— Нет, к счастью, никто.

К несчастью, хотел поправить ее Умница Винсент-Тони.

— У него было что-нибудь в руках? — спросила агент Дэнс.

«Не усложняй, — напомнил он себе, — не дай ей подставить тебе подножку». Винсент задумчиво нахмурился и неуверенно ответил:

— Знаете, может быть. Что-то у него в руках действительно было. Сумка, как мне кажется. Но толком я не разглядел. Он так быстро бежал… — Винсент замолчал.

Кэтрин наклонила голову:

— Вы что-то еще хотели сказать?

— Извините, думаю, что больше ничем не смогу помочь. Хотя я понимаю, это так важно.

— Все нормально, не расстраивайтесь, — попыталась успокоить его Кэтрин, и на какое-то мгновение Винсент почувствовал приступ настоящих угрызений совести из-за того, что должно с ней произойти через несколько минут.

Впрочем, привычный голод тут же заглушил голос совести. Чувствовать голод вполне нормально.

«Если мы не будем есть, мы умрем…» Вы согласны, агент Дэнс?

Они пили кофе. Винсент рассказал ей еще несколько мелочей о подозреваемом.

Она болтала с ним, как со старым другом. Наконец Винсент решил, что наступил самый благоприятный момент.

— Послушайте, — проговорил он вдруг, — есть кое-что еще… Я был немного напуган… Знаете, я бываю здесь практически каждый день. А что, если он вернется? Он ведь может узнать, что я о нем вам что-то наговорил.

— О, мы сможем все сохранить в тайне. И мы вас защитим. Я обещаю.

Продуманные колебания.

— В самом деле?

— Можете быть уверены. Мы приставим к вам специального полицейского.

«Ух ты, замечательная идея! Может, мне удастся заполучить и рыженькую?»

— Ладно, я видел, куда он побежал. К черному выходу из здания дальше по улице. Он забежал внутрь.

— Дверь была не заперта? Или у него были ключи?

— Думаю, что не заперта. Могу показать, если хотите.

— Очень мило с вашей стороны. Вы закончили? — Она кивнула на его чашку.

Он допил свой кофе.

— Теперь закончил.

Кэтрин захлопнула свой блокнот, Винсент напомнил себе, что его нужно будет забрать после того, как все закончится.

— Спасибо, агент Дэнс.

— Была очень рада с вами познакомиться.

Пока он вез свою тележку с покупками на улицу, Кэтрин оплачивала чек. Затем нагнала его, и они вместе направились по тротуару в том направлении, которое указывал Винсент.

— В Нью-Йорке в декабре всегда так холодно?

— Да, часто.

— Я совсем замерзла.

«В самом деле? А кажетесь такой горячей».

— А куда мы идем? — спросила Кэтрин, немного замедлив шаг и оглядываясь по сторонам в поисках каких-либо надписей. Она прищурилась из-за сильного солнечного блеска, отражавшегося от оконных стекол. Затем остановилась и занесла несколько слов в блокнот, произнося вслух то, что записывала:

— Преступник совсем недавно находился на Шерман-стрит в Гринич-Виллидж. — Прищурившись, она оглянулась по сторонам. — Прошел вверх по переулку между Шерман-стрит и Бэрроу… — Взгляд на Винсента. — С какой стороны улицы расположен переулок? С северной или южной? Мне нужно быть предельно точной.

А, она тоже дотошная, как Дункан.

Он на мгновение задумался, потеряв ориентацию скорее из-за голода, чем из-за холода.

— С юго-восточной.

Она взглянула к себе в блокнот и рассмеялась:

— Не могу разобрать то, что написала, так дрожит рука. Этот холод явно не по мне. Не дождусь, когда же наконец вернусь в Калифорнию.

«Долго тебе придется ждать, миссис…»

Они вновь ускорили шаг.

— У вас есть семья? — спросила вдруг Кэтрин.

— Да. Жена и двое детишек.

— У меня тоже двое детей. Сын и дочь.

Винсент кивнул. Его интересовало только одно: сколько лет дочери.

— Этот переулок? — спросила она.

— Да. Вот сюда он и побежал.

Толкая перед собой тележку, Винсент направился в переулок, который вел к их любовному гнездышку, к заброшенному зданию. У него началась весьма болезненная эрекция.

Винсент сунул руку в карман и сжал рукоятку ножа. Нет, он не сможет убить ее. Но если она начнет сопротивляться, он будет вынужден защищаться.

«Режь по глазам…»

Это неприятно, но вряд ли сложно. Ему ведь все равно нравится, когда женщины лежат лицом вниз.

Они шли все дальше в глубь переулка. Винсент оглянулся и увидел здание на расстоянии пятидесяти или сорока футов.

Кэтрин снова остановилась и вынула блокнот. Она произносила вслух то, что записывала:

— Переулок проходит за шестью, нет, семью жилыми домами. Он покрыт асфальтом. Преступник бежал сюда, направляясь на юг.

Она снова надела перчатки на свои дрожащие пальцы, заканчивавшиеся ногтями, покрытыми коричневато-красным лаком.

Винсента снедал голод. Ему казалось, что он умирает. Мокрой от пота рукой, тяжело дыша, он схватился за нож.

Она снова остановилась.

«Ну же! Бери ее».

Он начал доставать нож из кармана.

И вдруг с противоположного конца переулка раздался оглушительный рев сирены. Потрясенный, Винсент оглянулся.

И в то же мгновение почувствовал на затылке дуло пистолета.

— Руки! Ну! — крикнула агент Дэнс. И схватила его за плечо.

— Но…

— Ну!

Она еще сильнее вдавила пистолет ему в затылок.

«Нет, нет, нет!» Винсент отпустил нож и поднял руки.

Что происходит?

Рядом с ними остановилась полицейская машина, за ней следовала вторая. Оттуда выпрыгнули четыре громадных копа.

«Нет… О нет…»

— Лечь на землю лицом вниз! — скомандовал один из них. — Ну, живо!

Винсент не мог пошевелиться, настолько велико было потрясение.

Дэнс отошла в сторону, и полицейские толкнули Винсента на землю.

— Я ничего не сделал! Ничего не сделал!

— Эй ты! — крикнул один из копов. — Ложись на свое жирное пузо!

— Земля холодная и грязная! И я ничего не сделал!

Они повалили его, и один из них надавил на него коленом. Винсент захрипел, задыхаясь.

Снова как тогда, с Салли Энн.

«Эй ты, жирная свинья, не смей двигаться! Мерзкий извращенец!..»

«Нет, нет! Нет!»