— Я беременна…

— Ты беременна, — в унисон протянули леди Агнесс и леди Изольда.

— Мама, что случилось? Почему ты кричишь? — зашел в гостиную Александр с букетом цветов наперевес. Ясно, поспешил исправиться и загладить свою «вину».

Он точно так же поступил, когда я узнала, что мой помощник Ратмир — это его подосланный казачек, которого мужчина хотел забрать назад. Видите ли, он слишком красив, чтобы все время быть рядом со мной!

— Аделаида беременна!

— Что ты сказала? — ошеломленно переспросил Александр.

— Адель беременна!

— Адель! Душа моя! — смотря на меня, как на восьмое чудо света, выдохнул радостно Александр. — Ты потрясающая.

— Ага, очень, — фыркнула я, не в состоянии прийти в себя от невероятной новости.

— Джон, Чарльз! — крикнул Александр и сам поспешил заключить меня в нежные, деликатные объятия. — Люблю тебя, душа моя.

— Чего ты кричишь? — выйдя из своего кабинета, нахмурился Джон.

— Что-то случилось? — поинтересовался обеспокоенно Чарльз, выскочив из соседнего кабинета.

— Адель беременна!

Казалось, мир снова на несколько секунд застыл, а после мужчины с невероятной скоростью оказались рядом со мной. Их даже мамы не заботили, настолько они были счастливы. Ну, еще бы, целый месяц неустанных тренировок не прошли зря.

Когда отмерли мамы, все обиды на несколько минут действительно отошли на задний план. Мы все вместе обнимались и радовались, словно маленькие дети, наслаждаясь своей минуткой счастья.

— Все-все, я за переговорной пластиной, мне нужно рассказать об этом Мэтью!

Десять лет спустя

— Мэтью, сынок, ты где? — крикнула я, уже совершенно не радуясь большому дому.

— Я здесь, мы занимаемся с Питером, — выглянув из библиотеки на втором этаже, крикнул сын.

— Тебе же папа Александр говорил, чтобы ты не занимался магией в библиотеке, — заметила я, внимательно посмотрев на сына. — И он специально для тебя спроектировал магическую комнату.

— Я изучаю материал, — быстро выпалил сын.

Хмыкнув, я покачала головой, погладив сына по немного вьющимся, растрёпанным волосам. Уже взрослый парень, а мне все время кажется, что ему все еще восемь. Эх, время летит слишком быстро.

— А что ты хотела, мам?

— Тетя Аня звонила, она скоро придет к нам с Джессикой, просто хотела тебя предупредить, — скривив уголок губ, сдерживая улыбку, тихо прошептала я.

Благодаря Александру теперь переговорная пластина больше напоминала современный телефон. По ней можно было не только звонить многим людям, но и писать сообщения. Думаю, совсем скоро в этом мире появится интернет и вообще дела пойдут на ура.

Впрочем, с недавних пор моя магия стала лучше мне поддаваться и я сама могу передавать мужчине выборочно свои воспоминания, не используя древний метод «тыка». Как и просматривать воспоминания мужчин, используя уловку Александра против них же.

— Джессика придет?

— Ага.

— А судьи тоже будут? — немного помолчав, поинтересовался сын.

Вот, что не говори, но даже в молодом возрасте мужчина остается мужчиной, который свято стережет свою территорию. Ну, или это просто влияние моих мужей, которые так и не смогли до конца принять судей в близкий круг друзей.

— Нет, они заняты в суде, — покачала я головой.

— Хорошо, спасибо мам, — поспешно кивнул сын и, забыв о Питере, побежал в свою комнату. — Питер, лети ко мне, — хотя нет, не полностью забыл.

Эх, молодость и любовь — это настоящий взрывной коктейль. Особенно, когда это первая любовь.

— Ты чего улыбаешься?

— Ничего, — кашлянув, быстро ответила я, заметив Чарльза с дочкой на руках. — Ты снова носишь Ангелину на руках, — пожурила я мужа, улыбнувшись нашей крохе.

— Это… она немного капризничала, вот я и…

— И ты снова взял ее на руки, — кивнула я. — Ты же видел, что эта маленькая хитрюга специально это делает, и все равно исполняешь ее желания. Хочешь, чтобы Ангелина выросла избалованной?

— Бестия моя, что я могу сделать? — жалобно пробормотал Чарльз. — У нас одна дочка — наша Ангелина. Папин маленький Ангел, — заметив улыбку на пухлом личике дочки, сразу же заворковал мужчина, не обращая на меня внимания.

Вот так вот, отдала бразды правления дочери. Впрочем, это не удивительно. У нас четыре мальчика, включая Мэтью, и одна красавица дочка. Да мужчины готовы целыми днями возле нее крутиться, причем и взрослые и маленькие. Мне вообще иногда кажется, что это их главная забава — исполнять желания маленькой шестимесячной Ангелины, угадывая, чего же она хочет на этот раз.

— Мама! — закричал на весь дом Джереми, сын Джона. — Мама, Чейсон снова дурачится и не дает мне учиться!

— Чейсон, — предельно спокойно выдохнула я, заметив голову сына, прячущегося за стеной у лестницы. — Быстро сюда.

— Мама, я не хотел мешать, — протянул жалобно сын Чарльза, кидая в своего нерадивого папашу, нянчащегося с Ангелиной, умоляющие взгляды. — Я просто хотел поиграть с Джереми.

— А где же Амирис, почему ты с ним не играешь?

— Амирису три, с ним неинтересно играть!

— Ну, милый, тебе тоже было три и твои братья с тобой играли, — поучительно проговорила я.

— Но сейчас они не хотят со мной играть…

— Эй, мелкий, иди ко мне, будешь учить Питера разговаривать, — выглянув из своей комнаты, позвал брата Мэтью.

— Я не мелкий! Амирис и Ангелина мелкие, — быстро выпалил мой пятилетний, взрослый сын.

Прикрыв глаза рукой, пытаясь прийти в себя, я протяжно выдохнула. Ну, никто не говорил, что иметь целый дом детей легко. Наоборот, это очень и очень сложно. Сложнее, чем война со свекровями. Хотя сейчас я не то, что нашу так называемую «конфронтацию» уже не помню, с радостью отдаю свекровям малых хоть на несколько часов.

Вообще, после того, как каждая из мам увидела своего внука, они сразу же резко куда-то делись и перестали наведываться к нам даже раз в неделю. А в последнее время они вообще часто начали пропадать, кажется, наконец-то занявшись исключительно своей личной жизнью.

Ангелина же стала для всех сюрпризом. Мы не готовились к беременности и намеренно не старались, как до этого с мальчиками. Наверное, именно поэтому, когда родилась дочка, мужчины наотрез отказались делать тест на отцовство, справедливо рассудив, что дочку хочет каждый из них. Хотя, мальчиков мужчины тоже не разделяют на своих и чужих. Даже Мэтью начал называть мужчин папами, хоть его об этом намеренно никто не просил. Это был выбор нашего сына, и мы готовы были сделать все, только бы он чувствовал себя комфортно.