— Будь осторожнее, когда спустишься вниз, — посоветовала Брэнда, пересчитав деньги.

— Непременно, — ответила Рис и зашагала в сторону лестницы.

Она ненавидела этот проклятый подвальный этаж. Просто ненавидела его. Если бы Броуди не был таким идиотом, она постирала бы все в его машине — вместо того чтобы подвергать себя всем этим мучениям.

«Одиножды семь будет семь, — начала она, осторожно пробираясь по коридору. — Дважды семь — четырнадцать».

Так она прошла таблицу умножения на семь, затем перешла к восьми… и торопливо выскочила из прачечной, когда машина наконец загудела.

Выбравшись в вестибюль, она умышленно замедлила шаг и постаралась как можно непринужденнее попрощаться с Брэндой. На обратном пути Рис рассчитывала снова проскользнуть мимо магазинчика незамеченной, но тут ей не повезло.

— Рис, — появилась на пороге Дебби. — Ты в порядке?

— Разумеется. Как у тебя дела?

— По-моему, еще слишком холодно, чтобы ходить босиком.

— Думаешь? Я просто закаляюсь. Рассчитываю стать первой женщиной, которая босиком пересечет весь континент. Это моя давняя мечта. Ладно, пока.

Не стоит переживать из-за такой ерунды, мысленно приказала она себе, направляясь к дому.

На кухне она погрузилась в привычные хлопоты. Приготовление супа было в самом разгаре, когда настало время возвращаться в гостиницу. Пару секунд она колебалась, не пройтись ли ей опять босиком — чтобы еще больше раззадорить местных сплетников, но затем решила, что это будет слишком уж глупо. Храбро миновав Брэнду и подвальный коридор, она перенесла одежду из стиральной машины в сушильную.

Еще немного, и со стиркой будет кончено, приободрила она себя по пути домой. А пока одежда сушится, она может поработать над введением к книге.

Включив ноутбук, она решила немного расшевелить себя свежей записью в дневнике.

Здорово рассержена на Броуди. Заправила утром кровать, а он решил, что я намерена таким образом захомутать его. Это что, особенности мужского мозга? В таком случае всем им как виду требуется серьезное лечение.

Вообще-то я думаю, что он просто устал от моего присутствия. Он и так сделал для меня больше, чем можно было ожидать. Так что я постараюсь быть благодарной (и рассерженной) и держаться в стороне от его дома.

Напыщенный самец.

Тем временем я лишь укрепила звание главной чокнутой этого городка, прогулявшись в рассеянности босиком. Но я стараюсь не переживать из-за этого. Сейчас я занимаюсь тем, что готовлю суп. И я всего лишь раз проверила замки.

Дважды, черт возьми.

Не исключено, что мне придется купить новые покрышки. Вот это угнетает меня больше всего. То, что прежде было бы для меня пустяком, теперь превратилось в серьезную проблему. Все упирается в отсутствие денег. Так что придется мне ходить пешком еще пару недель.

А вдруг произойдет чудо, и я действительно напишу — и продам! — свою книгу? Эти деньги явно не были бы для меня лишними.

Линда-Тейл сажала сегодня цветы. А после работы мы идем к Клэнси, чтобы вдоволь поиздеваться над мужчинами. Пожалуй, это именно то, что мне сейчас нужно.

Выплеснув эмоции, Рис открыла новый документ и стала набрасывать введение, развлекаясь попутно с разными стилями.

Вскоре прозвенел будильник, возвещая о том, что ей пора за одеждой. Рис оделась и в последний раз направилась в гостиницу.

Она решила просто побросать все в корзинку, чтобы как можно скорее покинуть этот мрачный подвал. А уж дома она сложит все как следует. Суп она поставит на медленный огонь — чтобы проверять потом во время перерывов.

Рис надеялась, что сегодня ей придется работать не покладая рук. Эта занятость была для нее настоящим спасением.

Она тихонько миновала вестибюль, избежав формальной беседы с Брэндой, — та на время покинула свое место у стойки, и ее голос доносился сейчас из служебного помещения.

Уже хорошо, подумала Рис.

На этот раз, спускаясь по лестнице и пробираясь через мрачный коридор, она повторяла таблицу умножения на двенадцать — это было сложнее и занимало все ее мысли.

В прачечной Рис распахнула дверь сушилки и не обнаружила там ровным счетом ничего.

«Что за черт», — в недоумении она открыла вторую сушилку. Тоже ничего.

«Но это же смешно. Кому понадобилось спускаться в этот идиотский подвальчик и красть мои вещи?»

И почему ее корзинка стоит на стиральной машине, а не на столике, где она оставляла ее? Рис осторожно взяла корзинку, затем открыла машину.

А вот и ее одежда — мокрая и скомканная.

«Я клала ее в сушилку, — дрожащей рукой она залезла в карман и нащупала там одну-единственную монетку — остальное было потрачено на стирку и сушку. — Я клала все в сушилку. Это уже мой третий визит сюда. Я ничего не оставляла в стиральной машине».

Она с яростью рванула на себя сырое белье, рассчитывая быстро запихнуть его в корзинку. И вздрогнула, когда на пол упал ее маркер.

Красный маркер. Не в силах сдержать нервную дрожь, Рис кинула и его в корзину — к вещам, которые уже были покрыты красными пятнами и разводами.

Кто-то снова проделал с ней этот номер. Кто-то, кто стащил у нее красный маркер.

А вдруг он наблюдает за ней сейчас?

Рис судорожно закрутила головой направо и налево. С трудом сдержав стон ужаса, она подхватила корзинку и помчалась к выходу. Эхо ее собственных шагов лишь подстегнуло подступавшую панику.

Бегом добралась она до вестибюля и сразу же устремилась к стойке. Брэнда, уже вернувшаяся на место, в удивлении воззрилась на нее.

— Там, внизу. Кто-то был внизу.

— Что? Кто? С тобой все в порядке?

— Моя одежда. Кто-то сунул ее в стиральную машину.

— Но ведь… Рис, ты сама сунула ее туда, — Брэнда говорила нарочито медленно, словно боялась, что Рис ее не поймет. — Помнишь? Ты спускалась вниз, чтобы постирать одежду.

— Потом! Я положила вещи в сушилку, а они снова оказались в стиральной машине! Ты же видела, как я возвращалась сюда, чтобы посушить все.

— Ну… да, я видела, как ты спускалась вниз. Может, ты забыла посушить одежду? Вроде как с ботинками — когда ты забыла надеть их, — на этот раз это было сказано безо всякой усмешки. — Я и сама часто отвлекаюсь и забываю…

— Я ничего не забыла. Всю одежду я положила в сушилку. Взгляни, — Рис вытащила из кармана одну-единственную монетку. — Все остальное я использовала на стирку и сушку. Кто еще спускался вниз?

— Успокойся, ради бога. Я никого не видела, кроме тебя.

— Может, ты спускалась вниз?