– Выходят. Показались, – прозвучало в гарнитуре. – Двое.

– Где? – чуть слышно выдохнул Данил. – Направление?..

– Прямо, у ветки. Сели по обе стороны, осматриваются…

Вдох. Выдох… Рывок! Мощно сократившись, Добрынин выпрямился в сидячее положение, совершенно беззвучно выныривая из зеленого моря папоротника. Расстояние – шагов двадцать, даже целиться не нужно. Правая цель сидит прямо, автомат чуть приопущен. Левая – вполоборота, смотрит в сторону. Короткая очередь – и правый тут же завалился на бок. Левый дернулся, начиная разворот – но не успел. Вторая очередь ударила его в плечо, прошла через шею и голову, не оставляя ни единого шанса на выживание.

Добрынин мгновенно откинулся назад, на спину, в исходное положение, застыл настороже, вслушиваясь в лес, готовый в любое мгновение крутнуться на живот и ползком сменить позицию… Однако вокруг было тихо.

– Отработаны. Чисто, – подтвердил по связи Паникар.

Хорошо. Два, да один, да еще один, да пятеро, да плюс вот еще двое. Итого одиннадцать человек из строя выведено. Вот теперь, пожалуй, можно и ударить…

– Бронепоезд – Добрынину. Что у вас? Как продвигается? Какое расстояние прошли? – запросил Данил. Шум ремонтно-восстановительных работ с некоторого времени слышался достаточно близко, пожалуй, метров пятьдесят за спиной, не дальше.

– Бронепоезд на связи. Метров сто прошли… На нашем отрезке последнюю рельсину укладываем. Дальше пока пути чистые, только травой немного заросли.

– Паровоз пройдет?

– Пролезем потихоньку, если деревьев упавших нет и рельсы целы…

– Кладите свою рельсину – и грузи людей. Я сейчас подойду, скажу пару слов. Да не отстрелите меня, я вдоль путей к вам выйду!

– Понял, ждем…

От передового заслона и до работающей бригады оказалось даже меньше, чем показалось вначале Добрынину – всего то шагов сорок вдоль ветки, – и вот уже меж деревьев видны работающие лопатами и кувалдами серые фигуры в химзащите. Рельс уже был уложен и закреплял на бетонных шпалах здоровенными железнодорожными костылями.

Забравшись в вагон, Добрынин тут же затребовал командира бронепоезда. Вчера вечером, по прибытии обоих составов, Фунтиков велел их перекомпоновать – отцепить цистерны, грузовые вагоны и платформы, отцепить вагоны для личного состава, отогнать все это на запасные пути и оставить только боевые и инженерные модули. Так что теперь бронепоезд представлял собой серьезную боевую единицу, а не просто военно-транспортный паровоз.

Командир – немолодой уже офицер со звездами капитана на погонах – появился минут через пять, и Добрынин тут же подступил к нему с расспросами.

– По схеме компоновки бронепоезда мне полный расклад дай. Какими средствами располагаем?

– Из орудий-то? – сообразил капитан. – Два бронированных крытых вагона в голове и в хвосте состава. На каждом два КПВТ, два «Корда», в крыше люки для РПГ и РПО. Самих труб в достатке, пятьдесят штук загружено. И шесть боевых платформ: по два КПВТ на платформу, МТ-12, четыре «Корда» по углам, по два миномета «Поднос»[29].

– Осколочно-фугасные для пушек – есть?

– Найдется…

– Отлично. Вот ими и работай… Максимальная и минимальная дальность минометов какая?

– Ну минимум – это метров восемьдесят-сто, пожалуй… А максимум – до трех километров добьет.

– Отлично. Тогда так. Сейчас отходишь на километр, сгружаешь минометы – и пусть наводятся на местность в сотне метров отсюда прямо по курсу. Возвращаешься обратно, подбираешь нас. А дальше скажу… Понял меня?

– Сделаем.

– Давай.

На все маневры ушло с час времени. Пока отходили, сгружались, возвращались назад… Все это время заслон оставался на месте, в том же составе. Растянулись только чуть шире, чтобы исключить возможность глубокого обхода флангов – однако попыток проникновения больше не производилось. И Данил вполне понимал и одобрял такую тактику. Одиннадцать к двум, размен очень неприятный. После такого ползать по лесу за пределами укрепрайона очень не хочется.

Распределив людей по всему составу, Добрынин забрался во второй вагон. Командир бронепоезда уже был тут, ожидал дальнейших указаний.

– Сейчас самый малый вперед… До первого контакта. Сектора обстрела – с десяти до двенадцати часов и с двенадцати до двух часов по ходу движения. Долби из всего что есть, понял меня?! Нам нужно все там на хрен перепахать, чтоб ничего живого не осталось. Плотность огня – максимальная!

Тронулись малым ходом. Добрынин тут же влез по металлической лесенке под потолок вагона, приник к узкой бойнице, забранной решеткой. Состав шел тихо, медленней даже двигающегося пешком человека, практически крался. И если б не стук дизеля самого мотовоза, то мог бы подойти на максимально близкое расстояние, практически в упор… Однако звук работающего двигателя в лесной тишине был слышен далеко – и противник именно на этот звук и ударил. В глубине леса по правому борту заработал пулемет, по обшивке броневагона, оставляя вмятины величиной с кулак, загрохотали пули… слева сразу же подключился еще один, зажимая бронепоезд в клещи…

И бронепоезд ответил. Разом, из всего вооружения, что имелось у него на борту.

Стреляло все.

Длинными очередями, отдающими по всей округе металлическим лязгом, стучали крупнокалиберные пулеметы. Кувалдами, щедро рассыпая вокруг себя горячие болванки гильз, долбили автоматические пушки. Ухали противотанковые, посылая осколочно-фугасные, которые, разрываясь меж стволов, щедро шерстили лесные дебри визжащими осколками. Шипели уходящие термобарические боеприпасы РПО, вспухая среди деревьев огненными грязно-желтыми бутонами. И всему этому вторили длинные очереди из личного стрелкового оружия, пули которого хоть и не обладали такой гигантской энергией, как тяжелое вооружение, и не пробивали несколько древесных стволов за раз – но, благодаря большому количеству единиц, создавали чрезвычайно высокую плотность огня, заполняя все пространство между бронепоездом и целью тысячами мелких, но от того не менее убийственных кусочков свинца. Грохот стоял невообразимый. Добрынину даже в шлеме уника, имеющем в составе активные наушники, казалось, будто он попал в самое чрево гигантской камнедробилки, работающей с полной загрузкой и на полную мощность. Вагон подбрасывало, трясло как в лихорадке, и Данил, уцепившись за поручни, привинченные рядом с бойницей, плотно сжимал зубы, памятуя о своей недавней танковой одиссее… В голове вдруг вспыхнула и погасла картинка из фильма, виденного когда-то в детстве, но благополучно забытого потом: шесть человек, среди которых один с шестиствольным пулеметом и патронным рюкзаком за плечами, бьют длинными очередями по джунглям, пытаясь уничтожить призрачно переливающееся чудовище – и широкая просека, вырубленная в чаще раскаленным свинцом…