— И чем все закончилось? — спросил Найл, явно под впечатлением.

— Чем? Гм. Он свихнулся.

— От скуки?

— Вовсе нет. Скука напрямую связана с остальным телом, изнывающим по внешним раздражителям. У Руфио же их было в достатке.

— Всего, кроме секса, — уточнил Герек.

— Это тоже у него было, в виде электрической стимуляции.

— Да разве это сравнится с настоящей девушкой?

— Откуда нам знать: может, оно даже и ярче.

Замечание Герека, похоже, прервало ход его мысли. Тифон посмотрел на часы.

— О-о. Нам пора в зал, к остальным.

— А карвасид там будет? — живо спросил Найл.

— Нет. Он у себя в апартаментах. В таком возрасте общение с людьми для него — сплошная обуза.

Вполне понятно. Помнится, дедушка Найла, Джомар, за несколько месяцев до кончины утратил всякий интерес к жизни. А карвасид несравненно древнее его.

На подходе к залу приемов Найл с удивлением заслышал звуки музыки. Лишь входя в распахнутые двери зала, он сообразил, что музыка звучит не в исполнении оркестра, а непосредственно у него в голове. Да так бодро и заразительно, что настроение взмывает само собой.

Гостей здесь было не протолкнуться: сотни три, не меньше. Посреди зала, на возвышении, и в самом деле играл оркестр из десятка музыкантов — все в синей форменной одежде с блестками. Эстраду покрывал прозрачный купол с закрепленными сверху и соединенными меж собой металлическими тарелками. Очевидно, это устройство преображало музыку в телепатические сигналы, доносящиеся до всех, кто был в зале. А так как гости общались меж собой на одной волне, атмосфера полностью соответствовала обычному светскому рауту с многоголосой болтовней и звучанием оркестра.

Стоило мысленным усилием заблокировать этот звук, как зал разом погрузился в неестественную тишину, нарушаемую лишь шарканьем танцующих пар и приглушенными звуками музыки под колпаком. Истаяло и ощущение веселья — впрочем, тут же возвратившееся, едва Найл вновь настроился на музыку. Странное, надо сказать, чувство: все равно что из-под яркого солнца шагнуть под проливной дождь, а затем обратно.

— Если не возражаешь, — сказал Тифон, припав губами к уху Найла, — я буду представлять тебя «полковником Найлом». У большинства приглашенных есть воинские чины.

— Разумеется. Как сочтешь нужным.

— И говорить я буду, что ты просто посланник из города пауков. Иначе, если рассказать правду, все накинутся с расспросами, что да как. Или ты возражаешь?

— Нет-нет, нисколько. — Найл рад был избежать излишнего внимания.

Тифон повернулся к капитану.

«Ты не желаешь как-нибудь именоваться, для знакомства?»

«Среди своих я известен как Маканда».

«Тогда будем представлять тебя капитаном Макандой».

Входя в зал, Найл особое внимание обратил на то, как присутствующие отреагируют на паука, — если без интереса, то лишний раз подтвердится подозрение насчет того, что гостей уже поджидали. Реакция оказалась примерно такая же, как в Зале Развлечений. Несколько мгновений люди смотрели с нескрываемым любопытством, после чего отворачивались и как ни в чем не бывало продолжали разговор. Впечатление такое, будто разглядывать других горожане считают невежливым.

— Позвольте представить вас нашему мэру, майору Бальтигару.

Мэр — высокий худой господин с белым шрамом на щеке — воссиял улыбкой и сердечно приветствовал Найла возгласом:

— Дорогой мой господин! — Вместо того чтобы сомкнуться предплечьями, он аккуратной лодочкой подал руку. — Иноземцы у нас тут нечастые гости.

— Полковник Найл — посланник из города пауков, — пояснил Тифон.

— Чудесно! — воскликнул мэр.

Возможно, такая сердечность отчасти объяснялась большим бокалом вина, который он держал на отлете.

Найл оглядел зал с танцующими. Красота дам и мужественность кавалеров просто удивляли: ни одной тучной или непропорциональной фигуры. Впечатление такое, будто пары перед приемом проходили специальный отбор.

Немного погодя Найла представили симпатичной блондинке с высокой прической башенкой. С расстояния она выглядела лет на тридцать; вблизи же морщинки выдавали, что ей как минимум вдвое больше. Тем не менее в этой женщине сквозила та же необычная притягательность, что и в давешней пожилой садовнице. Красиво очерченные губы словно намекали на поцелуй, а округлые глаза — ни дать ни взять два синих озерца.

Узнав, что она спутница мэра, Найл с почтительным поклоном сказал:

— Только что имел честь познакомиться с вашим мужем.

Дама словно поперхнулась.

— Вообще-то… майор Бальтигар мне не муж. У нас в городе… — Она, зардевшись, как будто лишилась дара речи.

— Ах, ну конечно! Какая с моей стороны бестактность, — спохватился Найл, чувствуя, что смутил собеседницу.

— Мы с ним в регулярных отношениях, — нервно объяснилась дама, все еще румяная от смущения, — но супругами не являемся.

Большие васильковые глаза (вблизи казалось, что они слегка навыкате) готовы были исторгнуть водопады слез.

Она повернулась, чтобы познакомиться с капитаном, а Найл отметил про себя, какое у нее гибкое, можно сказать, девичье тело. Причем не только у нее, а у многих женщин в зале. Надо бы спросить у Тифона, как женщинам Страны Призраков удается поддерживать такую превосходную форму.

Он смотрел, как увлеченно она беседует с капитаном. Вообще-то, по логике, при первом разговоре с гигантским пауком надо бы держаться если не напряженно, то хотя бы с некоторой осторожностью. Она же разговаривала так, будто это был просто мужчина, и даже с трогательной беспомощностью пробовала с ним заигрывать.

Общались они, разумеется, телепатически, а потому ум капитана женщина воспринимала ближе, чем его наружность. Тем не менее по самой ее реакции, по неосознанным движениям было заметно, что на его сигналы она отзывается примерно так же, как самка реагирует на желанного самца. Капитан это чувствовал и, судя по всему, получал немалое удовольствие.

Тифон уже представлял Найла очередной даме — пухленькой кареглазке лет двадцати (кстати, глаза у нее были нормальной формы). Если б не желтоватый цвет лица, Герлинт можно было бы назвать хорошенькой.

— Вы к нам надолго? — спросила она.

— Буквально на денек-другой, а там пора возвращаться.

— Везет же, — сказала она и, убедившись, что никто их не слушает, произнесла на уровне телепатического шепота: «Как бы мне хотелось отравиться с вами».

При этих словах от нее повеяло сексуальностью ничуть не меньшей, чем от спутницы мэра (да что они — какую-то кнопку у себя нажимают, что ли?).

— Вам бы хотелось путешествовать? — спросил польщенный Найл.