«Моя дорогая!

Мне было жаль тебя будить, но отец срочно призвал нас с Рори к себе, мы явились вместе. Как верноподданный своего короля, я должен выполнять его требования.

Не забывай меня, пожалуйста.

С любовью навсегда,

Г.М.».

Тоби уронила листок на покрывало, не в силах понять в эту минуту, что чувствует и как ко всему этому относится. Все произошло слишком быстро и было слишком свежо, чтобы она могла разобраться в своих чувствах. Тоби взяла в руки книжку: старая, потрепанная обложка, порвана. Надписи: «Запретный Нантакет» и, ниже, подзаголовок: «Истории, которые местные жители не хотят рассказывать» – едва различимы.

Тоби открыла книжку в том месте, где лежала закладка, и увидела рисунок: всадник в одежде эпохи Регентства на большом вороном коне, вставшем на дыбы. Перед ним с выражением ужаса на лице, прикрывая рукой рот, чтобы не закричать, застыл мужчина средних лет с докторским саквояжем. У всадника не было на плечах головы: она, жуткого вида, лежала на сгибе его левого локтя и зловеще усмехалась.

Подпись под этим страшным рисунком поясняла, что в начале первого десятилетия девятнадцатого века один из местных, нарядившись безголовым всадником, преследовал на коне доктора Хэнкока. И доктор до того испугался, что убежал на пристань, спрятался в полупустой бочке с ромом и провел там всю ночь. Утром он сел на первый же паром, уходивший с острова, и никогда больше не возвращался на Нантакет. Автор задавался вопросом: почему всадник решил напугать именно этого доктора? В тот осенний вечер он был всего лишь гостем на свадьбе, а до этого ни разу не посещал Нантакет. И тем не менее всадник преследовал именно его, причем гонял чуть ли не по всему острову.

В заключение говорилось, что, когда автор брал у жителей Нантакета интервью – дело было в 1963 году, – никто не желал говорить с ним об этой истории. Многие утверждали, что ничего такого не было.

«Это очень странно, если учесть, что нантакетцы хранят воспоминания об очень-очень давних временах. Почему они скрывают историю о всаднике без головы? И почему этот всадник гонялся за каким-то доктором из Бостона? – вопрошал автор. – Никто мне на эти вопросы не ответил».

Тоби могла только гадать, где Грейдон разыскал эту невразумительную книжонку. Но зато теперь ей стало понятно, почему он хотел зайти к местному горшечнику: голова была вылеплена из глины, и на нее просто надели парик, и ясно, почему не захотел поделиться этим планом с ней: она сказала бы, что это слишком опасно. Что, если кто-нибудь из местных выстрелил бы в него? Но, с другой стороны, семья Гаррета была такой же неотъемлемой частью Нантакета, как море, а жители острова о своих заботятся.

Тоби посмотрела на рисунок и не смогла не улыбнуться. Ему действительно удалось напугать доктора так, что тот уехал с острова и никогда больше не возращался. В конечном счете, похоже, в их встрече был смысл, была некая цель. Возможно, им с Грейдоном было предназначено вернуться в прошлое и изменить то, что случилось с Гарретом и Табитой.

И этого достаточно! Во всяком случае, так Тоби говорила себе. Многим и за всю жизнь не удается сделать и малой толики того, что совершили они.

Тоби принялась за завтрак, любезно приготовленный Джилли. Тишина в доме казалась ей зловещей: ни лязга стали, ни смеха, ни ланконианской речи… Утолив голод, она отодвинула поднос, снова откинулась на подушки и уставилась в потолок. Ей не следует так сильно расстраиваться, ведь она знала, что это произойдет. И сердиться на Грейдона тоже не стоит. Неужели было бы лучше, если бы он остался для долгого и мучительного прощания? Они бы цеплялись друг за друга, оба со слезами на глазах… Стало бы ей от этого легче?

Тоби знала ответ на эти вопросы: ничто на свете не облегчило бы ее боль. Она совершила огромную глупость: влюбилась в мужчину, который не может принадлежать ей, – и поэтому заслужила то, что получила!

Тоби лежала и думала, что теперь делать. Можно поддаться глубокой депрессии, оставаясь безучастной к миру недели, а то и месяцы, а можно… продолжать жить дальше. Сейчас у нее есть два дела: планировка сада при доме Джареда и подготовка к масштабной свадьбе Виктории. С этими заботами ей будет чем занять мысли, так чтобы не осталось времени думать или вспоминать.

А потом… Как знать: может, в один прекрасный день она встретит мужчину, влюбится и… И что? Будет всю оставшуюся жизнь сравнивать его с Грейдоном? Какой простой смертный может с ним сравниться? Грейдон – ученый, спортсмен и настоящий джентльмен.

Тоби крепко зажмурилась. Нельзя позволять себе такие мысли, а то можно и с ума сойти. Она всегда, с самого начала знала, что произойдет. Грейдон еще в первый день их знакомства рассказал о своей предстоящей помолвке с Данной, девушкой знатного происхождения, даже описал в подробностях будущую церемонию. Он всегда был с ней честен.

Тоби откинула одеяло и встала, подумав: «Это первый день моей новой жизни – без него…» – затем надела халат и пошла в кухню. Ее решимость пока еще сохранялась. За столом на веранде Джилли так увлеклась Кейл Андерсон, что не подняла головы. Первой мыслью Тоби было, что порядок здесь навел Грейдон. Из этих окон она наблюдала за его тренировками. За этим столом они много раз ели все вместе: Грейдон, Дейр и Лоркан. Тоби почти почувствовала во рту вкус ланконианского сыра и оладий, увидев, как Грейдон и Дейр пьют пиво, беседуя на ланконианском языке, который она уже стала немного понимать.

«Это невозможно», – подумала Тоби, жить одной в доме, полном воспоминаний… это больше, чем она может вынести. Джилли наконец заметила ее и вопросительно подняла брови.

– Я не могу… – прошептала Тоби. – Не могу…

Договорить ей не дала появившаяся в дверях Виктория, как всегда неотразимая, в сопровождении высокой седой женщины, Тоби незнакомой.

– Дорогая… – Виктория обняла Тоби за плечи и поцеловала в обе щеки. – Мы уж подумали, что ты будешь спать вечно. Бедному Грейдону пришлось уехать. Мы хотели тебя разбудить, но он не позволил: сказал, что ты многое пережила и теперь нуждаешься в отдыхе. Скажи, пожалуйста, тебе опять что-то приснилось?

Тоби подумала, что у Виктории такой вид, будто она намерена тотчас приступить к записям, но та отступила в сторону и представила свою спутницу:

– Это моя подруга Милли Лоусон. Вообще-то она приехала к нам на остров в отпуск, но готова помочь тебе и с подготовкой к свадьбе, и с садом Джареда.

Тоби еще не успела и рта раскрыть, как Милли быстро проговорила:

– Пожалуйста, простите мою подругу: мы слишком быстро обрушили на вас всю эту информацию. Как я поняла, вы недавно расстались со своим молодым человеком?

Тоби подумала, что это слишком слабое определение того, что произошло в ее жизни, но с незнакомкой делиться личными переживаниями не собиралась и лишь вежливо поинтересовалась:

– Как вам нравится Нантакет?

– Тоби, дорогая, – опять вмешалась Виктория, – я уговорила Милли поселиться с тобой.