— Мам, может, дома поставим прививку? — раскапризничалась она. — У неё стойкая неприязнь к больницам.

— Нет, укольчики делают только в больницах, — не терпящим возражения тоном ответила, в душе радуясь, что она не знает, что Марат мне уколы ставил.

— Мама, что ты меня обманываешь, ты же себя дома укол делала. Помнишь?

Я мысленно поблагодарила бога, что сейчас мы с ней вдвоём — родители и мой мужчина уже вышли.

— Нет.

— Ну как же не помнишь? Это же было перед тем, как папа нашёлся!

— Дочка, тот укольчик можно и дома поставить, а этот нет. Так что хватит капризничать.

— Алиса, мама права, её укольчик можно дома делать, — услышала я голос Марата позади, и у меня чуть сердце не остановилась от ужаса.

Мне невероятными усилиями удалось скрыть страх, который сковывал меня. Посмотрела с опаской на своего мужчину, и отлегло от сердца — он улыбался, с теплом смотрел поочерёдно то на меня, то на дочь — ничего не заподозрил. Стоило Алисе и родителям Марата уехать, зазвонил мой смартфон, посмотрела на дисплей — Соня. Приняв вызов, я направилась в сад, чтобы перевести дух — меня до сих пор потряхивало от пережитого стресса.

— Привет, — тяжело вздыхая, произнесла я.

— Юль, есть предложение встретиться через час, а не вечером.

Совсем вылетело из головы, что у нас сегодня вечер братания грустными историями. Мы таким способом решили избавиться от воспоминаний, которые нам не давали жить дальше, словно тяжёлым грузом постоянно погружали нас в прошлое.

— Хорошо.

— Юль, что случилась, по какому поводу замогильный голос? — догадалась подруга, что со мной что-то не так.

— Да я сейчас чуть не поседела от страха. Алиса про укол вспомнила, и Марат оказался свидетелем.

— Да ты что?! — охнула подруга. — И?

— Всё обошлось, он не понял, что я себе противозачаточный укол ставила. Но ты даже не представляешь, что я в этот момент пережила, так что готовь успокоительный чай, буду через час.

— Ок, ждём, — ответила она и отключилась.

— Мне определённо нужно срочно развеяться, — негромко произнесла я и, в очередной раз тяжело вздохнув, повернулась к дому.

Лучше бы я этого не делала. В двух шагах от меня стоял Марат и смотрел таким взглядом, что, казалось, ему нож в сердце воткнула.

— Марат… — начала я, понимая, что он слышал об уколе.

Он ничего не говоря окинул меня леденящим душу взглядом, резко развернулся и направился домой. Я стояла растерянно, смотря вслед уходящему мужчине, и не знала что делать. Затем, словно очнувшись, я побежала за ним в дом.

— Марат, — схватила его за рукав перед входом в кабинет, — дай объяснить.

— Объяснить? — на его лице отразилась улыбка, полная горечи, а в глазах застыла боль. — Юля, не думаю, что я готов сейчас слушать твои оправдания, езжай к подругам развейся, как и собиралась.

Он отвернулся от меня.

— Марат, я хотела тебе сказать… — я замолчала, подбирая слова, — ты всё неправильно понял.

— Да неужели? — резко повернулся он ко мне. — А я думал, тебе нравилось из меня дурака делать! Представляю, как ты веселилась, когда я, как идиот, ждал, что ты забеременеешь.

— Ты неправ! — чуть ли не плача закричала я. — Я всё это время жила в страхе, что ты узнаешь об этом! — Он дёрнулся как от удара, на его скулах заиграли желваки, и я чуть слышно продолжила. — Я очень сильно боялась…

— Боялась? Меня? — перебил он, продолжая смотреть на меня как предательницу, — Ну спасибо, родная! Это ещё хуже! Хотя нет ничего хуже, чем… — он вновь замолчал, — прошу, оставь меня, иначе я в сердцах могу наговорить такого, о чём потом жалеть буду.

— Марат, — осторожно дотронулась до его плеча.

— Юль, езжай к подругам, вечером поговорим, сейчас это делать неразумно. Дай мне прийти в себя, не каждый день узнаёшь, что… — он замолчал, прикрыл глаза, рвано вздохнул.

Я чувствовала, что ему больно, как и мне смотреть на это.

— Марат, прости…

Он открыл глаза, посмотрела на меня взглядом, полным боли, коротко кивнул и, не сказав ни слова, скрылся у себя в кабинете. Я только сейчас осознала, что если потеряю его любовь, то это будет катастрофа. Он стал для меня центром вселенной, и я не знаю, как буду жить без него, не знаю, как вернуть его любовь.

— Вот и пришла расплата за трусость… — чуть слышно произнесла я убитым голосом. Я бы впала в отчаяние, но вспомнила, что у меня есть Соня, она обязательно подскажет, что делать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

* * *

Родители с дочкой уехали не только из-за её болезни, сейчас это было необходимо сделать. Марьяна словно умом повредилась и была готова на безумство, чтобы устранить Юлю и мою дочь. Вначале хотел отправить с ними и её, но понимал — этого делать не стоит, сумасшедшая воспользуется случаем и попытается устранить всех одним разом. Я мог её пристрелить, как собаку, но это не решило бы проблем, тем более нам известен её план, так что оставалось подождать немного, а затем воздать по заслугам. Жизнь за решёткой для привыкшей думать, что мир принадлежит ей, а люди ничто — это будет хуже смерти.

Но была и ещё одна проблема — наши женщины. Эти мушкетёры в юбках возомнили себя детективами, и теперь суют свои хорошенькие носы куда не следует! Вот и приходится работать на опережение. Сегодня у них опять собрание, правда, повестка дня — прошлое, но они и о настоящем поговорят. Да и о прошлом нужно знать, раз они его скрывают. Пусть они нас осудят, но для достижения цели мы готовы пойти на многое, а наша цель — безопасность и счастье женщин. А не зная их проблем, мы не в состоянии их решить. Да и ждать, когда они сами о них расскажут, нет смысла — женщины свои секреты под пытками не выдают.

Но я воздержусь от прослушки прошлого, хочу, чтобы Юля сама мне всё рассказала. Раз говорит, что любит, значит, доверяет мне. А вот Кириллу и Глебу придётся это сделать, у их у девушек действительно серьёзные проблемы. Пусть они и нарыли информацию, но не хватает нюансов, чтобы пазл сложился.

Позвонил Глеб, предупредил, что в течение часа будут с Кириллом у меня — кажется, дамы пересмотрели время встречи. Пошёл в сад, куда ушла моя красавица, и, увидев её, разговаривавшую по смартфону, направился к ней. Мне осталась дойти каких-то два шага, но, услышав, о чём она говорит, я замер на месте, и воздух выбило из лёгких.