— Я только хотела, чтобы вы ее увидели, — ответила Оливия и дюйм за дюймом начала пробираться к своему месту.

Она добралась туда благополучно, села на стул и, по возможности укрывшись за десертом, бросила на своих дочерей многозначительный взгляд, потом с самым серьезным видом кивнула Джеральдине, которая, кажется, и не заметила ее отсутствия. Луиза наблюдала, как ее мать набрала полную ложку десерта, взяла его в рот и, обнаружив, что жует собственную клипсу, поспешила изящным жестом поднести к губам салфетку, чтобы незаметно выплюнуть посторонний предмет. Луиза снова переключила внимание на Рейчел. Та все еще разглядывала Кэрол.

— Ну и корова, — высказалась Рейчел. — Как подумаешь, сколько гадостей она сделала маме, так и хочется разбить ей нос. Я бы с удовольствием это сделала недрогнувшей рукой.

— Угу, — выразила согласие Луиза.

— Постой-ка. Она вроде бы собралась в туалет.

— Как ты догадалась?

— Она похлопала своего приятеля по руке и повесила свою сумку через плечо. Может, она вообще уходит, но я так не думаю. Да, я была права. Направилась в дамскую комнату. Наверное, хочет засунуть себе колпачок прямо сейчас.

— Рейчел, перестань, меня тошнит.

— Это еда тошнотворная, Лу, я тут ни при чем. Так, за дело.

Луиза с удивлением увидела, что Рейчел встает.

— Куда ты собралась?

— В Индию, — с каменным лицом сообщила Рейчел.

— Ты же не…

— Мне надо пописать. Тебя это устраивает?

— Нет, Рейчел. Никакого насилия!

Луизе довелось однажды увидеть это необычное выражение на лице сестры. Оно было опасным. Это произошло двадцать три года назад, когда Рейчел заявила, что будет щекотать Луизу без всякой пощады, если та не уступит ей куклу Синди раз и навсегда.

— Я мигом, — небрежно бросила Рейчел, взяла свою сумочку и спустилась по невысоким, накрытым ковровой дорожкой ступенькам из ресторана в бар.

— Нет! — Луиза вскочила, но тут же снова опустилась на стул. Улыбнулась женщине по имени Одри, которая сидела напротив нее и по какой-то неведомой причине время от времени приходила в смущение. — Она пошла в туалет, — почему-то сочла нужным сообщить она доверительным тоном.

— Ах вот как, — ответила Одри. — У них очень хорошие туалетные комнаты. Очень чистые. Много бумаги.

— Значит, ей там будет хорошо, — поддержала разговор Луиза.

— Да, — сказала Одри и снова покраснела.

Рейчел вошла в дамскую комнату и огляделась. Пять кабинок, занята только одна. Рейчел отпустила ручку, и дверь захлопнулась. Рейчел прислонилась к двери спиной. Здесь было душно, несмотря на холодную погоду. У зеленой с бежевым стенки выстроилось в ряд несколько раковин, над ними было закреплено длинное зеркало. Из занятой кабинки доносилось самодовольное сопение, и Рейчел втянула щеки, чтобы удержаться от усмешки. Она простояла без движения несколько минут. Пусть попотеет. Из кабинки теперь не доносилось ни звука; Кэрол, как надеялась Рейчел, отчаянно старается пописать, не думая о том, что ее кто-то может услышать. Оттуда снова донеслось сопение, потом Кэрол, судя по звукам, начала рыться в сумочке. Так, еще минута, и она даст Кэрол понять, что она в дамском туалете не одна.

Рейчел мазнула по губам помадой, поставила в раковину пробку, чтобы вымыть руки, потом нанесла еще слой туши на ресницы. Она понимала, что Кэрол ждет, когда она удалится, но уходить не собиралась. Услышала, как поворачивается ролик с пипифаксом, громкое покашливание, потом шум спускаемой воды. В зеркале она увидела, что дверь кабинки открывается; из кабинки появилась низкорослая аккуратная фигура мучительницы ее матери и направилась к раковинам.

— Привет, — произнесла Рейчел низким голосом.

Кэрол мельком глянула через плечо, намыливая руки под струей горячей воды. На секунду присмотрелась к Рейчел, явно пытаясь определить, знакомая ли это личность. Рейчел ответила ей долгой обольстительной улыбкой. Кэрол снова повернулась к ней спиной и продолжала мыть руки.

— Привет, — отозвалась она немного нервно.

— Ведь вы меня не знаете, не правда ли? — спросила Рейчел, наклоняясь над раковиной и усиленно хлопая ресницами.

— Нет, — твердо ответила Кэрол, избегая взгляда Рейчел, и достала из сумочки помаду.

— Я другая любовница Роджера, — объявила Рейчел; с наглой ухмылкой она стояла, ожидая реакции Кэрол на ее слова.

Кэрол посмотрела на себя в зеркало, помада в ее руке замерла на полпути к губам. Потом Кэрол повернулась и уставилась на Рейчел во все глаза. Та выгнула бровь дугой.

— Он не говорил вам обо мне?

— Я не понимаю, о чем речь, — заговорила наконец Кэрол, и вся кровь отлила у нее от лица.

— Он станет отрицать, что у него есть другие, — сказала Рейчел, словно о чем-то само собой разумеющемся. — Вам его не изобличить. Предоставьте ему идти своим путем. Преданная жена и куча любовниц.

Глядя на свое изображение в зеркале, Рейчел приняла соблазнительную позу и заложила волосы за уши.

— Кто вы такая? — спросила Кэрол.

— Я не придаю значения тому, что я не единственная, — философически сообщила Рейчел своему отражению, проигнорировав вопрос. — Но можете ли вы с этим мириться?

Она глянула на отражение Кэрол. На щеках у той появились два ярких красных пятна.

— Та, что была до меня, не могла. — Рейчел надула губы. — Но вы должны принимать как данность, что Роджер в этом отношении оригинален, в отличие от многих и многих. Это дает широкие возможности приноровиться к нему. Вероятно, поэтому мы с ним так долго вместе.

— О чем вы? Я имею в виду, что вы знаете о Роджере?

Так, она на крючке, с удовлетворением подумала Рейчел. Клюнула на приманку.

— Ну, например, его последняя любовница — прошу прощения, не подумайте, что так я называю вас, хорошо? — не захотела мириться с разыгрыванием ролей. — Рейчел передернула плечами. — К тому же она была несколько нетерпима. Кстати, я о ней всегда так и думала.

— Разыгрыванием ролей? — прищурилась Кэрол.

— Ну, скажем, врачи и медсестры. Стюардессы. Да мало ли! Должна признаться, что, когда Роджер в первый раз сказал мне, что хочет быть медсестрой, я тоже удивилась. Особенно когда он попросил меня пойти и купить ему форменную одежду. — Рейчел изобразила на своем лице возмущение. — Знаете, как трудно найти форму медсестры сорок четвертого размера в объеме груди и при размере талии тридцать восемь? А у «Долсис»[45], позвольте вам заметить, не продаются туфли на шпильках двенадцатого размера. Приходится заказывать их особо.