– Я вижу тела… Три распростертых тела на полу. Вытянутые черепа, длинные предплечья. Прелюдии… На телах страшные рубленые раны. У одной из жертв нет головы… Она лежит рядом. Когда-то этот прелюдий имел окладистую рыжую бороду.

– Это Тор, – тихо сказал Марк. – Бог грома.

– Другое тело принадлежит, кажется, женщине. – С трудом проглотила комок, обходя высохший, обтянутый кожей скелет. – Третий – худощавый старик. Он выгнулся в спине от боли. На пояснице – след от меча. Дальше…

Я словно наткнулась на невидимую преграду.

Вдруг обнаружила еще один стул. Четвертый. И он был занят. Смерть застала прелюдия в тот момент, когда он читал книгу. Раскрытый фолиант лежал на коленях; рядом с ладонью, покоившейся на странице, темнели пятна крови. В груди зияло отверстие от удара мечом. Но самое главное – левый глаз был затянут кожей! Нижнее и верхнее веко срослись еще при жизни.

– Один, – прошептала я. – Одноглазый Один. Верховный бог…

Один с книгой на коленях… Нет и на намека на то, каким его изображают обычно: страшным воином и суровым магом. Он больше напоминал средневекового монаха-астронома.

– То, что я вижу, говорит только об одном: Рагнарёк случился! Конунг Фенрир по прозвищу Волк, страшный сын Локи, явился зачинателем апокалипсиса. Он уничтожил древних богов, каковыми скандинавам представлялись прелюдии. Мне кажется, эти мудрые существа больше предпочитали книги и одиночество, чем власть над людьми. Они поневоле получили ее. И пали жертвами этой власти…

– Все правильно, сеньорита, – произнес голос за моей спиной. – Вот только где же Камень Судеб? Его здесь нет!

– Где Камень, Скалолазка? – прошипел Гек в ухо.

Нужно признать, что появился он довольно неожиданно. Ведь знала, что второй близнец где-то здесь! Знала. Но, увидев тела прелюдий, совершенно о нем позабыла.

– Башня скоро исчезнет. Где Камень?

– По углам искал? Мог туда закатиться.

– Кроме книг и мертвых уродцев, здесь ничего нет!

Голос Гека дрожал. Видать, циркач страшно перепугался. Возвращаться к Левиафану с пустыми руками… Не завидую!

– Эти уродцы — величайшие мыслители и ученые древности, – произнесла я. – Попытайся относиться к ним с уважением.

– Мне плевать!

– Слушай, Гек…

– Кто? – изумился близнец. – Меня зовут Сантьяго.

Ну да, правильно. Ведь я придумала им клички, позаимствовав их у Аркадия Гайдара.

– Хорошо, пускай Сантьяго… – Я скривилась, пробуя на вкус это имя. Нет, Гек подходил больше… – С чего ты взял, что Камень находится в этом зале? Башня огромная. Чтобы исследовать всю, требуется время. Не торопись! Оставайся здесь. За девятнадцать лет тщательно изучишь ее, составишь подробный план и отыщешь артефакт. В следующее затмение выйдешь и преподнесешь камушек своему шефу – в подарок на семидесятилетний юбилей.

– Я сейчас тебе башку прострелю! – взорвался Гек за моей спиной.

– Самагата 'ама мурта! — произнесла я в ответ.

Вздрогнули все. И живые и мертвые. И не только вздрогнули.

Тело безголового прелюдия подскочило в воздух. Точнее, прозвучавшие слова его подбросили.

Брякнули кости, взвилась пыль. Останки упали на циркача в кожаной куртке.

Гек завопил. Выпустил звонкую очередь в потолок и выронил пистолет из пальцев, разжавшихся от ужаса.

Мертвое вот уже пятнадцать веков тело повисло на куртке латиноса. Костлявые руки вцепились в складки, грудная клетка прижалась к спине. Ноги волочились по полу.

Ужас пронзил Гека до самого сердца. Не дожидаясь последствий, которые сам же и вообразил, он содрал с себя красную куртку с вцепившимся в нее мертвецом и бросился наутек. Останки Тора повалились на пол и с грохотом рассыпались в пыль.

Гек летел к порталу – только пятки сверкали. Ни разу не остановился, не притормозил. С разбега прыгнул в треугольник и исчез. При такой скорости близнец наверняка шагнул за площадку там, снаружи.

Следить за его падением уже не было времени. Наконец братья отстали! Пора разобраться с Камнем Судеб.

– Это были очереди из автоматического оружия? – спросил Эрикссон. Его голос сопровождался слабым металлическим эхом.

– Они самые.

– Археология в последнее время сильно изменилась, – грустно произнес швед. – Я чувствую, что становлюсь анахронизмом.

– Марк, довольно сантиментов. Где искать Камень? Его нигде нет.

После короткой паузы Эрикссон напряженно произнес:

– Давайте попробуем забыть про образы и стереотипы, которые укоренились в нас. Забудьте о туманных шарах гадальных лавок. Попытайтесь отрешиться от мысли, что Камень Судеб является чем-то вроде телевизора, в который стоит только заглянуть, как он покажет твою судьбу. Для того чтобы узнать судьбу, нужно приложить усилие. Возможно, принести жертву… А теперь взгляните на окружающее непредвзято.

Я оглянулась. Взгляд скользнул по шкафам, на потолок, с него – на останки скандинавских богов.

– Кажется, нашла, – сказала я в микрофон. Между изогнувшимся от боли стариком и женщиной в полу виднелось едва заметное углубление.

– Крохотное углубление под ногами, – прокомментировала я. – Размером с половинку шарика от пинг-понга. Единственная неровность в полу, которая есть в этом зале. Стенки углубления покрыты крохотными письмена… Это то, что мы ищем?

– Мне отсюда не видно, – произнес археолог. – Все в ваших руках.

Я провела кончиками пальцев по письменам, из последних сил напрягая извилины. Думать мешала навязчивая мысль, что Башня скоро исчезнет. Но я все-таки сообразила.

– Как же вы правы, Марк!

Я подняла куртку Гека. Покопалась в карманах. Во внутреннем прятался запасной магазин к автоматическому пистолету, но это не то. Я знаю – искомая вещь должна находиться здесь…

Да! Вот она!

Я извлекла из кармана опасную бритву с цветной ручкой – любимая игрушка близнецов – и раскрыла ее. На серебристом лезвии отразились прелюдийские книжные шкафы. Занесла левую ладонь над ямкой в жемчужном полу. Лезвием бритвы надрезала подушечку мизинца. Почти не больно.

Капелька крови скатилась по лезвию, прочертив дорожку, и замерла на краю. Я наклонила бритву, и капля упала в углубление. Лишь коснувшись дна, она исчезла.

Лезвие вывалилось из ладони.

На меня вдруг накатилась неодолимая волна. Веки налились немыслимой тяжестью…

Я по-прежнему стояла в зале. В том же самом. Ничего вокруг вроде не изменилось. Гигантские книжные шкафы, высокие стулья… Но…

Мертвые прелюдии вовсе не мертвые! Кожа их тел восстановилась. Дряхлые одежды заблестели, приобрели цвет и переливались. Открывшиеся глаза наполнились влагой жизни.