тебя кое-что спросить, - сказала негромко, после того, как мама закончила рассказывать про склад. – У папы был когда-то друг с фамилией Моно?

- Ты имеешь ввиду Ланса Моно? – мама вопросительно приподняла бровь.

- Я имени не знаю, но этот мужчина умер шесть лет назад.

- Да, это Ланс. Я про него уже так давно не слышала.

- Так они с папой дружили?

- Да. При чем, насколько я знаю, некоторое время вообще были лучшими друзьями.

- Но тогда почему я про этого человека раньше ничего не знала?

- Они перестали общаться, когда ты была еще совсем маленькой.

- Поругались?

- Нет, - мама качнула головой. – Кажется, они дружили с самого детства, но с возрастом просто начали отдаляться друг от друга. При чем, инициатива исходила от твоего отца. Я неоднократно слышала от него далеко не самые хорошие слова в сторону Ланса. И потом он под любыми предлогами начал отказываться от встреч с семьей Моно. Ну и постепенно общение угасло. Жаль. Мне нравились Ланс и Агата. А ты, несмотря на то, что была еще совсем крохой, сразу же нашла общий язык с их сыновьями, - будто вспомнив что-то хорошее, мама улыбнулась. - Ох, и проказничала же ты с их младшим сыном. А без старшего начинала реветь. То есть, он только уходит, как ты сразу же плакать. Поэтому он постоянно был рядом. Смотрел за тобой.