Пес подбежал к нему, вывалив язык из улыбающейся пасти, и задрал морду вверх.

— Принцепс? — позвал Приад, вспомнивший имя собаки в разговоре с Аутолоком.

Пес гавкнул дважды, затем развернулся и рысью побежал обратно по протоптанной в ниве петляющей тропинке, меж склоняющихся золотых стеблей. Трижды пес останавливался и оглядывался, в последний раз снова гавкнул. Тогда Приад послушался и пошел за ним.

Черный пес вел его по полю между шелестящих колосьев.

— Помедленней! — раз или два окликал он пса, когда тот срывался на галоп.

Сон все-таки довольно приятный, успокоил себя Приад, пораженный реалистичностью видения. Он понимал, что этот сон — особенный, и задавался вопросом: такие ли видения посещают библиария Петрока и других псайкеров?

К тому времени, как Приад вслед за Принцепсом добрался до дальнего конца поля, набежавшие на небо тучи скрыли солнце. Свет стал серым, колосья — скорее белыми, чем золотыми. Холодало. Пес был по-прежнему черным и он снова гавкнул. По краям поля собирались тени: под оливами, под горными соснами.

Приад услышал странный хруст под ногами. Посмотрел вниз и увидел, что земля покрыта инеем. Травы замерзли и сделались хрупкими. Дыхание пса облачками пара повисало в морозном воздухе. Приад понял, что подходит к великому леднику Краретайр, гигантскому южному полюсу Итаки. Оглянувшись назад, он увидел поля Пифосских кантонов и тучи над ними, а впереди лежали голубые льды и атмосферные фронты полярного ледника. «Вот она, логика сновидений», — подумал он и рассмеялся вслух, отчасти наслаждаясь возможностью таких переходов между ландшафтами и мирами.

Он ступил на лед. Черный пес исчез. Над ледяными скалами выл ветер и поднимал с поверхности снег, над острыми краями торосов кружили снежные вихри. Надвигался шторм.

Приад шел вперед и предчувствовал что-то, хотя уверен был только в том, что должен предчувствовать. Интересно, сможет ли он проснуться, если пожелает? Но проверять он не стал. Сон был истинным, и Приад не хотел рассеивать его чары.

Впереди на шельфовом леднике его ожидал огромный снежный медведь. Непонятно, откуда он взялся, потому что мгновение назад его еще не было. Инстинктивно потянувшись за оружием, Приад не обнаружил ничего кроме золотой статуэтки Партуса. Он секунду удивленно взирал на нее, и вот фигурка обратилась льдинкой и растаяла у него в руках.

Снежный медведь подходил ближе. Приад понял, что вовсе это не медведь. А человек, закутанный в белый мех.

Петрок.

— Готов к войне? — спросил Петрок.

Великий библиарий улыбался, но лицо его было белым, словно посмертная маска, а яркие глаза запали в темных глазницах, похожих на синяки.

— Если нас ждет война, — отвечал Приад. Потом спросил: — Почему ты в моем сне?

— Ничего подобного, — отвечал Петрок. Он хромал, и обнимал себя руками, словно пытался согреться. — Это ты в моем.

— Не понимаю. Как я могу быть в твоем сне?

— Потому что я послал за тобой. Это единственный способ установить связь.

— Ты послал за мной?

— Послал психодрона.

— Что?

Петрок вздохнул, словно объяснения давались ему не легче борьбы, и объяснил:

— Я послал за тобой проводника, который привел бы тебя в это место. Возможно, он принял облик твоего черного пса.

Приад кивнул. Потом нахмурился:

— Все-таки я не понимаю…

— А у меня нет времени объяснять, — отрезал Петрок. И посмотрел на небеса за спиной, холодный черный свод полярной ночи. — Надвигается шторм. Преследует меня уже не один день. Тебе нельзя оставаться здесь, когда он придет.

— Тогда пойдем со мной, — позвал Приад. — В нескольких шагах отсюда простирается залитое солнечным светом поле.

Петрок покачал головой:

— Нет, там нет места для меня. Там твой сон, тот, из которого я тебя вызвал. А это — мой, и я тут застрял. Знаешь, где я?

— Краретайр.

— Нет, о мой прозаический друг. Я без чувств лежу в своей койке на борту «Змеебыка», и умираю. Я смоделировал этот полярный пейзаж для того, чтобы ты знал: это наше с тобой особое место встречи.

— Все равно не понимаю, — признался Приад.

— Тогда слушай, что я тебе говорю.

— Но ведь все это может быть мой сон, и ты — его часть, а я просто слушаю сам себя, разве не так? — спросил Приад.

— Не могу убедить тебя в обратном. Но ведь это не причина не слушать, верно? Мне нужно тебе кое-что рассказать. Я искал ответы на вопросы у миров тьмы, и они дали мне их, теперь я должен их передать, но не могу сделать это наяву.

— Из-за твоих ран?

Петрок хмыкнул и распахнул меха, под которыми оказался ничем неприкрытый торс и глубокие раны.

Только текла из них не человеческая кровь, а орочий ихор.

— Дело не в ранах, — проговорил он. — Они лишь ослабили меня, сделали уязвимым.

— Уязвимым к чему?

— К нашим врагам. Послушай меня, брат. Слушай. Услышь то, что я сказал бы тебе при жизни, если бы только мог вернуться в наш мир. Я предпринял эту попытку потому, что только таким образом могу быть услышанным.

— Я тебя слушаю.

Ветер усилился, снег завихрился вокруг них, жаля голубыми стеклышками мельчайших осколков ледника.

— Зеленокожих нельзя победить в обычной войне. Даже если наш орден увеличится тысячекратно. Эту трагичную правду открыл мне варп. Но есть способ изгнать их с Рифовых Звезд. Они воюют между собой, племя на племя, орда на орду. Эта междоусобная война была спровоцирована.

— Спровоцирована? — переспросил Приад. — Как? Кем?

— Кто настолько изощрен и коварен, чтобы добиться своего, не вступая в открытый конфликт? Это сделали эльдары. Они не могут отбить у нас Рифовые Звезды, поэтому раздули пламя ненависти между зеленокожими, чтобы те сделали всю грязную работу и достигли того, что сами эльдары сделать не могут.

— Как может кто-либо, пусть даже коварные эльдары, заставить орка действовать в своих интересах? — услышанное поразило Приада.

— Они украли то, что оркам дорого. Древнюю реликвию большой важности. Челюсти почитаемого военачальника, вождя и чемпиона, почти священной для орков фигуры.

— Челюсть… — пробормотал Приад, и ему наконец стала приоткрываться подоплека событий.

— Кражу совершили эльдары, которых ты двенадцать лет назад зачищал на Баал Солоке. Они намеревались принести реликвию в человеческий мир и оставить достаточно доказательств, чтобы орки сочли человечество виновным в преступлении.

— Но челюсть была уничтожена! — воскликнул Приад.

— В конечном счете, это только помогло эльдарам. Следы заметены.